Избитому гарнизону досталось намного сильнее. Фактически только убитыми британцы потеряли больше половины личного состава. Хотя сражались они, надо признать, яростно. Когда адмирал прибыл на берег, он вообще удивился, как можно было выжить в этом аду. Многие позиции буквально перепахало снарядами и бомбами, и крови на земле была разлита не одна сотня литров. Тем не менее, британцы держались крепко, и даже когда командование гарнизона подписало капитуляцию, кое-где нет-нет, да и щелкали выстрелы. Не все солдаты сложили оружие, может, просто не знали еще, что все – их отцы-командиры выбрали плен. Однако это была уже агония, раскладов совершенно не меняющая. Гибралтар был взят, и теперь оставалось самое сложное – удержать его.

Возможно, отреагируй британцы достаточно оперативно, им и удалось бы отбить крепость. Даже несмотря на то, что часть батарей, те, что захватили атакой с суши, достались немцам неповрежденными или понесшими минимальный урон, быстро освоить незнакомые артиллерийские системы задача непростая. Конечно, два практически неповрежденных линкора («Лоррэн» и «Прованс» уползли в Тулон на ремонт) – это немалая сила, но удара британского флота двумя кораблями не остановить. Но британцы провозились, а потом стало уже поздно.

Вначале подошел итальянский флот. Хитрые макаронники не спешили лезть в драку, когда проводился штурм Гибралтара. Да и, честно говоря, их об этом не предупреждали. Зато теперь им поставили четкое и жесткое условие: или помогаете, да не спустя рукава, а изо всех сил, и распоряжаемся этой проклятой скалой вместе, либо проливы, может статься, после войны будут закрыты и для вас. Муссолини скрипнул зубами, но обострять не стал. Вместо этого он послал четыре линкора и транспорт с орудиями и расчетами к ним. Этого добра на складах удалось наскрести в достатке. Старых систем в основном, но и то хлеб. Конечно, вооружение предстояло еще смонтировать, однако работяг Италия тоже прислала – Германия платила, причем на удивление щедро. Не по-немецки, можно сказать, щедро, но сейчас это казалось оправданным.

Британские корабли на горизонте появились только на пятый день. Обменялись с новыми хозяевами Гибралтара несколькими залпами, убедились, что ковыряться придется долго, поскучнели и ушли. Может, они бы и рискнули, но пара бомб в палубу только что отремонтированного «Худа» живо убедили их, что устраивать штурм крепости, которую поддерживает эскадра, не уступающая их собственной, да еще и при господстве противника в воздухе, занятие неблагодарное. А потом случилось еще одно событие, полностью изменившее расклад сил.

Роммель добился-таки своего. Прорвав оборону британцев, он вырвался на оперативный простор и одним броском достиг канала. Дальше все оказалось просто до нереальности. Канал вовсю действовал, похоже, британцы и в мыслях не допускали, что немцы все же смогут сюда добраться. И первый же сухогруз, важно идущий по фарватеру, оказался отличной мишенью для танковых орудий.

Будь у корпуса Роммеля на вооружения те монстры, которые уже серийно выпускались в СССР, дело бы кончилось быстро и просто. В конце концов, КВ-2 нес шестидюймовую гаубицу, способную с такой дистанции разнести в клочья даже крейсер. Не в одиночку, понятное дело, но все же… Однако самый мощный немецкий танк, Pz-4, вооружался всего лишь короткоствольным орудием калибром семьдесят пять миллиметров. Чтобы впечатлить пехоту – достаточно, а вот кораблю маловато будет. Да и было-то «четверок» сейчас восемь штук на весь корпус. А остальные танки несли и вовсе несерьезное вооружение, так что возможности лихих танкистов не впечатляли.

Однако Роммель оказался человеком умным и, очевидно, продумал такой вариант заранее. Не зря же допытывался и у Лютьенса, и у других моряков, какие места у кораблей наиболее уязвимы. В результате весь огонь был сосредоточен на кормовой части транспорта и его рубке, что позволило почти сразу лишить его управления, а потом и хода. Живо сообразив, что судьба у них будет незавидной, команда – судя по флагу, это были австралийцы – не теряя даром времени, погрузилась на шлюпки и дунула прочь. По ним даже не стреляли – трофей оказался важнее. Спустя какой-то час развернутый поперек фарватера корабль с пробитым заложенными саперами минами днищем сел на грунт. Погрузился он при этом даже не по палубу, однако данное обстоятельство роли сейчас не играло. Главное, убрать его отсюда было теперь крайне сложно, особенно при противодействии немцев. Повторив трюк еще дважды, Роммель сумел полностью заблокировать судоходство через канал и тем самым окончательно разрубил Британскую империю пополам.

Этот успех уже можно было назвать стратегическим. Мало того, что теперь везти грузы в Британию вокруг Африки, мимо резвящихся германских подводников, становилось намного дольше и дороже, так еще и немалая часть ее флота оказалась наглухо отрезанной от главных сил и блокирована в Средиземном море. При таких раскладах Британии приходилось тяжко. Но упорные островитяне не намерены были сдаваться…

С Роммелем Колесников столкнулся в приемной Рейхсканцелярии. Сверкая новенькими погонами генерал-полковника и свежими висюльками на груди, Лис Пустыни (заработал это прозвище, успел, видимо, судьба) выглядел довольным жизнью. И встрече с Лютьенсом он обрадовался вполне искренне.

– Рад вас видеть, Гюнтер!

– Взаимно! Я смотрю, вы уже получили свою долю плюшек?

Оборот из уже подернувшегося в памяти туманной дымкой прошлого-будущего, случайно ввернувшийся в речь, здесь был незнаком, и такой прокол случался с Колесниковым не впервые. Спасла, как всегда, репутация души компании и острослова, да и не лишенный чувства юмора Роммель живо понял каламбур и громко, совсем не стесняясь места, где вроде бы положено было сохранять невозмутимость, рассмеялся:

– Адмирал, я же не пытаюсь с вами соревноваться. Если так пойдет дальше, место для орденов у вас останется только на спине.

– Я предпочитаю брать в натуральном выражении, – отшутился Колесников, с трудом удержавшись от фразы «не только на спине, но и пониже». Увы, вот ТАКОЙ юмор здесь бы не поняли, и последствия могли оказаться непредсказуемыми.

– Да уж, наслышан, – кивнул Роммель. – Жаль, сам не догадался попросить что-нибудь подобное. Хотя, вот убейте, не понимаю, почему именно там.

Ну да, не догадались, причем никто. Скорее всего, просто наглости не хватило. А вот у него хватило – взял, да и попросил себе в довесок к награде кусок земли в занятой немцами Норвегии, на диком-диком берегу. Небольшой такой кусочек, в пару Люксембургов размером. А Гитлер, уже который день ходивший гоголем и разве что не облизывающийся от удовольствия, недолго думая, согласился. Еще и небольшой городок к этим землям приписал. И стал адмирал Лютьенс феодалом. Реальным таким феодалом, как это ни архаично звучало в двадцатом веке. Хозяином скотины мычащей и говорящей…

Касаемо же места… Где-то там, адмирал помнил об этом, в будущем найдут огромные запасы нефти. На шельфе, правда, но не суть. Главное, что тот, кто успеет подсуетиться и развить инфраструктуру, имеет шанс сорвать умопомрачительный куш. В том числе и воспользовавшись служебным положением, но новоявленного землевладельца последнее обстоятельство ничуть не коробило. В конце концов, все так делают. Вот только о нефти и всем, что с ней связано, остальным знать пока не следовало.