Митька окончательно пришел в себя на четвертые сутки после атаки на него разумной сущности. Он почти ничего не помнил из происшедшего. В мозгу запечатлелись лишь дикая боль, рваные картинки его попыток вырвать кабель питания, идущий от вычислительных стоек к бесперебойнику, и доберманы, в конечном итоге замершие около ног.

Чем это аукнется в будущем в плане психики, было непонятно, но на настоящий момент его здоровью ничего не угрожало. Разве что шрамы, украшающие Митькины конечности плотной сеточкой еще не рассосавшихся коллоидных рубцов, напоминали о случившемся. Тем не менее каждый день ему приходилось залезать в медицинскую капсулу и проходить довольно долгие и болезненные процедуры, направленные на восстановление внутренних сосудов и тканей.

Однако Митька не унывал и одновременно с лечением пытался оказывать помощь участникам экспедиции, вмешиваясь в их дела с неуемным энтузиазмом. В итоге Зинаида не выдержала и поручила ему дорабатывать боевую систему станции на основе искина базы, надеясь, что он будет меньше мешаться под ногами.

Несмотря на занятие столь важным и довольно-таки интересным делом, нельзя сказать, что на душе у Митьки царил покой. Там нежданно-негаданно поселилась обида. Он не понимал, почему из вычислителя в самый неподходящий момент исчезла кошка. Испугалась, узнав своих врагов? Так могла хотя бы предупредить или незримо помочь. Почему ее не было рядом? Или полный обрыв связи привел к коллапсу ее автономной части, поселившейся в его вычислителе? Но она ведь предупреждала, что при наличии достаточно большой памяти исчезнет не сразу… Или трех кристаллов для этого мало?

Даже новый вычислитель, одолженный из запасов экспедиции, не воскресил его общение с разумным созданием. Кошка не появлялась.

Единственной зацепкой, указывающей на причину ее исчезновения, были новости с Земли.

Восстание христиан в анклавах Европейской директории закончилось полным коллапсом энергетической системы в больших городах, прежде называющихся ее столицами.

Началось все с забастовки высококвалифицированных специалистов на части электростанций страны в знак протеста против политики правительства и последовавшего за ней подрыва АЭС в пригороде Парижа. Заражения не случилось, а администрация пострадавшего энергетического предприятия заверила, что христианскими радикалами был произведен всего лишь взрыв аэромобиля на стоянке компании, за пределами защищаемого периметра. Тем не менее перебои с энергией в одном из самых больших городов Европы закончились почти полным ее исчезновением.

Не прошло и недели, как тихая паника одного региона страны перекинулась на остальные. На нескольких блоках АЭС неожиданно сработала автоматика, подлив масла в огонь все еще продолжающихся забастовок.

Начались массовые веерные отключения во всей директории.

Локальный коллапс неожиданно приобрел глобальные масштабы.

В христианские анклавы ринулись толпы мстителей, и правительству пришлось объявлять чрезвычайное положение и вводить войска в самые напряженные из точек противостояния. Ситуация накалилась до такой степени, что соседняя Федерация объявила о возможности принять некоторую часть преследуемых граждан Европейской директории с правом получения ими гражданства. Такой шаг напрашивался. До двадцати процентов населения анклавов составляли потомки русских мигрантов. Из всех христиан Европы они упрямее всех сопротивлялись своему омусульманиванию вплоть до изгнания насаждаемых в их кварталах администраций.

Для приличия поторговавшись, правительство директории сдалось. Исход христиан на восток начался.

Но спираль хаоса еще только начала разворачивать свои кольца.

Несмотря на то, Китай неожиданно отозвал требования по возмещению убытков из-за падения космической платформы на один из своих городов и косвенно признал намерение возобновить дипломатические отношения с Федерацией, пламя всеобщего помешательства не угасло, перекинувшись не только на Европу, но и на западный континент.

Американская директория обвинила Федерацию в том, что ее СМИ разжигают войну между черными и мексиканскими штатами. Там действительно начались столкновения и в стороне не остались даже страны Южной и Центральной Америки, так и не объединившиеся под единым флагом, но целиком и полностью выступившие на стороне испаноязычных собратьев.

Погромы между поселениями с разным цветом кожи, языком или вероисповеданием начинались из-за всякой ерунды, будь то оскорбления футбольных фанатов или недостатки в снабжении продовольствием и водой. Сначала в ход шли булыжники и холодное оружие, но частенько все заканчивалось бомбежками с аэромобилей противостоящих городов.

В стране было введено чрезвычайное положение и забастовки были законодательно запрещены, но импровизированные бомбардировки привели к аварийной остановке ряда опасных производств и локальным всплескам безработицы, выплеснувшим на улицы новые толпы погромщиков.

На Африканском континенте зрел свой нарыв. Засуха и последующий за ней водяной бунт уже спровоцировал войну между центральными и северными регионами, но ее начало купировали, и теперь она тлела мелкими столкновениями на границах водоразделов.

Аналогичный кризис коснулся Ближневосточного и Азиатского союзов, а также Индии, но в этом случае погода показала другую крайность. Потоки воды и ураганы смели там с лица земли целые поселения, урожай был практически потерян, в ряде районов начались эпидемии и голодные бунты. Дошло до того, что бывшие страны Ближневосточного союза подняли по тревоге войска и стали перекрывать внутренние границы с целью запретить вывоз продовольственных товаров со своих территорий.

Казалось, мир сошел с ума.

* * *

– Ты посмотри, чем эта помесь гиены с кашалотом разродилась! – восхищенно присвистнула Зинаида. – Какую пташку исторгла она из своего чрева!

К четырем легким истребителям, вновь отлетевшим от матки, присоединился тяжелый штурмовик класса «Птеродактиль». Его вытолкнули из грузового отсека залетного гостя вручную, явно показав, что стартовой площадкой под свои габариты он не обеспечен. Однако сам факт присутствия такого монстра на обычном рейдере говорил о серьезности намерений хозяев неизвестного корабля.

– Я не понимаю, чему ты радуешься? – изумился Митька. – Это же практически неубиваемый бот! Там приличный искин на борту, и он может работать в автономном режиме. А еще у него броня, как у меня задница под автоматической аптечкой!

– Что, такая же тощая?

– Такая же мозолистая от уколов! И у него наверняка полный бомболюк разных хлопушек!

– Зато вечер перестает быть томным! Не боись, курсант, мы его собьем… Или не собьем… Ты, кстати, уверен, что у тебя ничего не болит? Не хочешь отлежаться в больничке, пока девушки шалят?

– Своими шалостями вы его только возбудите! На кого он потом набросится?.. Вот и я не знаю. Но только без моего разведбота и его ракет вы ничего с ним не сделаете!

Зинаида хмыкнула и патетически вскинула вверх руки, признавая свое поражение.