(17) (...) Так вот, я лично не знаю города более благодатного, чем этот, и людей, живущих лучше, кроме индов. (18) Там ведь, как говорят, реки текут не как у вас полные воды, а одна — полная молока, другая — прозрачного вина, эта — меда, та — оливкового масла. А текут они вблизи с холмов, словно из грудей земли. Все это неизмеримо отличается от того, что у нас, и по вкусу, и по свойствам. Ведь все здешнее мы собираем скудно и трудно от некоторых животных и растений, давя древесные плоды[409], забирая пищу животных доением и вырезыванием сотов, а все тамошнее во всем чище, без насилия, думаю, и злодеяния. А реки текут один месяц для царя, и это дань ему, а все остальное время — для простых людей.

(19) Так вот, они каждый день собираются с детьми и женами у источников и у потоков рек, играя и смеясь, словно на пирушке. У берегов растет и лотос в изобилии, самое, пожалуй, вкусное из всех кушаний, не такой, как у нас, служащий кормом для четвероногих, а также много сезама и сельдерея, которые можно представить себе по внешнему сходству, но по качеству не стоит сравнивать. Родится там другое семя, пища, лучше пшеницы и ячменя и гораздо полезнее. Вырастает оно в больших чашечках, как у роз, но в более благоуханных и более крупных[410]. Их коренья и плоды они едят, нисколько не потрудившись.

(20) Есть много каналов, идущих от источников, одни побольше, другие поменьше, соединяющиеся друг с другом, сделанные людьми, как им угодно. Они легко отводят их, как мы воду в садах. Есть и купальни вблизи них, с водой, одна — теплая, белее серебра, а другая — из-за глубины и холодности синяя. Там плавают женщины, а вместе с ними и дети, все красивые. Затем, думаю, расположившись на лугах, они поют и напевают.

(21) А луга там распрекрасные и цветы и деревья, дающие тень сверху с высоты, а плоды — доступными всякому желающему сорвать, поскольку ветви клонятся. И птицы зачаровывают пением, одни сидя на полянах, видимо-невидимо, а другие сверху, с веток, благозвучнее наших инструментов. И дуновение всегда кроткое веет, и благорастворение возду́хов неизменное все время, особенно похожее на начало лета. Кроме того, и небо там яснее, и звезд больше, и они ярче. Живут они больше четырехсот лет, все это время пригожие и молодые, и нет у них ни старости, ни болезни, ни бедности.

(22) При таких-то условиях и при стольких благах все же есть люди, называемые брахманами, которые, оставив те реки и отвратившись от раскинувшихся у них людей, особняком рассуждают и размышляют, наложив на себя поразительные телесные труды, без чьего бы то ни было принуждения, и претерпевая ужасные испытания в стойкости. Говорят, что у них есть один исключительный источник, источник правды, самый из всех наилучший и самый божественный, испившие из которого никогда не солгут[411]. Все это — рассказ неложный. Ведь уже некоторые из прибывающих подтвердили. А прибывают не многие, для торговли. Эти общаются с живущими у моря. (23) Род же этот индов не пользуется уважением, и другие порицают их.

Надо признать, что они счастливее вас, а вы — всех остальных, кроме одного еще рода людей, многозлатнейших. Золото они забирают у муравьев. Муравьи эти крупнее лисиц, а во всем прочем такие же, как у нас. Они роют под землей, как все остальные муравьи. А вырытое у них есть золото, самое чистое из всех и самое сверкающее. Так вот, эти вырытые кучки находятся близко друг за другом, как холмики золотого песка, и вся равнина сверкает. Поэтому опасно смотреть на нее при солнце, и многие из пытающихся смотреть теряют зрение. (24) Живущие по соседству люди, пересекая промежуточную землю, представляющую собой небольшую пустыню, на колесницах, запряженных быстрейшими конями, прибывают в полдень, когда те укрываются под землей. Затем, похитив вырытое, они спасаются бегством. А муравьи, почуяв это, преследуют их и, настигнув, сражаются, пока не умрут или не убьют (ведь это самые отважные из всех зверей). Так что они-то знают цену золоту и скорее умрут, чем дадут взять. (...)

в XLIX, 7. Отказ от власти, речь в Совете

(Речь в Прусе, родном городе Диона в Вифинии, где его хотели избрать на высшую должность архонта, от которой он отказывается. Дион говорит о том, что философы способны хорошо править, но редко бывают у власти. Цари и правители нуждаются в них в качестве советников)

(7) И могущественнейшие народы, поскольку нет возможности, чтобы у них всегда царями были философы, всенародно назначают философов наставниками царям и руководителями. (...) Инды назначают брахманов, отличающихся воздержностью и справедливостью и любовью к божественному, отчего они знают будущее лучше, чем все прочие люди — свое настоящее. (...)

Г LIII, 6–7. О Гомере

(Гомера знают и почитают не только греки, но и многие варвары, и даже некоторые живущие далеко от Греции)

(6) (...) Вот и у индов, говорят, поются поэмы Гомера, переведенные на их язык. (7) Так что, хотя инды не видят многих звезд, видимых у нас (говорят, что Медведицы не появляются у них), однако о страданиях Приама, об оплакиваниях и сетованиях Андромахи и Гекабы, о доблести Ахилла и Гектора они знают[412]. (...)

д LXIV, 19. О судьбе (Вторая речь)

(...) Кто мог бы подумать, что над индами станет править цирюльник[413]5, (...)? (...)

е LXVIII, 2. О мнении (Третья речь)

(У большинства людей отношение ко всему определяется не знанием, а мнением, чувством удовольствия или мучения, привычкой, причем чувство удовольствия или мучения у всех одинаково действует, а мнение — по-разному, поэтому одни хвалят и порицают одно, другие — другое)

(2) Вот, например, боль чувствует и инд и лаконец от раны и огня, как и фригиец и лидиец, но те выдерживают, так как закалены, а эти — нет, так как слабы и не закалены. (...)

15. Плутарх

(ок. 46–после 120 гг. н. э.)

греческий писатель, автор многочисленных сочинений на разные темы («Моралии» и «Сравнительные жизнеописания»)

а) Наставления относительно здоровья

20, 133В

(...)А у ученых людей много прекрасных воззрений и приятных отвлечений — иначе они не могли бы за трапезой подавлять собачью и звериную алчность аппетита. Что касается слов учителей борьбы и речей учителей гимнастики, говорящих