Она любила его с самого раннего детства, с того момента, когда впервые увидела, и никогда не переставала его любить, даже после того, как он с бессердечной грубостью лишил ее невинности.

Он женился на другой.

— Вот, — Шон протянул ей кружку с водой, — выпей, тебе станет лучше.

Она не слышала. Как он мог жениться, мог так жестоко поступить с ней?

— Почему? — выдохнула она онемевшими губами, ее знобило, руки похолодели.

— Она мертва, Эль. Из-за меня… Они оба умерли… — Голос его звучал глухо. — Присядь, выпей воды.

Она послушно села, не замечая, что по ее щекам текут слезы, и лицо Шона расплывалось перед глазами.

— Но как ты мог? — Свой голос она услышала как будто издалека, и он показался чужим.

Он схватил ее за руку.

— Все было не так, как ты думаешь. — Голос его стал умоляющим. — Я не любил ее.

Он лгал сейчас? Она не могла даже представить его отношения с другой женщиной, на которой он решил жениться. Она молча смотрела на него, недоверчиво и печально.

— Почему ты так смотришь?! — крикнул он. — Прошло четыре года! За это время многое произошло и изменилось. Ты собиралась за Синклера. Я женился на Пег. Но теперь все кончено.

Она, кажется, не слышала его, не понимала его слов. Все мысли были об одном — Шон женился на другой женщине! Да, она собралась выйти за Питера, потому что была уверена, что Шона нет в живых. Он сам заставил ее поступить так. Это стало единственным предательством в ее жизни. А он никогда бы не женился, если бы думал о ней. Ведь брак — это навсегда. Он сделал выбор, решил провести с другой всю оставшуюся жизнь.

И не важно теперь, что она умерла. Его выбор, его предательство — вот что имело значение.

— Как долго… — наконец выговорила она, вытирая слезы. — Как долго ты был женат?

Он покачал головой:

— Недолго. Не плачь, Эль.

Она подняла голову и встретила озабоченный взгляд серых глаз.

— Но ты должен был жениться на мне… — прошептала она.

Он отвел взгляд.

— Пойду принесу что-нибудь на ужин. Запри дверь. — И он решительно направился к выходу.

Она не сдвинулась с места.

Шон женился на женщине по имени Пег. Мучительные, жестокие картины возникали в ее воображении. Она видела необыкновенной красоты женщину, скорее всего ирландку, возможно, тоже дочь графа. Блондинка и небольшого роста, Шон не любил высоких женщин, красива так, что от нее трудно отвести взгляд. Похожа на леди Бланш Харрингтон, на которой чуть не женился Тирелл. Блондинка, красивая и, конечно, элегантная, очень грациозная. Она представляла Шона с этой женщиной, его женой, любящих друг друга. Но чего она ждала? Ведь Шон никогда не говорил, что любит ее и женится на ней. Она все придумала. Эль снова заплакала. Она знала Шона достаточно хорошо, раньше он не задумываясь менял женщин, но никогда не увлекался ни одной надолго. И только эта женщина, Пег, разбудила любовь в его сердце, раз он женился.

— Но у нас с тобой была больше чем страсть, Шон!

— Ты не знаешь ничего… Ты была невинной до прошлой ночи, Эль.

Плач переходил в рыдания. Как она была глупа! Он использовал ее, как многих до нее простушек вроде Кейт. Она наивно полагала, что бурный секс играет роль в их отношениях. Или он так же вел себя с Пег? Нет, ведь он женился на ней потом. Правда в том, что она ничем не отличается от Кейт, или другой смазливой служанки, или дочери фермера — потому что она не была Пег, он не любил ее, поэтому и выбрал другую для серьезных отношений.

Она ненавидела эту другую. Это было нехорошо, ведь Пег уже нет. И вдруг ее ненависть перешла на Шона. Она задыхалась, казалось, она сейчас умрет от ярости и горя. Что ж, это даже лучше, надо бежать от него, чем дальше, тем лучше. Он изменил, предал, и она никогда не простит его.

Она спустилась по темной лестнице и только на улице спохватилась, что босая. Но не возвратилась — ничто сейчас не имело значения. Ночь была необыкновенной — сотни звезд мерцали и переливались на ночном небе. В конце улицы горел единственный газовый фонарь. Она побежала.

Эль не думала, куда направляется. Главное — бежать, до тех пор, пока не утихнет боль в сердце, приглушенная физическими страданиями. Но, повернув за угол, вдруг увидела трех британских солдат, они пошатывались и, видимо, были пьяны. Она спряталась в темноте у входа в дом.

Когда они прошли, начался дождь.

Ей было все равно.

Медленно поднимаясь по лестнице, он видел перед собой испуганное лицо Элеоноры. Потрясенное, залитое слезами. Она считала, что он предал ее. Ну почему, почему она приняла все так близко к сердцу? Ведь Пег больше нет. И Эль еще не знала, что заставило его пойти на этот шаг. Тогда, после резни в Килворе, им руководило только желание защитить Пег, у него не было времени хорошо подумать. К тому же он ведь никогда ничего не обещал Эль, не говорил, что любит ее. Нет, говорил.

— Обещай, что вернешься ко мне!

— Я обещаю.

Она поняла его обещание вернуться домой, как обещание вернуться к ней, и в этом была его ошибка?

Но почему, вернувшись, он вдруг начал следить за ней, преследовать и, пользуясь ее слабостью, овладел ею. А вчера вновь поддался искушению, уступил своему дикому порыву и весь день провел с ней в постели. Она приняла это как знак, что они будут вместе. Была полна ожиданий, не осознавая той опасности, в которой находилась из-за него. Воспитанная в аристократической семье, на определенных правилах, она была уверена, что если он воспользовался ее наивностью и овладел ею, то должен обязательно предложить ей стать его женой. Но нет, не только, Эль ждала от него прежде всего любви, а он не мог дать ей этой любви.

— Берешь ли ты, Шон О'Нил, эту женщину в законные жены, клянешься оберегать и любить ее в радости и в горе, в болезни и… пока смерть не разлучит вас?

Он стоял в маленькой деревенской часовне в черном воскресном костюме рядом с Пег, одетой в простое белое, платье и в фате, которую пришлось занять у соседки. Услышав вопрос священника, Шон посмотрел на Пег и впервые осознал важность совершаемого обряда и свою будущую ответственность. Пег плакала от радости, хотя не обманывалась, понимая, что он идет на брак только потому, что так сложились обстоятельства. Плакала о своем погибшем отце и всех, кто был с ним. Шон почувствовал, что ему трудно произнести клятву, образ Пег побледнел, стал размытым и вместо ее светло-голубых глаз перед ним появились другие глаза — темные, янтарного оттенка, они смотрели на него с ожиданием. Впервые за несколько месяцев он, подумав об Эль, вдруг испугался, что совершает ошибку. Но Пег прошептала: «Шон?» Он вернулся в настоящее, в церковь, рядом стояла Пег, она смотрела на него вопросительно, как и Майкл, который так хотел, чтобы Шон женился на его матери. Некоторые из собравшихся всхлипывали, все еще оплакивая смерть своих братьев и отцов в той кровавой резне, которая произошла на прошлой неделе. Он обязан защищать Пег и Майкла. И, хмуро взглянув на священника, произнес: «Клянусь».