– Слушайте, ну сколько можно? – прорычала я, вскакивая с мягкого кресла.

От длительного сидения у меня ныло все тело и затекли мышцы.

– Да. Пора! – Гений вновь захлопал в ладоши.

Его помощницы отвели меня в отдельную кабинку и проворно стащили халат, оставив в одних трусиках. Затем быстро начали надевать, точнее прикладывать ко мне разные части платья красивого стального цвета, которые словно сияли холодным и матовым металлическим светом.

– А где сам наряд-то? – возмутилась я, пытаясь хоть что-то рассмотреть.

– Да не вертись же ты, – раздосадованно пробурчал Люциан, входя в кабинку с живым металлом в руках. – Сейчас все будет.

И принялся с помощью магии и металла соединять куски платья, которое словно становилось моей второй кожей. Это было странно, необычно, но притягательно.

Крутя головой, я смотрела, как живой металл, превращаясь в тончайшее кружево, становится соединительным элементом на боках, соединяя перед и спину. Я не видела, но чувствовала, как металл, холодя кожу на спине до самой поясницы, выводит подобный рисунок сзади. Тонкое кружево оплело лиф и узорчатой дорожкой сползло по ткани с боков до самого подола. Платье четко облегало мое тело до самых бедер, а потом плавно и мягко спускалось вниз. Спереди закрытый лиф, четкие линии и мягкий свет стали.

– Почти все готово, – довольно закивал Люциан, отступая. Его ладони еще слегка светились от использования магии.

– Никогда не видела, чтобы так соединяли ткань и металл, – произнесла я.

– Моя идея. Между прочим, уже запатентованная.

– Но как это надевать без тебя? Ведь, по сути, это несколько кусков ткани и груда металла. Без тебя вся эта красота – ничто.

– Уже нет. Платье подстроено под тебя и твою фигуру. Думаешь, я зря так долго мучился и страдал, доводя его до совершенства? – возразил гений. – Произнесешь нужное заклинание, и оно опадет. Произнесешь другое – оно вновь примет форму платья.

– И что это за заклинание?

– Тридцать золотых, – тут же парировал Люциан, и его глаза алчно блеснули.

– Да ты обалдел! – ахнула я.

– Это цена со скидкой. После показа цена возрастет до пятидесяти.

– Да мой боевой артефакт столько не стоит! Тридцать золотых!

– Подумаешь, какой-то боевой артефакт, – фыркнул Люциан. – А это чудо, творение гения, новаторство в сфере моды.

– Да не очень и хотелось, – фыркнула я. – А зеркало здесь есть, новатор моды? Хотелось бы взглянуть на себя, раз уж купить не выйдет.

– Секундочку. Я же сказал, что еще не все. Кое-чего не хватает.

– Туфель?

– Нет, – отмахнулся он. – Пойдешь босиком.

– Точно псих, – пробормотала в ответ.

Придержав подол платья, осторожно спустилась с постамента.

– Бенедикт на показе, – неожиданно произнес Люциан с какой-то странной ехидной интонацией.

Хорошо, что я уже успела спуститься, а то бы точно споткнулась и, возможно, что-нибудь себе сломала.

– И что? – сухо спросила я, поднимая глаза на парня.

По моему взгляду этот гений должен был понять, что есть темы, которые я обсуждать не собираюсь, и ему лучше закрыть рот и не лезть не в свое дело. Но Люциан никогда умом и сообразительностью не отличался, как и наличием здравого смысла.

– Вся академия знает, что ты влюбилась в нашего нудного декана боевого факультета.

– Что?

– Преследовала его, поджидала у кабинета, – продолжал глумиться он.

– Слушай, ты… – прорычала я, сдерживаясь из последних сил.

Пальцы уже покалывало от магии, а меня даже начало потряхивать от злости.

– Вот! – радостно завопил Люциан. – То, что мне нужно! Настоящая ярость королевы! Помни, как сильно ты меня ненавидишь, и иди!

– Куда?

– На подиум, конечно. Но сначала…

Парень щелкнул пальцами, и передо мной вдруг возникло зеркало. Большое такое, в полный рост. А в нем отразилась я.

Правда то, что это именно я, поняла не сразу. Уж очень ярко, необычно и эффектно выглядела отражающаяся в нем… королева. Да, именно королева.

Теперь я поняла, какого именно эффекта хотел добиться Люциан, когда доводил меня до бешенства. Мои серые глаза буквально метали молнии. На лице невероятный макияж, благодаря которому скулы казались острее, а глаза, окруженные черными и темно-серыми с серебристыми бликами тенями, больше и выразительнее. Черные волосы собраны в странную прическу: она балансировала на грани между вороньим гнездом и произведением искусства. Металлические цветы образовывали нечто напоминающее корону. Платье, сияя мягким холодным светом, подчеркивало каждый изгиб тела, скрывая недостатки. Про живой металл, превратившийся в тончайшее кружевное плетение, вообще молчу.

– Это… это просто невероятно, – прошептала после довольно длительной паузы.

– Знаю. А теперь иди. И помни, как сильно всех здесь ненавидишь. Мне нужен огонь в глазах, Геррос. Ярость! Покажи им, какая ты!

Не знаю, как такое произошло, но исчезла усталость, пропала ломота в теле, зуд и раздражение. Я вдруг действительно почувствовала себя королевой. Темной, опасной, великой и всемогущей. Наверное, никогда я не была внутренне такой свободной и независимой. Невероятные ощущения, пьянящие сильнее самого крепкого алкоголя.

Развернув плечи и гордо подняв голову, я босиком шла вперед. Потому что королеве не нужны туфли для того, чтобы быть величественной и прекрасной. Она сама по себе великолепна.

Нет, не подумайте, я не страдаю тщеславием и манием величия. Разве что совсем чуть-чуть. Всего лишь роль, которую я должна сейчас прожить – и сделать это достойно.

Честно признаюсь, не думала, что смогу быть такой. Но я шла, никого не видя и почти ничего не слыша. И как раз вовремя. Остальные девушки вышли на подиум одна за другой, и теперь пришло мое время.

Из-за яркого света, бьющего в глаза, я почти ничего не видела. Но это меня не остановило, а, наоборот, даже немного подзадорило. Очередное препятствие на пути.

То ли я оглохла, то ли с моим появлением вдруг резко стало тихо. И в звенящей тишине я шла вперед. Остановилась у края подиума и застыла, позволяя всем и каждому меня рассмотреть. И тут зал буквально взорвался. Отовсюду послышались одобрительные возгласы, громкие аплодисменты, восторженные крики и снова аплодисменты. Люциан, несомненно, стал звездой выпускного показа, а я – его темной музой.

А еще я четко поймала тот момент, когда меня заметил и узнал Калеб. Сердце вдруг начало биться сильнее, щеки вспыхнули, а внутри словно начали взрываться пузырьки игристого вина, вызывая приятную щекотку. Люциан мог не говорить о том, что дракон здесь. Я бы все равно его почувствовала. Так же, как и он всегда чувствовал меня.

Постояв на краю подиума секунд десять-двадцать, я развернулась, давая всем возможность оценить стальное кружево на своей спине, и прошагала назад под новую порцию радостных криков и возгласов.

На этом