– Серьезных не будет, – заверил я. – А что будет… сочтем несерьезным.

Он дернул за шнур, из соседней комнаты донесся едва слышный звон. Вряд ли его услышал Людвиг, но мои уши уловили, а еще и скрип кресла, а затем там же быстрые шаги.

– Это Эльрих, – пояснил он. – Не поверит, если вас не увидит… А тогда любую мою дурь объяснит и спорить не станет.

Я поднялся, вежливо поклонился.

– Ваше величество…

Он с трудом, но с поспешностью встал, тяжело опираясь на подлокотник, ответил еще более низким поклоном.

– Ваше императорское величество…

Дверь распахнулась, быстрыми шагами вошел Эльрих. Все в той же одежде, как мне показалось, чрезмерно пышной, как считал раньше, в коротком парике с его пуделиными ушами, в шелках и бархате, хотя шляпа ни в какое сравнение со шляпой сэра Альбрехта.

Шаг его сбился, когда увидел меня, а глаза полезли из орбит.

– Э-э-э…

– Ричард, – напомнил я. – Ричард Длинные Руки.

Он промямлил:

– Да вас не забудешь, сэр Ричард. Но как вы…

Людвиг сказал сухо от стола:

– Эльрих, ты же знаешь, сэр Ричард только от поверженного Гатониса унаследовал все его амулеты и мощь мага, а за это время, уж не сомневайтесь, кое-что прихватил еще. Недаром же Ричард по прозвищу Загребущие Руки.

– Длинные Руки, – поправил я. – В том смысле, что везде достанут.

Людвиг договорил чуть ниже тоном:

– Так что, Эльрих, ничему не удивляйся, удар хватит, а ты мне пока еще нужен.

Я взял Эльриха за рукав и повел к выходу.

– Его величество трудится над законами и справедливостью, а вы меня проводите малость. Времени у нас, императоров, мало.

Он спросил слабо:

– Им… импе… раторов?

Я слышал, как хмыкнул Людвиг, но дверь отрезала его кабинет от нас, я посерьезнел и сказал строже:

– Рад, что по-прежнему служите престолу, как служили при Хендриге. Буду краток, барон… Или уже герцог, надеюсь?

– Граф, – ответил Эльрих, – но…

– Мало, – сказал я. – Надо бы герцога. Людвиг скуповат.

– Ничуть, – возразил Эльрих, – но не хочет показывать, что у него могут быть любимцы.

– Слишком хорош для короля, – сказал я с осуждением. – Ладно, Эльрих, скажу кратко, ты сам все себе растолкуешь на досуге… я сейчас император Клонзейда, а также властелин Багровой Звезды Зла. Мощь моя даже больше, чем сейчас тебе сказал, но остальное несущественно. Я был у Людвига по делу моего маркизата Черро. Маркизат и его люди играют чрезвычайно важную роль в становлении нового мирового порядка, хотя ни Людвиг, ни они сами об этом еще не подозревают…

Он сбился с шага, покосился на меня дикими глазами. Явно поверил сразу, королевский советник всегда отличался быстрым умом и умением понимать ситуацию, сейчас даже вспотел, пока мы шли по коридору к лестнице, пару раз вздрогнул всем телом.

Я с неудовольствием нахмурился, мое императорство да еще и властелинство над Багровой Звездой слишком даже для быстросхватывающего Эльриха, трепещет, империя Клонзейд всегда была овеяна грозной славой, а если еще и Багровая Звезда…

У лестницы я остановился. Эльрих тут же замер, на глазах начал исходить потом, поспешно достал платок и торопливо промокнул лоб.

– Простите, ваше величество…

– Эльрих, – сказал я дружески, но сам ощутил, что начинаю говорить с той отстраненной вежливостью, какую демонстрируют именно императоры. – Сэр Людвиг мой друг, но человек самолюбивый и с повышенным чувством достоинства, как мы часто наблюдали.

– Да-да, ваше величество!

Я договорил:

– Не все, что я попросил… да-да, я не приказывал, а попросил, как друга!.. не все возжелает так уж сразу выполнить.

Он поспешно поклонился и спросил, глядя на меня испуганно-вопрошающе:

– Ваше величество?

– Ты уже понял, – сказал я ласковым голосом. – Все, что я изволил сказать, должно быть весьма. Иначе могу выразить неудовольствие, а это бывает чревато. Я сам себя не одобряю, когда я в гневе, ты же понимаешь, если император, то это император…

Он вскрикнул громким шепотом:

– Понял, ваше величество, понял!.. Выполним. А если король Людвиг и восхочет что-то отменить, мы напомним, что у всякой дружбы есть границы. Говоря прямо, кто посадил его на трон, сбросить может одним движением мизинца.

– Только ему этого не говорите, – предупредил я. – Нехорошо такое старому человеку. Он знает, но лучше о таком умалчивать, мы же деликатные люди!

– Его величество, – сказал он поспешно, – все поймет. Вы относитесь к нему с симпатией, потому прямо так ему в глаза не сказали, но жизнь есть жизнь…

Я похлопал его по плечу.

– Я рад, что у Людвига такой понимающий лорд-канцлер. Я очень расположен к его величеству, но, как вы правильно сказали, мои пожелания должны выполняться, даже если и не стали еще повелениями или приказами. Потому что тогда и мое отношение будет другим. Вы ведь заинтересованы в моем расположении?

Он вскрикнул:

– Ваше величество!

– Ну все, – сказал я. – Идите, граф. Гм, я бы все-таки возвел в герцоги… С императором Людвиг как?

– Хорошо, – ответил Эльрих поспешно. – Его императорское величество приглашали его бывать во дворце, но наш король Людвиг сослался на немощность и отказался.

Он все не решался идти, хотя я вроде бы отпустил, я пробормотал:

– Понятно… Файр, ко мне!

Сверху простучали по мраморным ступенькам стальные копыта. Файр сбежал к нам и встал со мной рядом, огромный и пышущий жаром.

Эльрих охнул, отшатнулся.

– Конь?.. Что он делал в кабинете его величества?

– У Людвига спросите, – ответил я. – Хотя короли скрытные, будет отнекиваться, прикидываться, ничего не знает, ничего не видел… Кстати, еще деликатный момент… Я так и не решился сказать его величеству, что его королевство теперь входит в мою империю. Да-да, империю Клонзейд. А вы говорите, я не деликатен!.. Император Генрих Третий передал королевство Гессен в Клонзейд еще в мой прошлый визит, как бы за спасение его внучки, но это так, для публики. Вы Людвигу это пока не говорите, нет надобности, все равно у моей империи нет прямого выхода в Гессен, но имейте в виду, что мои приказы для вас…

Он договорил упавшим голосом:

– Приказы уже моего императора, понял.

– Вот и хорошо, – ответил я ласково. – Можете идти, граф.

Он заторопился вниз по ступенькам, я некоторое время провожал его взглядом. Надеюсь, у Файра достаточно сил, чтобы проломить пространство и вынести нас двоих где-нить во дворце Германа.