– Королеву Викторию? – Теперь Винценц был немного удивлён.

Томми почесал голову.

– Мне казалось, её зовут Елизавета, ну да ладно. Просто моя бабушка очень любит жёлтую прессу и за воскресным ужином всегда рассказывает, кто на ком женился и кто с кем развёлся. Но я вот что хотел спросить: как ты, весь из себя такой важный и благородный, мог познакомиться с кем-то вроде нашей Эммы? – Томми посмотрел на меня извиняющимся взглядом. – Без обид, Эмма, но ты ведь далеко не принцесса… К тому же наш бал явно уступает по масштабам тем праздникам, к которым он привык. И вдруг он соглашается сопровождать тебя сюда!

– Слушайте, может, сменим уже тему? – попыталась я закончить разговор, но у меня ничего не вышло.

– По-твоему, мисс Эмма недостойна меня? – Винценц вскинул брови. – Она самая очаровательная юная леди из всех, кого я знаю.

Я ушам не поверила. Он же это не всерьёз?! Наверняка нет…

Винценц же тем временем покосился на Леону, затем снова обратился к Томми:

– Слышишь?

– Что? – не понял Томми.

– Эта мелодия! Три четверти такта. – Он наклонился к уху Томми, но говорил при этом так громко, что и я его прекрасно слышала. – Если ты надеешься на успешный вечер, сейчас самое подходящее время, чтобы пригласить мисс Леону на танец. Я всегда выбираю три четверти такта для начала. Идеальный выбор, как по мне.

– Ладно. – Томми смотрел на него удивлённо.

От Леи тоже не укрылось их шушуканье. На миг она вытаращила глаза, затем, сделав вид, что ничего не поняла, отвернулась и налила себе в стаканчик ещё малинового пунша (который выпила одним глотком).

Впрочем, этот её отвлекающий манёвр был не слишком успешным, потому что Томми не осмелился спорить с Винценцем. Хотя я подозревала, что он в любом случае хотел бы пригласить Леону на танец.

– Леа, может быть… – Он покраснел до ушей. Господи, без слёз не взглянешь.

Винценц ободряюще кивнул ему и элегантно протянул руку вперёд, намекая, чтобы и Томми сделал так же. При этом сам он ещё слегка поклонился. Совсем незаметно.

У Томми, конечно, не получилось правильно повторить этот жест, но Леона сдержанно хихикнула, наблюдая за его неуклюжей попыткой. И если глаза меня не обманывали, то теперь и на её щеках играл лёгкий румянец. Да ладно, неужели такому парню, как Томми, удалось её впечатлить?..

– Так… Я могу пригласить тебя? – неуверенно спросил Томми. – Хочешь потанцевать?

– Ладно. – Леона отставила стаканчик в сторону, одёрнула платье и откашлялась. – Только недолго.

Видимо, Томми рассчитывал на ещё более прохладный ответ, потому что просиял до ушей, немного неловко подставил ей свой локоть и повёл на танцплощадку.

И вот мы с Винценцем остались одни у стола с напитками. В последнее время мы довольно часто оставались вдвоём. Но сейчас всё воспринималось несколько иначе.

Все вокруг танцевали. Песни сменяли друг друга. Одна парочка уже вовсю обжималась, наивно думая, что за декорацией никто точно их не увидит. Воздух прогрелся, будто мы были в сауне. Мне даже показалось, что он слегка потрескивает.

Мы с Винценцем молчали.

Интересно, о чём он думал? Может, спрашивал себя, не пригласить ли и ему меня на танец? Почему же он в таком случае медлил?

Впрочем, я бы этого не хотела. Совсем нет. Не влюбляться, не влюбляться, не думать о нём!.. А во время танца я снова потеряю голову, это уж точно.

Но с другой стороны… Это неловкое, затянувшееся молчание… Может быть, мне самой спросить его, не хочет ли он потанцевать со мной? Не всегда же мальчик должен первым спрашивать! О чём я опять думаю?!

Потягивая свой пунш, я украдкой покосилась на Винценца.

Не лучшая была идея. Похоже, он думал о том же, о чём и я. Взгляд его сверкающих голубых глаз тотчас поразил меня, как стрела. Или он всё это время тайком наблюдал за мной?

Я тут же вспомнила о нашем поцелуе. Его руки в моих волосах… О нет. Нет. Нет. Нет.

Я тут же отвела взгляд и посмотрела прямо перед собой. Надо было срочно переключиться и сосредоточиться на чём-то другом. Например, на соседнем столике, где стояло несколько тарелок с бутербродами с засохшей ветчиной, которые госпожа Остермюллер почему-то решила продавать за довольно большие деньги. Странно, но она, похоже, совсем не удивлялась, что закусок становилось всё меньше и меньше, хотя торговля шла вяло. Это Тобиас воровал бутерброды, думая, что никто этого не замечает.

Усмехнувшись, я снова повернулась к танцполу. Мимо нас как раз вальсировали Томми и Леона. Пожалуй, у них не так уж плохо получалось. Лицо Леи было уже не просто слегка порозовевшим, она вся раскраснелась.

Я слегка ухмыльнулась и помахала рукой. Ха! Что это было? Леа покраснела ещё сильнее! Обычно это я так краснею. При других обстоятельствах она бы уже попросила на нашем секретном языке жестов, чтобы я спасла её из объятий Томми.

Кстати, их танец длился уже довольно долго, хотя Леа говорила, что потанцуют они совсем чуть-чуть.

– Томми только что наступил на ногу мисс Леоне в пятый раз, – вдруг услышала я рядом с собой Винценца.

По крайней мере, он наконец-то нарушил это неловкое молчание.

– Да. – Я тихо рассмеялась. – Думаешь, Леа простит его за это? Ей вообще намного больше нравятся парни, которые умеют танцевать. Как, например, твой братец Фил.

– Как будто Фил умеет! Смею утверждать, что наш охотничий пёс загрыз меньше зайцев, чем Фил отдавил ног девушкам во время танцев.

– Даже так? А что насчёт тебя?

– Я не ослышался? – Винценц резко повернулся ко мне. – Ты действительно спрашиваешь меня, сколько раз я наступал на ноги своим партнёршам? Тебе следовало узнать меня лучше! Неужели ты не помнишь наш английский вальс в лавке старых товаров? Тебя это совсем не впечатлило? Я возмущён! Ну нет, я этого так не оставлю!

Мне вдруг стало жарко.

– Мисс Эмма, могу ли я пригласить тебя на танец? – Он элегантно поклонился, получилось, конечно, в тысячу раз лучше, чем у Томми. – И не забывай: будет крайне невежливо отказать мне сейчас, поскольку я – твой кавалер.

– Винц, нам нужно…

– Будет крайне невежливо! – твёрдо повторил Винценц. – Особенно учитывая тот факт, что наш следующий танец станет последним. – В его синих глазах было столько грусти…

А его слова поразили меня в сердце, и оно забилось как бешеное.

Он был прав. Всё, что мы сделаем в ближайшие часы и дни, больше никогда не повторится. Это последний шанс. А потом мы попрощаемся навсегда.

Я смотрела на Винценца. Он так и стоял, чуть склонившись, с протянутой рукой, и выжидающе смотрел на меня.

– Хорошо. – Я взяла его за руку. Он кивнул и улыбнулся.