в заблуждение, что могло привести к гибели, по крайней мере, пяти человек. Не до того ему было в тот вечер. А с утра в приемной его ждал старший аппаратчик, который разрыдался и попросил прощения за то, что не пошел в огонь, а потом и соврал. Позднее Израиль Маркович поделился с Баталиным: «И после этого у меня злости на него не было. Я обещал, что никому не расскажу об этой истории». Технолог так и не пришел к нему. Но Белгородский все равно не дал делу ход, хотя, наверное, нарушил все существующие инструкции. Он просто перевел этого человека на такую же должность в другой цех, так как на старом месте ему было бы трудно работать: ведь сотрудники цеха все поняли. Однако повышения проштрафившийся не дождался, хотя мужик был толковый. Как-то раз Баталин набрался смелости и спросил Израиля Марковича, почему он не продвигает наверх по служебной лестнице технолога цеха, — ведь видно же, что он давно вырос из этой должности. Тогда-то на условиях полной конфиденциальности (не считая меня, конечно, так как я шел рядом) Белгородский и рассказал о пожаре.

— И вы знаете, ребята, — добавил он, — дважды я собирался подписать приказ о переводе этого человека на должность начальника другого цеха. И оба раза мне навстречу попадались люди, которые могли погибнуть по его вине. Во мне что-то переворачивалось внутри, и я прятал эту бумагу. Ладно, хорошо, что напомнили мне об этой истории, завтра подпишу приказ о переводе его начальником в другой цех. Ведь, кто старое помянет, тому и глаз вон. А мне оба глаза нужны. Как же я буду работать с пятьюдесятью процентами зрения?

Сначала я никак не мог понять: почему Белгородский пошел в огонь сам? Ни в одной инструкции не было записано, что закрывать задвижку на сырье в аварийной ситуации должен главный инженер завода. Он мог приказать это сделать любому аппаратчику, и никто его не осудил бы за это. И лишь потом, ближе познакомившись с Белгородским, особенно уже после аварии, из-за которой он лишился работы, я понял, что ему необходимо было убедиться, что он сделал все для спасения людей, невзирая на цену, которую он мог за это заплатить.

Еще об одном случае хочется рассказать. Я узнал об этом от Белгородского в 1983 или 1984 году, когда он уже вышел на пенсию. Сразу замечу, что Израиль Маркович никогда не был диссидентом. Может, в каких-то вопросах он и не соглашался с политикой властей, но не более. Так вот, Белгородский рассказал, что в 1978-м ему звонил, кажется, один из руководителей Куйбышевского обкома партии и предлагал собрать работников завода еврейской национальности. Приедет телевидение, и они должны рассказать, как хорошо и вольготно живется евреям в Советском Союзе. Такое предложение в те годы не предполагало отказа. А Израиль Маркович возьми да ответь: «Произошла трагическая ошибка. Я представляю десятитысячный коллектив ордена Трудового Красного Знамени Куйбышевского завода синтетического каучука, а не десять его работников еврейской национальности. Так что извините, ничем не могу помочь». И ему ничего за это не было. Вот что такое настоящая гражданская позиция!

Я мог бы рассказать еще много интересного об Израиле Марковиче, но объем книги должен вызывать у читателя желание ознакомиться с ней, поэтому вынужден поставить точку.

В заключение скажу так. Мои дорогие коллеги и, надеюсь, единомышленники! Если я иногда звоню вам в выходной после десяти часов вечера по рабочим вопросам, прошу не обижаться. Этому меня научил великий человек — Израиль Маркович Белгородский, который был влюблен в свою работу гораздо больше, чем Ромео в Джульетту, чего желаю и вам от всей души.

Я бесконечно благодарен судьбе за то, что она свела меня с этим замечательным человеком и выдающимся специалистом, который стал моим наставником и учителем.

Глава шестая

Начиная работать над этой книгой, я не собирался рассказывать о лауреате Ленинской премии, одном из создателей процессов получения фенола и ацетона и изопренового каучука профессоре М. С. Немцове, так как он не был моим учителем и контактировали мы считаное количество раз. Хотя кое-чему он меня научил: ни в одной моей печатной работе вы никогда не найдете фраз вроде «видно на участке кривой АВ» и «молекулы реагируют на прямой СD». Мне повезло попасть на предзащиту докторской диссертации сотрудника нашего института и услышать выступление Марка Семёновича Немцова, который был оппонентом. Если соискатель выступал тридцать минут, то Марк Семёнович — раза в два больше. Он подробно анализировал каждую страницу работы и, в частности, говорил, что «видно бывает из окна, а не на участке кривой АВ, а молекулы реагируют в реакторе, а не на прямой СD». Это говорилось с таким убийственным сарказмом, что послужило для меня прекрасной вакциной, на долгие годы выработавшей иммунитет против неосмотрительных фраз в любых публикациях.

Однако в ходе работы над книгой я понял, что просто обязан рассказать о профессоре Немцове. Ведь легко найти материалы о знаменитых артистах, композиторах и писателях, а о людях, служащих символами технического прогресса XX века, — почти НИ-ЧЕ-ГО!!! Посмотрите на героев современных кинофильмов: бизнесмены, бандиты, интердевочки. А об ученых, командирах производства и людях, создающих материально-техническую базу нашего существования, ни слова. Это несправедливо, более того — это аморально.

Последний фильм, рассказывающий о главном инженере завода, был выпущен в 1961 году. Он назывался «Битва в пути». Потом, мне кажется, на эту тему ничего создано не было. Недавно мне пришла в голову такая мысль: многие люди знают, что композитор А. П. Бородин написал оперу «Князь Игорь», а что он сделал для человечества как химик — практически никто. Прямо какая-то дискриминация науки! Будь я чиновником высокого ранга, ввел бы в химических вузах курс истории химии, с рассказами о жизни великих химиков, а в физических — соответственно, о жизни великих физиков.

Заслуги Марка Семёновича перед мировой химической технологией бесспорны, так как даже ориентировочный расчет показывает, что за время существования процессов получения фенола и ацетона, а также изопренового каучука, соавтором которых является Марк Семёнович, было произведено продукции на сумму около пятисот миллиардов долларов США, что сравнимо с золотовалютными запасами некоторых крупных стран.

Есть и еще одна причина, по которой я хочу рассказать о Немцове. Другие мои герои своим примером в основном учили, как делать правильно. Некоторые же поступки Марка Семёновича, с моей точки зрения, говорят о том, чего делать не следует.

Немцов родился в 1900 году в Санкт-Петербурге в семье врача[39].