по миру. Для соцстран конвертируемая валюта не нужна, да и отменить ограничения на обмен и ввоз шмоток. Понятно, что мера временная, но уж лучше так, чем неконтролируемый черный рынок.

Жаль, блокнота под рукой нет. Он оставил его в родной Панаме. Эх, уже и она кажется Родиной. Хорошо там, где нам хорошо!

Глава 28

Майами и его пираты

Они поселились в прибрежном отеле на Майями-Бич, где было полно туристов. Ряд высотных отелей полностью заполонил этот остров в будущем. Хотя и в конце семидесятых оставалось достаточно шикарных гостиниц от былой роскоши. Потому приезжие рушили специально поселиться в гуще народа, чтобы не выделяться на их фоне. Так что никто здесь не удивится очередной паре блондинов в легкой одежде. Верный Pontiac Custom S вовсе не развалился, а держался бодрячком, довезя их до южной столицы солнечной Флориды. Так что пока отдыхал в подземном паркинге. Это входило в стоимость не самого дешевого номера, что они сняли на несколько дней. Но молодые люди могли себе позволить малость передохнуть и первый вечер просто отмокали в бассейне, отдавая должное коктейлям.

Нервы, черт их возьми!

Насколько они смогли рассмотреть, Майами представлял собой город контрастов. Фешенебельные отели на берегу океана, круизные лайнеры на рейде, узкие улочки центра с колониальной архитектурой. Виллы богачей, особняки у самой воды с яхтами на пристани, много зелени, ровные колонны пальм, а неподалеку район с настоящими трущобами. Ко всему этому следовало добавить свежий морской бриз, длинные каналы, идущие прямо в городе.

Толпы туристов в старых районах и на песках Майами-Бич только добавляли экзотики и здорово успокаивали. Впервые с момента побега молодая пара решила покувыркаться ночью и расслабиться. Так до сей поры давила на них неопределенность. Потому встали они поздно, бесплатный завтрак пропустили и решили уйти в город на ланч. Не сговариваясь, остановились около ресторана мексиканской кухни. Латиноские привычки начали сказываться.

Кеша заказал фахитос с говядиной, сальсу из овощей, а Вероника большую кесадилью — свернутую кукурузную лепешку, наполненную внутри сыром. Она так в эти дни нервничала, что даже немного похудела. Потому сейчас может себе не отказывать в калорийных блюдах. Маленькие радости большой жизни.

Это только кажется, что это суть мелочи. Но если жить моментом, как они в последние два года, то каждый час наполнен неким смыслом. Вот сейчас беглецы заканчивают завтрак отличным кофе и смотрят с террасы ресторана на улицу, оценивают проходящих мимо туристов и местных жителей. Пока ничего не опасаются и не думают о ближайших угрозах. Но хорошего помаленьку.

— Ты каким образом собираешься найти нужных нам людей?

Иннокентий не стал изображать мыслительную деятельность. Память у него с детства была хорошая, а позже он её успешно натренировал. Это не раз помогало работе на складе, а затем в автосалоне. Клиенту приятно, когда он приходит через тройку лет за новым автомобилем, а его помнят по имени-отчеству, а также как зовут его собаку. Или любовницу. Это уже половина успеха!

— У меня есть три телефона и два адреса.

— И?

Вероника уже поняла — что-то пошло не так.

— Никто на звонки не отвечает. Один из клубов закрыт, во второй пойду вечером. В одиночку. И это не обсуждается.

Женщина повернулась к улице и взяла чашку с кофе. Полнейшая глупость — это напроситься с мужем в ночной клуб, где они будут привлекать слишком много внимания. Что в итоге повредит всем.

— Ты все продумал, дорогой?

— Деваться некуда, — вздохнул Иннокентий. — Я тут перетер с кое-кем. В городе очередные кокаиновые войны. Вполне возможно, что те ребята уже убиты или в тюряге. Здесь не все так гладко, как смотрится со стороны.

Женщина нахмурилась:

— Тогда идти в клуб опасно.

— У нас есть выбор? Мы оказались незаконно на территории США. Документы у нас левые. Обратно путь в Мексику закрыт. Будем исходить из этого. Куда нам остается, в Канаду? Допустим, мы туда попали. Но улететь из страны с такими документами будет сложно. Если уж где искать канал переправки, то только здесь. Если поймем, что дело затягивается, то ляжем на дно. Снимем недорогое жилье. Деньги у нас пока есть.

— Запасные варианты?

Рюйтер-Васечкин бросил взгляд на жену. Все она отлично понимает!

— Заляжешь на дно. Потом езжай в Вашингтон в наше посольство. Тебя точно не оставят в беде!

— Так не хочется этого!

— Не ссы, прорвемся! — обронил на русском Кеша и Вероника сразу рассмеялась.

— Я так скучаю по нашему языку.

— Ладно, чего время терять, пойдем к отелю. Сейчас станет очень жарко, вечером прогуляемся по Бич, а затем я поеду в клуб.

То ли настроение так повлияло, то ли незашоренный взгляд приоткрылся, но сейчас, гуляя по городу, они видели не только фасад. Много обветшалых домов, плохие дороги, грязные тротуары, мутные личности в подворотнях. Много полиции на улицах, и ведут они себя так, как будто постоянно находятся на операции. Успокаивало лишь то обстоятельство, что на пару молодых белых людей полисмены не обращали внимания. Издалека видно, что идут туристы!

Неожиданный инцидент по дороге и вовсе привел молодых людей в замешательство. Послышался визг покрышек, и на авеню из-за выскочила яркая красная машина. Надо признать, что американские автомобили семидесятых выглядели неимоверно круто, но из-за своей величины были несколько неповоротливы. Вот и «красныша» ожидаемо занесло. А водитель за рулем сидел не самый опытный и потерял время на выравнивание автомобиля. За ним выскочил двуцветный «Плимут» с надписью «Metro Police». Полицейские оказалиссь ловчее и через сто метров прижали «красныша» к тротуару. Оттуда послышалась стрельба и крики. Иннокентий немедленно пригнулся и поволок жену за угол, осторожно выглядывая.

— Хрена у них тут гангстерские войны!

Вскоре раздался вой сирены, и показались еще две полицейские машины. Кого-то в наручниках приволокли в одну из них, народ начал осторожно выбираться из укрытий.

— Как в кино, — протянула Вероника.

— Ага, только можно схватить пулю бесплатно.

Иннокентий не стал дальше распространяться о последствиях. Навидался в детстве братков и реалий бандитского существования. Такой образ жизни никогда не приносит больше здоровья. Да и счастья, впрочем,