посмотрела на Йенса и сказала, цитируя «Молчание ягнят»: – Если вы готовы, тогда вперед, сержант Пембри!

Она прекрасно ориентировалась в огромном мире кино.

16

Отец Виолы Май ушел из семьи, когда ей было шесть лет, и больше они не виделись. Почему родители так враждовали друг с другом, что не захотели поддерживать отношения даже ради нее, их общего ребенка, – этого она не знала. Может быть, мама планировала объяснить ей все это позже, когда она подрастет, но, увы, не успела. Как только Виоле исполнилось восемнадцать, ее мать умерла после недолгой борьбы с тяжелой болезнью.

Обо всем этом Виола думала, пока ждала. Ждала, что теперь ей самой придется бороться за жизнь. Будет ли у нее шанс на победу, даже если она сделает все возможное? Это большой вопрос. Ведь она рассчитывала только на ножницы и на момент неожиданности. Похититель, вероятно, располагал тем же и многим другим.

В комнате не было часов, поэтому Виола не знала, сколько времени прошло (два часа, три или четыре), прежде чем она наконец услышала шум.

Где-то хлопнула дверь, и дощатый пол под Виолой завибрировал. Она быстро проверила веревки, которыми сама себя заново привязала к стулу. Все должно было выглядеть так, будто она вообще не приходила в чувство. Чтобы заметить, что узлы не затянуты, ему понадобилось бы к ней подойти – этого она и ждала.

Спрятав под рубашкой руку, сжимающую ножницы, Виола закрыла глаза и напрягла слух. Приближались шаги: она поняла это не столько по звуку, сколько по вибрации старых половиц.

Потом все стихло. Видимо, он чего-то выжидал.

Минуты тянулись мучительно медленно. Сердце стучало, кожа выделяла пот, раненое ухо болезненно пульсировало. Наконец в замочную скважину просунулся ключ, и дверь, тихо скрипнув, широко распахнулась. По полу сразу же потянуло холодом.

Виола старалась почти не дышать, чтобы корпус не двигался, и не открывать глаза, но чем усерднее она смыкала веки, тем упорнее они трепетали, и с этим ничего нельзя было поделать.

Похититель остановился на пороге. Виола предположила, что он осматривает помещение, ища детали, которые могут ее выдать. Однако, не успев довести эту мысль до конца, она почувствовала его приближение.

– Мне некогда с тобой играть. Вставай! – сказал он.

Открыв глаза, Виола увидела его обувь – модные кроссовки с грязью на белых подошвах – и джинсы с подвернутыми штанинами. Он подошел к столу, стоящему за светильником, причем был настолько расслаблен, что даже повернулся к своей жертве спиной.

Виола знала: надо действовать. Но прежде чем она успела решиться, он толкнул к ней по полу какой-то предмет, который остановился прямо перед ее лицом. Это была электробритва.

– Сбрей с головы оставшиеся волосы, или, клянусь, я убью тебя сию же секунду. Не испытывай меня.

На такое Виола не рассчитывала, но, пожалуй, это было для нее неплохо. Она села, сжимая в руке ножницы с сомкнутыми лезвиями, и устремила на похитителя яростно пылающий взгляд.

Прислонившись к столу, мужчина опять взял деревянную рейку.

– Отдай ножницы, – потребовал он и, видя, что Виола не реагирует, прикрикнул: – Ну!

Несмотря на тот страх, который внушало ей орудие избиения, она с трудом заставила себя исполнить требуемое. Медленно опустила ножницы на пол и толкнула. Он наклонился, поднял их и положил позади себя на стол, не сводя глаз с Виолы.

– Давай дальше! Делай, что я сказал. Или тебе и руки отрубить, раз от них все равно никакого толку?

Угроза подействовала. Сомневаясь в способности похитителя сделать такое, Виола все же взяла бритву. «Спокойно, – сказала она себе. – Может, это твой шанс. Не возражай ему. Жди момента, чтобы пустить в ход свой джокер с наибольшим ущербом для него».

Виола включила бритву, та зажужжала. Загорелся голубой индикатор заряда: аккумулятор был полон на три четверти. Чувствуя, как лезвия холодят кожу, она принялась хаотично водить устройством по голове. Сквозь дождь осыпающихся остатков волос она смотрела похитителю в лицо. Так прошло несколько минут. Вдруг Виола швырнула бритву в него, но он сумел уклониться от не очень точного броска. Устройство ударилось о стену, обломки пластика разлетелись во все стороны.

– Хватит! – крикнула она, и слезы, которые она пыталась сдержать, полились из глаз. – Ты сейчас же скажешь мне, что с Сабиной!

– Скоро сама узнаешь. Я отведу тебя к ней. Она уже ждет.

Виола, не ожидавшая такого ответа, опешила.

– Она жива?

– Конечно, жива. Зачем она мне мертвая? Вы обе будете жить еще долго.

– Не верю!

– Тогда я тебе докажу. Только имей в виду: еще одна выходка – и я убью не тебя, а Сабину… причем на твоих глазах. Клянусь, я изрублю ее на куски, а ты будешь на это смотреть. Поняла?

Виола кивнула. Надежда на встречу с Сабиной придала ей сил. Может, не все потеряно? Может, у них обеих все еще будет хорошо?

Он подошел к ней.

– Протяни руки.

Она исполнила приказ, и он связал ей запястья грубой веревкой, а вторую такую же накинул на шею.

– Вперед! Мы идем туда, где ни один человек не бывает красивее другого.

17

– Действуем по отработанной схеме, – ответил Йенс, продолжая цитату из «Молчания ягнят», и, открыв дверцу, пересадил Ребекку из машины в кресло, принесенное из кузова.

– Спасибо, – шепнула она ему в ухо, отчего у него по спине пробежали мурашки.

– Не за что! – бодро произнес комиссар, скрыв смущение. – Покажем этому типу, какая мы команда!

Он докатил ее до светофора, где им вместе с другими пешеходами пришлось подождать зеленый свет.

– Если узнаешь в нем того человека с голубой сумкой, не показывай виду, – сказал Йенс. – Можно, конечно, сразу его арестовать, но тогда он вряд ли признается нам, где держит Виолу. Получится, что мы ничем ей не поможем.

– Хочешь, чтобы он привел нас к ней?

– Это было бы идеально.

Зеленый загорелся, и толпа потекла по переходу. Почти все двигались быстрее Йенса и Ребекки. Отставал от них только мужчина, толкавший полную тележку тяжелых картонных коробок.

Перед ними в «Фильмбокс» вошли два человека, но дверь успела захлопнуться. Йенс открыл ее и придержал для Ребекки, а заодно и для мужчины с тележкой, направлявшегося сюда же. Тот поблагодарил его улыбкой.

Оба вошедших покупателя затерялись среди полок. Магазин казался пустым.

– Интересное местечко, – вполголоса заметила Ребекка, оглядывая пространство, заставленное обшарпанными стеллажами и кособокими столиками со скидочным товаром.

– Эротика в левом углу. Покопайся там, а я пока позову хозяина, – ответил Йенс, тоже тихо, и направился к длинному прилавку, где мужчина с тележкой уже выгружал