Впрочем, детоубийство не является, безусловно, повсеместной практикой в традиционных сообществах и менее распространено, чем смерть младенцев в результате “нарочитого пренебрежения” (этот эвфемизм означает, что ребенка не убивают, а просто позволяют ему умереть из-за отсутствия ухода: мать не кормит новорожденного грудью или кормит реже, чем необходимо, не моет его). Когда Алан Холмберг жил в группе индейцев сирионо в Боливии, он обнаружил, что ни инфантицид, ни аборты там неизвестны. Даже несмотря на то, что 15% детей сирионо рождаются с косолапостью и только один из пяти таких детей доживает до взрослого возраста и обзаводится семьей, все дети окружены равной любовью и заботой.

В Соединенных Штатах процент детей, которых матери кормили грудью, и возраст, в котором младенцы были отлучены от груди, уменьшались на протяжении большей части XX столетия. Например, к 1970-м годам только 5% американских детей в шесть месяцев питались материнским молоком. В отличие от этого у охотников-собирателей, не имеющих контактов с земледельцами и доступа к выращенному продовольствию, детей не отлучают от груди гораздо дольше, чем полгода, потому что единственная подходящая для младенцев пища — это материнское молоко: им недоступно коровье молоко, детские смеси и другое детское питание. Средний возраст отлучения от груди, изученный по семи группам охотников-собирателей, — примерно три года, возраст, в котором ребенок в полной мере становится способен пережевывать твердую пищу в достаточном количестве. Хотя некоторые виды предварительно разжеванного продовольствия ребенок охотников-собирателей начинает получать в шестимесячном возрасте, полностью от груди он не отлучается до тех пор, пока мать не забеременеет в следующий раз. Некоторые дети !кунг получали грудное вскармливание до четырех лет и дольше, если не появлялся следующий сиблинг. Исследования показывают, что чем позднее ребенка !кунг отлучали от груди, тем больше была для него вероятность дожить до взрослого возраста. Однако среди оседлых земледельцев и охотников-собирателей, торгующих с земледельцами, возраст отлучения от груди и интервал между родами снижается в среднем до двух лет, потому что у земледельцев есть молоко домашних животных и жидкие зерновые кашицы, которыми можно заменить грудное молоко. Например, когда !кунг переходят к оседлому образу жизни и сами становятся земледельцами (что все чаще имеет место в последние десятилетия), интервал между родами у них быстро снижается с трех с половиной лет до двух.

Глубинные эволюционные причины и непосредственные физиологические механизмы, ответственные за эти длинные интервалы между родами у кочевых охотников-собирателей, являются предметом многочисленных дискуссий. Представляется, что существуют две глубинные причины. Во-первых, если мать не имеет доступа к коровьему молоку или зерновой кашице и поэтому кормит ребенка грудью до трех или более лет, ее грудного молока не хватит и для новорожденного, и для еще не отлученного от груди старшего ребенка. Если она попытается выкормить обоих, один из детей будет голодать из-за нехватки молока. Вторая причина заключается в том, что только четырехлетний или более старший ребенок способен идти самостоятельно и достаточно быстро, чтобы не отстать от родителей, когда они меняют стоянку. Не достигших этого возраста маленьких детей приходится нести. В результате женщина !кунг, которая сама весит около 90 фунтов, должна нести ребенка весом около 28 фунтов, запас дикорастущих овощей (15-40 фунтов), несколько фунтов воды плюс хозяйственные принадлежности. Это большая тяжесть, и она еще увеличится, если к грузу добавится младший ребенок. Таким образом, возникает второй глубинный эволюционный фактор, способствующий быстрому сокращению интервала между родами, когда кочующие охотники-собиратели делаются оседлыми крестьянами: большая часть земледельцев живет в постоянных деревнях и не сталкивается с необходимостью нести на себе всех детей младше четырех лет, переселяясь на другое место.

Позднее отлучение от груди означает для матери из сообщества охотников-собирателей, что большая часть физической и эмоциональной энергии уходит на выращивание одного ребенка. Ученые считают, что ребенок !кунг находится в очень тесных взаимоотношениях с матерью и что исключительное внимание, которое ему уделяется в отсутствие младших братьев и сестер, обеспечивает ему в детстве эмоциональную уверенность, которая перерастает в эмоциональную уверенность взрослых !кунг. Однако когда ребенка в обществе охотников-собирателей наконец отлучают от груди, результат может оказаться трагическим. В течение короткого отрезка времени ребенок лишается значительной части внимания~матери, испытывает голод без материнского молока, должен уступить свое место рядом с матерью ночью новому младенцу; от него все в большей степени ожидают вхождения во взрослый мир.

Отлученные от груди дети !кунг чувствуют себя несчастными и часто устраивают истерики. Те взрослые, кому удается дожить до старости, все еще вспоминают о случившемся 70 лет назад отлучении от груди как о болезненном событии. В лагерях индейцев пираха по ночам часто можно слышать крики и плач детей, и почти всегда из-за того, что их резко отлучили от груди. Тем не менее, хотя в традиционных сообществах детей дольше кормят грудью, чем современные американки, специфические паттерны сильно различаются. Например, детей пигмеев бофи и ака отучают от груди постепенно, а не резко, истерики случаются редко, и инициатором прекращения грудного вскармливания часто бывает ребенок, а не мать.

Эти две глубинные причины, ответственные за длительные интервалы между родами среди охотников-собирателей, оставляют открытым вопрос о непосредственном физиологическом механизме, обеспечивающем то, что у женщины не бывает двух маленьких детей близкого возраста, о которых нужно было бы заботиться одновременно. Один из механизмов — отсутствие ухода или (менее часто) детоубийство: как мы уже говорили, если женщина из охотников-собирателей беременеет, когда ее предыдущий ребенок еще не достиг возраста двух с половиной лет, она может пренебречь уходом за новорожденным или даже убить его, зная, что не сможет заботиться о нем так же хорошо, как о старшем ребенке. Другим непосредственным фактором являются физиологические механизмы, действующие в организме матери, которая кормит грудью младенца по его требованию так часто, как он хочет, как это принято среди охотников-собирателей (в отличие от более удобных для матери редких кормлений, принятых в западном обществе); это делает менее вероятной беременность кормящей матери, даже если она возобновляет сексуальную активность.

В тех группах охотников-собирателей, которые специально изучались, кормление по требованию — частое явление. Другими словами, младенец имеет постоянный доступ к материнской груди, находится в постоянном контакте с матерью на протяжении дня и спит с ней рядом ночью; он может сосать молоко в любое время, когда захочет, бодрствует ли мать или спит. Например, измерения среди !кунг показали, что в среднем младенец берет грудь матери четыре раза в час днем по две минуты за раз, с интервалом всего в 14 минут между кормлениями. Мать просыпается, чтобы покормить ребенка, по крайней мере дважды за ночь, не считая того, что младенец несколько раз сосет молоко, не будя мать. Среди !кунг такая постоянная возможность получать молоко по желанию сохраняется у ребенка по крайней мере три года. В противоположность этому все или большинство матерей в современном обществе составляют расписание кормлений с учетом времени активности матери. Организация труда матери, идет ли речь о работе вне дома или о выполнении домашних обязанностей, часто предполагает расставание матери с ребенком на несколько часов. Результатом этого является гораздо меньшее число кормлений в день по сравнению с несколькими дюжинами кормлений женщиной из сообщества охотников-собирателей, большая длительность каждого кормления и существенно более длительные перерывы между кормлениями.