думали. Колдунья знала о Василисе, потому что в каком-то смысле одной ногой находилась в Нави и ведала обо всем происходящем там, а другой — здесь.

— Какую помощь ты хочешь? — Ярослав поторопил ее. Тревожные мысли о том, в порядке ли была Василиса, все сильнее терзали его.

— Она жива, — словно прочитав его мысли, сказала Ядвига. — Пока что. — Выдержав продолжительную паузу, точно проверяя, хватит ли у Яра терпения, наконец, продолжила: — Ты не можешь помочь мне сейчас. Но сможешь позже.

Старуха схватила Ярослава за руку. Тонкие пальцы вцепились в его запястье. Там стала появляться извилистая красная линия, ползущая то вверх, то вниз. На коже с обжигающей болью, из-за которой Громову пришлось сжать челюсти, чтобы не издать ни звука, образовался рисунок в виде круглой печати с множеством прорезей внутри.

— Это знак, закрепляющий наш договор, — пояснила колдунья, вернувшись в исходное положение, как ни в чем ни бывало. — Я отворю тебе дверь в Навь, но без проводника она поглотит тебя.

Ярослав нахмурился. Уверенность в собственных магических силах значительно уменьшилась. Ядвига смотрела на него, скрывая за своим поверхностным взглядом столько знаний, сколько он за один раз не осмыслил бы. И все-таки, он сказал:

— Я сам найду Василису. Я ее чувствую.

— Ты чувствуешь дар Тьмы внутри нее. Именно так ты нашел и меня. Все в Нави — порождение темной силы. Ты будешь ощущать каждое существо вместо нее, и это сведет тебя с ума. Для них же ты будешь бельмом на глазу. Они дышат первородной ненавистью к Свету. Я не могу обещать тебе, что ты останешься в живых, но по крайней мере, ты будешь знать, куда идти.

Она прошептала какое-то заклинание, и к ногам Ярослава прикатился шерстяной клубок. Мужчина поднял его.

— Он приведет меня к Василисе? — Колдунья молча кивнула. Запах гнили пробился через щель в приоткрытой двери. Сознание тут же подкинуло в мысли изображение недавно увиденных скелетов. — Почему ты не убила меня? Как тех, кто похоронен внизу.

— В тебе будет столько силы, сколько мне нужно.

Ярослав ожидал от древней и могущественной, пусть и заключенной между мирами, колдуньи подвоха. Он знал, что ему придется отдать что-то в замен, и был готов пойти на это. На что угодно, чтобы вытащить Василису оттуда, откуда не возвращаются. Яр прекрасно помнил ее дрожащее тело в своих руках, заплаканные глаза. В прошлый раз, когда Навь затянула ее, Василиса испытала всепоглощающий ужас, застывший в венах Громова скребущим душу воспоминанием. Она стала сильнее, но Ярослав не думал, что мир мертвых место, с которым можно обходиться, как с миром живых. Он сердцем чувствовал, что нужно было как можно скорее вытаскивать Василису, поэтому оказался в этой избе и дал обет, не зная, на что обрек свое будущее.

И все-таки, ребра сжались от нехорошего предчувствия.

— Будет? — спросил он, надеясь получить ответ, который помог бы ему подготовиться к тому, что его ожидало.

— Ты много спрашиваешь, — недовольно прохрипела Яга. — Как та колдунья… Все вы думаете, что сможете обмануть Смерть, но у нее на вас свои планы.

Яр понял, что она говорила о ком-то, кто приходил к ней до него. Он раскрыл рот, собираясь узнать побольше и отчего-то думая, что это пригодится ему.

— Ступай, — отрезала Яга. — А то опоздаешь.

— Как я узнаю, что тебе нужна моя помощь?

Старушечьи губы изогнулись в пугающей улыбке.

— Ты почувствуешь. Метка даст тебе знать.

* * *

Багряная чешуя переливалась на гигантском драконьем теле с длинными изогнутыми шеями. Лежащие на когтистых лапах головы украшали семипалые рога, напоминающие корону. Они медленно приподнялись, и Василиса увидела более крупную чешую на подбрьюше. Выглядела она толстой, как черепаший панцирь, увеличенный тысячекратно. Черные ноздри раздувались и сдувались, выпуская горячий пар. Перепончатые крылья угрожающе взмыли вверх, разрубая напополам растущие по близости деревья так легко, словно они были щепками.

Три пасти распахнулись, открывая вид на острые, как бритва, зубы и раздвоенный язык. Василиса едва успела отпрыгнуть в сторону дуба, когда рыжее пламя опалило все вокруг нее, сжигая жухлую траву и сухие ветви. Ствол дуба остался неповрежденным. Видимо, он был защищен от любых воздействий.

На спине выступил пот от излучаемого огнем жара. Змееподобные существа на деревьях пронзительно зашипели, прячась от пламени. Воспользовавшись этим, Василиса стала вскарабкиваться по ближайшему древу наверх. Змей-Горыныч заревел, наблюдая за ее перемещениями. Его головы поравнялись с высотой, на которую она успела взобраться. Они окружили ее, и девушке пришлось сползать вниз в попытке затеряться среди веток. Очередной выпущенный огонь подпалил верхушку дерева, и то накренилось, повалившись на землю.

Плотно обхватив ствол, Василиса летела вниз, но успела ухватиться за толстую ветвь соседнего древа. Она порезала ладони о мелкие ветки, взбираясь вверх, а затем перепрыгивала снова и снова, пока дракон пытался сжечь ее. Сердце колотилось в груди, постоянно совершая кульбиты. Единственная причина, почему Василиса еще была жива, заключалась в том, что у Горыныча было три головы, и ему требовалось несколько долгих мгновений, чтобы извергнуть огонь одновременно из всех.

В итоге, она кружила по соседним деревьям вокруг дуба, решая, как лучше перебраться на него и пытаясь избежать испепеления. В тот момент, когда она решила, что медлительность огромного чудовища сыграет ей на руку, с поднявшихся на самую высоту крон спустилось сразу два шипящих монстра с переливающийся кожей. Они напали на нее со спины, опрокидывая Василису назад так, что она перевернулась через толстую ветвь, на которой стояла, и, совершив неосознанный кувырок, полетела вниз.

Она безрезультатно размахивала руками, пытаясь схватиться хоть за что-нибудь. В последний момент, чуть не попрощавшись с жизнью, она рухнула на поднявшуюся к ней среднюю драконью голову. Вцепившись в рога, она затормозила ногами, стараясь удержать равновесие. Одна из змеиных голов, находящихся справа, ударила о среднюю в попытке сбросить нежданную наездницу с себя. Василиса покатилась вниз по шее и распласталась на шершавой спине между крыльями.

В глазах заплясали пятна. Только начавшие затягиваться ссадины от недавней стычки с братом раскрылись, где-то даже лопнули после падения. Заболела шея, пальцы покрылись мелкими ранками, рукав кожанки разорвался на части. Рокочущий от гнева зверь закрутился вокруг себя, крылья то раскрывались, то складывались. Взгляд Василисы успел проясниться как раз тогда, когда закругленный наконечник хвоста, усыпанный шипами, замаячил перед глазами.

На чистом адреналине студентка вскочила на ноги, игнорируя режущую боль, и, нырнув под крыло, избежала столкновения с напоминающим средневековую булаву хвостом. Горыныч зарычал, извергая огонь в полуметре от высунувшейся головы Василисы. Его шеи развернулись