- Нет,- негромко ответила Хестер и гибко поднялась на ноги,- я не сплю, да и Конфетка ночью устала.

Милида вошла в спальню Хестер и улыбнулась:

- Госпожа Леар сердится, говорит, ты покидала дворец. Ты к той яме ходила, да?

- Да, вроде того,- кивнула леди Аргеланд.

На что Милида очень удивленно произнесла:

- Неужели папенька не отправил людей помочь? Не может такого быть!

- Думаю, я просто успела первой,- мягко рассмеялась Хестер. – Ям-то много, отец и не знал, в которую сын свалился.

- И правда, откуда ж ему узнать,- покивала Милли. – Завтракать пойдешь или скажешься больной? Некоторые невесты так делали.

- Я приняла энерготоник,- спокойно ответила Хестер,- так что до вечера точно доживу. А вот завтра… Завтра может выйти неловко – если сама не проснусь, можешь и не пытаться будить.

К завтраку Хестер вышла в своем последнем платье. Не то чтобы остальные исчезли, нет. Просто негласные правила заставляли юных леди постоянно менять платья, чтобы не повторяться. Это самое правило относилось, как ни странно, исключительно к юным незамужним леди. Замужние же дамы должны были менять украшения, но это, впрочем, было заботой их мужей.

- Сегодня уже десятое архана,- пропела Милли, по дороге на завтрак. – До бала остались считанные дни. Сегодня принесут платья на примерку. И маски.

А Хестер, вспомнив данное самой себе обещание, немного помрачнела:

- Да, десятое. Бал.

- Ты не рада? Ты не хочешь встретить его? А… Или ты жалеешь, что согласилась зайти в Коридор Цветов?

- Нет-нет,- Хестер со вздохом натянула на лицо улыбку,- просто энерготоник в организме бродит и неприятно бодрит.

- Ох, прости. Вечно я себе все надумываю,- понурилась Милли.

От этого Хестер почувствовала себя совсем погано и потому призналась:

- Я тоже боюсь встречи с истинным. Вдруг у меня к нему не возникнет чувств?

- Тебя только чувства беспокоят? – поразилась Милли. – Хотя да, ты же знаешь, что он воин.

Хестер только кивнула. Воин. Защитник. Ни в чем не повинный мужчина, которого она уже почти возненавидела. Возненавидела только за то, что он существует.

На завтраке она поменялась местами с Вайолин – чтобы сидеть боком к Императору.

- Не хочешь на него смотреть? – пытливо спросила волчица.

И леди Аргеланд пришлось коротко кивнуть:

- Да.

- То-то ваши следы в парке наслоились друг на друга,- удовлетворенно кивнула Вайолин. – И что, поссорились?

- Хуже,- коротко обронила Хестер.

Подруги больше ничего не спросили – пока что им хватило и этого. Только на выходе из зала Вайолин шепнула:

- Он не сводил с тебя глаз.

- Ты уверена? – вздрогнула Хестер.

На этот вопрос ответила Милли:

- Посмотри на леди Авинскую, она готова прилюдно вцепиться тебе в волосы.

9.3

- Вот уж чего я не опасаюсь,- хмыкнула Хестер и, красиво развернувшись, окинула взглядом и истинную Императора, и ее сопровождающих, и остальных невест.

- Чего ты так вертишься? – ахнула Милли,- таёчком смотреть-то надо!

Мягко рассмеявшись, леди Аргеланд подхватила подруг под руку и направила к самому дальнему коридору:

- А вот и нет. Если смотреть тайно, то легко попасться. Поэтому я просто повернулась и осмотрелась, спокойно, равнодушно, ни на ком не акцентируя внимание. И надо признать, что ты, Вайолин, права. Леди Авинская подозрительно зла.

Волчица недоуменно посмотрела на Хестер:

- Подозрительно?

- Счастье истинности непреодолимо,- напомнила леди Аргеланд. – Особенно, когда речь идет о наследнице знатного, богатого и влиятельного рода. Скромную селянку можно поселить во флигеле, а то и в дальнем поместье. Так что да, ее злость мне непонятна и подозрительна.

Милли потерла кончик носа и предположила:

- Может, это ревность?

Задумавшись, леди Аргеланд едва не запнулась. Она вдруг отчетливо поняла, что итогом отбора невест станет свадьба Авинской и Даррена.

Перед глазами встал главный зал Храма Всех Богов. Залитый рассветным светом, он был полон разряженных людей, оборотней и драконов. А по широкому проходу шла леди Авинская, в пышном алом платье.

Голову повело и Хестер, остановившись, оперлась рукой о стену.

- Мне как-то нехорошо,- выдавила она.

- Нам тоже,- севшим голосом проговорила Милли,- бежим, пока никто не увидел, что мы стену сломали!

Вздрогнув, Хестер посмотрела на свою руку и ахнула – часть богато изукрашенного коридора покрылась инеем. Вот только стремительно истаивая, этот иней разъедал все, с чем соприкасался!

- Не стоим, уходим,- теперь уже Вайолин подхватила подруг под руки,- не бежим, идем спокойно. Мы ничего не видели, и кто нахулиганил в коридоре – не знаем.

Хестер же думала только о том, что третья дочь Дьеллары Аргеланд ушла в монастырь. И если в детстве маленькой леди Аргеланд было страшно интересно, на что же похоже «морозное дыхание тьмы», то сейчас… Сейчас Хестер искренне желала никогда не узнать, на что же оно похоже.

«Вот только у меня, кажется, билеты в первый ряд», подумала она, покосилась на подруг и перефразировала «У девчонок билеты в первый ряд, а я – часть представления!».

Сами же Милли и Вайолин не особенно испугались этого всплеска. Они списали его на стихийное проклятье и просто порадовались, что «беда» ушла в стену.

- Если бы Авинской попало, нас бы со свету сжили,- хихикнула Милли. – У меня маменька однажды соседку так прокляла. Той несколько лет всюду жучки да паучки мерещились!

- У нас с этим строже,- Вайолин пожала плечами,- но только если проклятье на живое легло. Дерево ли, зверь ли лесной. А если камень пострадал, то и ничего, не страшно. Тут беда только в том могла быть, что позолоты на стенах много. Ну как платить заставят?

Медленно выдохнув, Хестер позвала подруг прогуляться по парку.

- Все равно мы в хвосте примерочной очереди,- сказала она и девушки согласились.

Правда, прогулка все равно вышла скомканной. Хестер так и витала в своих мыслях, Милли предвкушала Коридор Цветов, а Вайолин… Вайолин подозрительно косилась на кусты.

Наконец, эти ее взгляды заметили и подруги:

- Ты чего? – Милли проследила за взглядом волчицы,- по маленькой надобности хочешь?

- Нет!

- По большой?! – ахнула Милли,- нет, ну тут надо во дворец возвращаться.

- Да нет же,- взвыла Вайолин,- какая-то пакость ползет за нами, разговоры слушает. А ну вылезай, пока не порвала!

И на вскинутой руке волчицы проявились роскошнейшие длинные коготки. Кусты затряслись