– Так что насчет прогулки? – снова уточнил Влад.

– С удовольствием!

– Одета ты, правда, не по погоде. Наверху морозно и ветрено, никакие заклинания защиты не помогают. А мои кони все время норовят добраться до звезд.

В голосе Кощеева звучала чистая любовь, и не заметить ее было невозможно.

– Ничего, я выдержу.

Кощеев фыркнул, отошел и выпустил вихри метели. Мой плащ преобразился под действием его чар, превратился в теплую белую шубу длиной на ладонь ниже колена. Рукава и воротник оторочены мехом, по ткани серебрятся искусные узоры, расшитые жемчугом. Я и опомниться не успела, как на ногах изменились сапожки, стали того же цвета, что и шуба, а следом метаморфозы настигли шапку, а на руках оказались пушистые варежки.

– Я сейчас лошадей выведу, запрягу. Ты подожди несколько минут здесь, вернусь за тобой.

– Хорошо, – вымолвила я, не в состоянии прийти в себя от подобного волшебства и дико завидуя подобной силе. Ведь никакое зелье не сможет сотворить подобной красоты! Можно наложить иллюзию, изменить состав ткани, но выплести одежду из чистой силы и сделать ее реальной…

Я ласково провела рукой по шубке и улыбнулась, исподтишка наблюдая, как Кощеев что-то шепотом говорит дивным лошадкам.

Только Влад выпустил коней и вышел следом, как из темноты появился Оливер.

– Так и не научился нормально приглашать девушку на свидания.

– Да разве ж это свидание? – рассмеялась я и тут же затихла.

А как иначе назвать предложение Кощеева и то, что он сотворил с моей одеждой? Да и сам же он сказал, что должен мне именно свидание.

– Вот-вот, – все правильно понял Оливер. – Ну да ничего, научится еще. Это от недостатка опыта, за ним девушки сами бегают, а тут ты…

– Что я? – встрепенулась, глупо улыбаясь.

Оливер подобрался ближе:

– Эй, Марья, ты там помнишь, что вам целоваться нельзя, иначе чары с тебя слетят?

– Да с чего ты взял, что у нас до этого дело дойдет? – возмутилась в ответ.

– Если не дойдет, я первый удивлюсь, – заявил кот.

– Оливер! – шикнула я.

– Кощеев идет! – ответил он, отпрыгивая и прячась.

Влад появился через мгновение, протянул мне руку, и я вложила свою ладонь в его, чувствуя себя донельзя счастливой.

До сих пор не понимаю, как он так быстро управился, но когда мы вышли, расписные сани уже стояли запряженные. Я подошла к ним ближе, рассматривая дивный узор, созданный мастером.

– Нравится?

– Очень. А чары на них тоже наложены? – поинтересовалась я, потому что не чуяла никакой магии. – Или нет?

– При плавке применялась пыль фей.

– Шутишь? – охнула я и тут же смутилась, потому что перешла с Кощеевым на ты, а он, кажется, и не заметил.

Улыбнулся загадочно, да и только.

– Ничего себе! Это же такая редкость! – в который раз не удержалась я, сгорая от желания уточнить, где же и каким образом Влад ее добыл.

Он понял все по выражению моего лица и развел руками.

– Дед где-то достал, до сих пор не сознается, как ему удалось. А ты слышала даже про такой редкий ингредиент, Марья? – спросил Кощеев, помогая забраться в сани.

– Да. Он может использоваться в самых разных зельях и в зависимости от сочетаний менять их свойства. При помощи пыли фей выплетаются самые сложные защитные чары и…

– Самые сильные любовные. Как-никак основная задача фей – исполнять желания, – заметил Кощей, забираясь в сани.

– А уж артефакты какие знатные выходят!

Я снова покосилась на сани, потрогала их, мечтательно вздохнула.

– Почему ты нанялась обычной служанкой ко мне вместо того, чтобы варить зелья и плести заклинания? – вдруг спросил Влад. – Тебе ведь по-настоящему нравится магия, и бытовая – лишь малая ее часть.

– Так получилось, – вздохнула я. – Не всем нужны знания да умения бытового мага, нас легко заменить… А жить на что-то надо…

Влад чуть наклонился ко мне, поправляя наброшенное на ноги меховое покрывало, которое предусмотрительно положил в сани.

– В ту первую нашу встречу ты не взяла подаренный мной камень, хотя на него могла бы безбедно прожить весьма долго, – заметил он.

И сколько он мне это будет припоминать? Я прикусила губу, встретилась с внимательным взглядом синих глаз.

– У меня есть причины, по которым мне не стоит возвращаться в город, – созналась честно.

– Тебя кто-то обидел? – и вроде голос у него спокойный, да только я почувствовала, как в интонации прорываются стальные нотки.

– Мне безумно не хочется об этом говорить, – ответила тихо. – И портить случившимся, для меня уже отгоревшим и забытым, такую чудесную ночь.

Лошади нетерпеливо ударили копытами, выпуская из ноздрей пар, заржали. Они явно намекали, что застоялись, и требовали прогулки.

Кощеев ничего не ответил, быстро и уверенно наложил заклинания, защищающие от ветра и стужи. Лошади разбежались и рывком поднялись в небо.

У меня сбилось дыхание, забилось сердце и замерло в предвкушении. Я так давно просто так не поднималась в небо! С того момента, как за мной случилась погоня и я оказалась в доме наследника рода Кощеевых. Если не считать, конечно, того сумасшедшего полета на самодельной метле, когда я чуть на замерзла.

На новую ступу, сдается, заработаю не скоро, поэтому хочется насладиться каждым мгновением столь неожиданного подарка, впитать в себя невероятное ощущение счастья, которое ни с чем не спутаешь.

– Больше никто тебя не обидит, Марья. Я обещаю.

Я обернулась и уставилась на Влада.

– Слово наследника рода Кощеевых, – добавил он спокойно.

И не будь я потомственной ведьмой из рода Яг, сочла бы его слова лишь простым обещанием, но я видела, какая сила стоит за данным обещанием. Кощеев сделает что угодно, лишь бы сдержать его.

– Спасибо, – ответила я, не сводя с него глаз, чувствуя, как мое сердце окончательно стало принадлежать ему.

Рядом с этим мужчиной я, сильнейшая ведьма, ощущала себя на удивление светло и тепло, отпускала страхи и сомнения и просто таяла, как снежинка, от взгляда и нечаянной близости.

Мы взлетели невысоко, понеслись над городом. Ночь была ясной и морозной. Над головой сияли яркие и чистые звезды. Из печных труб поднимался дым и стоял столбом. Дома, укрытые снежными покрывалами, манили уютом зажженных огней. На центральной площади установили огромную елку, украсили ее шарами и гирляндами, залили каток. Возле площади раскинулось множество лавочек с разными вкусностями и новогодними украшениями.

Вовсю веселилась молодежь, скупая шутихи и хлопушки, носилась малышня, не обращая внимания на окрики мамушек и нянь. Степенные дамы прогуливались под ручку с мужьями по тянущемуся за центральной площадью парку.