Можно было бы сделать на обратной стороне формуляра еще одну пометку: 28-го июня – подворный обход, хозяева отсутствовали, и с чистой совестью вернуть формуляр в библиотеку. Но, во-первых, День добрых дел для Зои Васильевны еще не закончился, а во-вторых, в ней взыграло профессиональное самолюбие и обида за родную библиотеку, фонды которой нагло расхищались подобными Чумаченко. Третьим соображением было то, что рядом присутствовала Люся, которую, как известно, любят собаки. Ну и, в-четвертых, на Зою Васильевну вопросительно смотрел коллектив. А на миру – и смерть красна! Зоя нажала на щеколду и толкнула калитку.

Калитка открылась, демонстрируя неширокую асфальтированную дорожку, ведущую к крылечку. Асфальт, правда, потрескался, и сквозь него пробивалась травка, но дорожка свидетельствовала о том, что когда-то в этом доме жил рачительный хозяин. Не чета нынешнему. Об этом же свидетельствовало и нарядное резное крылечко, выкрашенное голубой краской, уже облупившейся. Двор тоже зарос травой. В обозримом пространстве не наблюдалось ни обленившейся дворовой шавки, ни бдительного молчаливого зверя-аристократа. У Зои Васильевны мелькнула меркантильная мысль, что, вероятно, Умка-таки получит на ужин свою заслуженную косточку.

Взойдя на крыльцо, гостьи опять начали взывать к хозяину криком и стуком, но, возможно потому, что были они незваными и нежданными, хозяин не желал обнаруживать перед ними своего присутствия. Пришлось идти проторенным путем, то есть открывать самостоятельно дверь в коридор, а потом и в дом. Страх, постепенно вползавший в души женщин, вполз туда полностью, и присутствовавшая там простая настороженность вынуждена была уступить ему территорию. Поэтому, когда сзади раздался окрик – «что вы здесь делаете?», женщины, синхронно подпрыгнув, завизжали в унисон.

– Вам что надо? Вы как сюда попали? – кричал молодой мужик, не то одетый в одни трусы, не то до трусов раздетый. На голове у него торчали сдвинутые с ушей наушники. Логика подсказала подругам, что перед ними Антон Вадимович Чумаченко, 1989 года рождения, временно неработающий.

Если Зоя Васильевна в экстремальных обстоятельствах терялась, чувствовала себя виноватой и начинала лепетать что-то оправдательное, Людмила Ивановна немного глупела и несла вздор. Людмила Петровна же, как известно, обладала замечательным свойством – мобилизоваться и идти в наступление. Лучший способ обороны для нее был – нападение.

– Мы стучали и кричали, вы, наверно, просто не слышали! – пыталась оправдаться Зоя. – А калитка у вас открыта и дверь тоже.

– А почему вы так долго не отвечали? Наверно, в уборной сидели? У вас что, понос? – беспокоилась Мила, указывая глазами на минимальный прикид хозяина. – У меня есть хорошие таблетки, я вам сейчас дам, – она торопилась выудить из сумки косметичку с лекарствами.

– Мы из библиотеки! – с апломбом заявила Люся. Вы почему это книги не возвращаете? Мы к вам третий раз приходим, и сколько еще должны приходить? Или вы хотите до суда дело довести? – пустила она в ход самый веский аргумент.

У Антона Вадимовича была возможность выбора. Из трех предлагаемых ему тетками вариантов ответа он мог выбрать самый для него симпатичный. Он выбрал Зоин.

– Забыл закрыть, – кратко проинформировал Антон Вадимович, глядя на Зою. Вопросы остальных двух дам он проигнорировал, как и самих дам. – Ну, проходите, раз пришли.

Усадив женщин, он исчез надолго в соседней комнате и вышел уже одетый в майку и шорты, неся в руках стопку книг.

– Вот, отбирайте свои!

Пока Зоя Васильевна сверяла принесенные им книги с записью в формуляре, Мила, по обыкновению, озирала окрестности, то есть, комнату, в которой они находились. Люся укладывала в сумку отобранные Зоей книги, а хозяин торчал у двери, всем своим видом показывая гостьям: как только процесс изъятия книг завершится, он не станет их задерживать.

– Ой, – сказала Мила, – а что ж это у вас цветов так мало? Не любите?

Сказав «мало», она сильно польстила хозяину: на каждом из двух подоконников стояло по два горшка с торчащими из земли засохшими стволиками. Тот, видя, что процесс «сдал-принял» идет к завершению, отмяк.

– Да это у меня жена занималась, мне их и даром не надо. Да и некогда.

– А жена-то что ж перестала заниматься? Разлюбила?

– Ага, – ухмыльнулся Антон Вадимович, – разлюбила! Меня. Теперь у себя дома выращивает.

– А вы заведите такие, что особого ухода не требуют. Придете с работы – загляните: ага, сухие, значит, полить нужно! Вы где работаете?

– В Караганде! – с чувством ответил Антон Вадимович и обратился к Зое: вы скоро закончите? Я отдал вам все, что брал в вашей библиотеке.

– Не все! – звенящим голосом сказала Зоя Васильевна. – А «Роза мира»?

– А-а-а… Ну, сходите к Шурмановой Наталье Павловне, Степана Разина, 15, квартира 24. Моя матушка.

– Почему мы должны к ней идти, а не вы? – Люся решила, что пришла пора ей опять идти в наступление.

– Потому что это вам надо, а не мне! Я вас к себе в гости не приглашал.

– Когда надо было вам, вы пришли в библиотеку сами, без нашего приглашения! – возмущенно воскликнула Зоя Васильевна.

– Это вы тонко подметили: когда нужно было мне! И вообще, вы меня задерживаете!

И обратился к все еще пребывающей в ступоре Миле:

Там, заодно, и на цветочки полюбуетесь: я их к матушке перетаскал, чтоб от неминучей смерти спасти. За это мне честь и хвала.

Осмелевшая за калиткой Мила сказала громко:

– Такой молодой, и такой хам!

– И вам не болеть, старые вешалки! – не остался в долгу Чумаченко Антон Вадимович и захлопнул калитку.

– Гаденыш, правду Катя говорила!

– Да нет, вполне уже взрослый гад.

– Но хоть книги вернули!

– Самую ценную – нет! Придется опять идти к Шурмановой.

– Девочки! – сиплым от страха голосом сказала Мила. – Цветы! Он перетаскал цветы к матери! Если горшки, которые я уронила, его, то это он убил Сергея Бельцова!

– При чем тут!.. Ты же сама говорила, что кольцо из горшка с глоксинией мужское, а у Сергея должно было быть женское!

* * *

Мила, от греха подальше, решила ждать подруг в беседке, где грызли семечки бабули, выдавшие им не так давно адресную справку. Как она объяснила подругам, чтобы своим видом не будить зверя в Наташе. Если вспыльчивость Антона у него от матери, то еще и книгу не удастся вернуть.

– Сами знаете, яблочко от яблони далеко не падает, а яблоня от яблочка недалеко растет.

– Катя говорила, он гаденыш в отца, – напомнила Люся.

– Ну, мы же не знаем, сколько чего и в каких пропорциях там понамешано.

Мила, жившая, по большому счету, сердцем, а не разумом, поразила подруг логикой рассуждений, и они согласились: пусть ждет их возвращения в беседке. Люся с Зоей направились к подъезду, а Мила, войдя в беседку, была неприятно поражена. Прошлый раз они с Зоей были свидетельницами того, как аккуратно грызли семечки пожилые дамы, складируя шелуху в кулачки, а по мере накопления – в кулек. Видимо, и кроме них здесь проживало немало любителей специфически артюховского лакомства.