в первой битве за человечество, и заканчивая вельтами на севере Ютерры, уничтоженными в войне против созданных алхимиками Кха псеглавцев.

Больше нет Кха, они исчезли все сразу, и человечество осталось в этом мире одно. Землетрясения и цунами на стыке эпох не были тому причиной, а лишь следствием внезапной перемены в мире. Остров Вечного хранителя Тидира Знающего, где стояла его башня, ушел тогда под воду. Логично, что ученые цепляются за любой след Тидира, желая узнать подробности случившегося. Великая загадка Эпохи рока…

И до сих пор чудовища бродят по земле, как убедился он сегодня, но это всего лишь реликты. Прямо сегодня на одно чудовище стало меньше, и новых уже не появится никогда. Сегодня Арчибальд на один день стал рыцарем, подобным рыцарям Эпохи рока: принес клятву и сразил в поединке чудовище Кха. Арчибальд ощутил, как все проблемы и дилеммы, которые он перенес на вуивра, теперь снова возвращаются к нему. День кончился, и Арчибальд снова стал современным рыцарем, попавшим в узел неудобной клятвы.

– Меня больше интересует другое. Что за клятву с меня взяли клетты? С какой стати ты приложил к этому свою руку?

– О том же спрашивал меня кир-филак Ликург, но, думаю, ответы получатся разными. Тебя должны были казнить и спросили моего мнения…

– С какой стати? – удивился Арчибальд. – Это ведь клетты, они северян презирают. Дуэли, кстати, тоже не чтут.

– Я спас филака, – коротко ответил Ноланд, – и так получил их расположение. – Молодой ученый наклонил голову и задумчиво посмотрел на бронзовый фаларон, прикрепленный на лацкане пиджака. – Я воспользовался правом заступничества, потому что…

Сейчас лицо Ноланда показалось Арчибальду не только не по годам взрослым, но и вовсе нечеловеческим, не от мира сего, как будто перед ним сидел Тири или какой-нибудь сказочный дверганец. Вглядываться в лицо мешало пламя костра, и Арчибальд повернул голову, вернувшись к разглядыванию созвездий. Ноланд ответил:

– Быть может, я, сам не зная, освободил тебя, чтобы ты убил вуивра?

– Типичная отговорка путника! – усмехнулся Арчибальд. – Да-а, Создатель захотел, чтобы я убил вуивра, и потому Он внушил тебе мысль освободить меня. Да кому мы нужны! Что-то я не вижу на небе созвездия Арчибальда Монро. Говори как есть, я же вижу, ты сейчас явно не об этом думал.

– Я размышлял о том, как поступки влияют на жизнь, на судьбы других людей, а потом и на мир вообще. Последствия ждать себя не заставляют, как видишь. Когда я разговаривал с Ликургом и думал над клятвой, то в секундном озарении увидел некий удивительный пазл, изображающий весь мир.

– Большой, должно быть, пазл, – хмыкнул Арчибальд. – Ну, ну?

– Не столько большой, сколько красивый и полный сокровенного смысла, который я не уловил. Важно, что этот пазл не собран, а только-только складывается. Это картина нового мира, но не географическая карта, а суть, символы. И выглядеть она будет в зависимости от того, как ее соберут. Никто не знает, какой она будет, но я почувствовал правильный образ, полный жизненного смысла, мудрости, благородства, высоких идеалов и сильных чувств… Ну, например, как рыцарство времен хранителя Дерека. Если в мире чего-то не хватает, нужно создать это самостоятельно, в этом я теперь убежден. Я захотел собрать идеальную картину, которая мне пригрезилась, а ты – один из фрагментов пазла, вот и все.

– Я опасался каких-нибудь заумных ученых размышлений, – вздохнул Арчибальд, – а нарвался на отчаянные мистические откровения.

– Да, называй как хочешь, – пожал плечами Ноланд. – Я только что осознал очень важную вещь, надеюсь, ты поймешь ее, то есть захочешь понять. Важно, что в той грандиозной картине победа над вуивром – лишь незначительный штрих, а не изменение мира. Ведь это чудовище Четвертой эпохи, а не Пятой, понимаешь, о чем я? Это просто монстр.

– Вот я еще мог многозначительно покивать твоим пространным рассуждениям, но последняя фраза меня добила, – отшутился Арчибальд, чтобы не развивать тему о проблемах Пятой эпохи, и проворчал: – Вообще-то я чуть не погиб.

– Как и в тюрьме клеттов, – напомнил Ноланд. – Я вижу, ты меня не очень-то понимаешь. Да я и сам, честно говоря, не могу описать этот феномен. Пора спать, завтра у нас дорога. Даже две дороги.

Он подкинул в костер несколько крупных коряг и улегся у костра.

Арчибальд подумал о том, что Ноланд ничего не сказал о клятве, увел разговор в другую сторону. Не уточнил, собирается ли Арчибальд исполнять обещанное. Как будто не может быть сомнений в том, что дать клятву и следовать ей – одно и то же. Арчибальд долго лежал без сна, пытаясь решить, что делать. Столько всего произошло за последние дни… а теперь еще Ноланд Бремер доверительно уснул напротив. Что стоит связать его и доставить к приору как лазутчика? Раны не столь тяжелые, сил хватит. Тогда задание будет выполнено. Однако он не мог решиться на такое. Клятва состоит из слов, которые можно забыть, но помимо этого они с Ноландом вместе сражались с вуивром. Арчибальд считал одержанную победу подвигом и теперь не мог предать соратника. Разве что чуть-чуть… Гримасничая от боли, рыцарь поднялся на ноги.

Глава 23. Два баала

После факарама Яма решил отправиться в столицу Луарции Бовангру, чтобы добиться встречи с понтификом. Удивление Фифи, когда она узнала о его заоблачных амбициях, льстило Яме, и он решил, что такой путь самый действенный. Староста Ирвинг будет в восхищении качать головой, и на совете хранителей только и разговоров будет о приключениях хитроумного Ямы. Он много узнал о баалистах, познакомился с влиятельными фламинами, получил приглашение в семинарию культа, успешно провел факарам, почти вскрыв сущность баализма, а теперь явится в государственную регию прямо к понтифику и узнает о культе все из первых рук. Баалисты принимают Яму