– Правда?! – не поверила своему счастью Варя. – Ой, я вам поближе к дому подберу адреса, чтоб тащить было недалеко! Только я вам самых злостных дам, ага? Вы же не одна пойдете, в компании не страшно.

Зоя Васильевна прекрасно понимала, о чем речь: злостные – это не то чтобы деклассированный читательский элемент, но уже стоящий у подножия лестницы, ведущей вниз. Они ненадолго вливаются в ряды читающей публики, а потом растворяются во времени и пространстве, оставляя себе на память библиотечные книги. Единственное утешение для библиотекарей – то, что, преимущественно, любимый жанр злостных – боевики у мужчин и жалостливые «розовые сопли» – у женщин. В конце концов, восполняют недостачу другие читатели, приносящие в дар библиотекам подобные же шедевры в огромных количествах.

Но есть злостные – гурманы, которые не довольствуются жанрами «пих-пах» и «асисяй», им подавай что-нибудь утонченное: Пелевина, к примеру, Булгакова, Улицкую. Вот эти – уже беда. И периодически библиотекари – ноги в руки – и по дворам, с обьемистыми сумками и кусочками хлеба в карманах, на всякий пожарный. Случалось, собачек на них спускали, а уж что порой приходилось выслушивать!..

* * *

Кот из дома – мыши в пляс! Никто никуда идти гулять и не подумал.

Когда все еще окрыленная Зоя докладывала подругам по телефону о своих личных достижениях, подруги мычали что-то невразумительное на предмет несостоявшейся утренней прогулки.

– Что ж, – зловеще сказала Зоя, – бездействие наказуемо: вечером я вам обеспечу нагрузку по максимуму. Что сие означает, она не стала расшифровывать: пусть трепещут! Расшифровала ближе к вечеру, когда встретились на перекрестке и сели на ближней лавочке обсудить маршрут прогулки.

– Вот, – показала она стопочку читательских формуляров, – пойдем по задолжникам. Здесь пять формуляров, на три прогулки.

– Почему на три?

– Сегодня сходим по одному адресу, завтра – по двум и послезавтра – по двум тоже.

– А чем сегодняшний адрес знаменит, что ему персональная честь?

– Вот! – повторила Зоя и почему-то протянула формуляр Миле.

Толстенький формулярчик назывался семейным: по количеству страничек-вкладышей он был рассчитан на дружную, активно читающую семью. На лицевой стороне регистрировались данные основного читателя, который и пришел в библиотеку записываться с паспортом, на обратной – тех членов семьи, которые тоже хотели пользоваться библиотечным фондом.

– Чумаченко Антон Вадимович, год рождения – 1989, временно не работает, – прочитала Мила и воззрилась на Зою с молчаливым вопросом.

– Читай на обратной стороне, – велела та.

– Чумаченко Вадим Алексеевич, год рождения – 1955, предприниматель, Чумаченко Ольга Владимировна, год рождения -1932, пенсионерка, Шурманова Наталья Павловна, год рождения – 1959, учитель химии СОШ № 11, – прочитала послушно Мила.

Все с тобой ясно, – сказала Люся. – Ты решила довести историю с кольцами до логического конца и даже, возможно, разгадать эту загадку.

– Вот клянусь, ничего я не решала, и в мыслях у меня не было ничего подобного! Зачем мне это нужно? Я предложила зайти к нескольким задолжникам, поскольку мы все равно гуляем, а Варя дала мне несколько формуляров, поближе к дому. Я только дома посмотрела на адреса. Мила, ты довольна?

– Да, Заинька! Просто мистика!

– Посмотрите на пометки на обратной стороне: было уже два подворных обхода, год назад и полгода назад. Чумаченко Ольга Владимировна – это, конечно, свекровь Наташи – умерла. Чумаченко Вадим Алексеевич, экс-супруг, – выбыл в Челябинскую область. Остается Антон Вадимович. Я не думаю, что мы там узнаем что-нибудь про судьбу колец, но, может, хоть книги выручим.

– А какие там книги?

– О, разброс вкусовых пристрастий! К примеру, Даниил Андреев, «Роза мира», предполагаю, что для мамы, Козьма Прутков, «Сочинения», возможно, для папы, Бронте, «Грозовой перевал» – это, конечно, для бабушки, ну, и пара детективчиков – для себя.

– А что за «Роза мира»? – блеснула отсутствием эрудиции непосредственная Мила.

– Серьезная вещь, для любителей-интеллектуалов. Не рассчитана на широкую читающую публику города Артюховска.

– А ты сама-то читала?

– Полистала, – призналась честная Зоя. – По долгу службы, так сказать. Все-таки культовая вещь. Но – не мое. Мистика, религия, философия… Вселенная многослойна, слой Земли, в котором мы живем – перекресток, где встречаются системы других миров… Выше – миры просветления, ниже – миры возмездия.

– Интересно! Надо будет почитать, – решила Люся, возжелав расширить круг любителей-интеллектуалов Артюховска.

– А может, культовая вещь – для папы?

– Не факт! Может, как раз детективчики – для папы, а парнишка серьезными вещами увлекается и почитывает на досуге «Розу мира».

– Да, а с мамой-то они не в ладах! – вспомнила Люся. – Она же его отселила в родительский дом. Чего ж он ее записал?

– Или он сам отселился! Или папа воздействовал.

– И что ж он – матери книги домой доставлял? Или она сама не в состоянии была до библиотеки дойти?

– Кто же знает!

– Зайка, в библиотеках ведь каждый год – перерегистрация читателей? – вспомнила Мила.

– Ну да.

– И сведения о читателях всегда уточняются? И изменения фиксируются?

– Обязательно!

– Вот интересно: Антон Вадимович уже три года временно не работает.

– Мы же сведения со слов читателей записываем. Если нам говорят, что человек счетоводом или начальником ЖКХ работает, мы же не станем проверять каждого!

– Как же он живет, здоровый лоб? Что кушает, во что одевается?

– Значит, папа кормит, он у нас предприниматель.

– И что ж он там предпринимает, интересно?

– Наверно, плохо предпринимает, раз выбыл в Челябинскую область.

– Может, там предпринимает.

– А может, недоросля своего устал содержать, устранился.

– Ну, не будем гадать. Потопали?

– Пошлепали!

– Поскакали!

* * *

Дом под номером 68 хранил молчание, как казалось женщинам, жутковатое. Окруженный глухим забором из плотно пригнанных досок, он не давал возможности даже заглянуть в щелку. Звонок на калитке бездействовал, на стук и громкие крики «хозяева!» непрошенных гостий не реагировали ни хозяин, ни пес, который, вероятно, в этом дворе отсутствовал. Рассуждая логически, подруги пришли к неизбежному выводу, что даже самый дряхлый и ленивый пес тявкнул бы хоть пару раз рефлекторно, заявляя о своем существовании. Мог быть еще вариант: хозяин держал породистого дрессированного сторожа, который голоса не подает и позволяет незваным гостям войти, а выйти – нет. Но, опять же, включая законы логики, женщины рассудили, что временно неработающему уже три года Антону Вадимовичу нечем было бы кормить столь аристократичного сторожа. Разве что приучить его к рыбной диете, поскольку в Волге, даже и в ее нынешнем плачевном состоянии, сорная рыба еще водилась. В этом случае любой нормальный пес не откажется от кусочка хлеба и, тем более, косточки. И, вполне возможно, слегка манкирует своими обязанностями. Так рассуждала опытная Зоя Васильевна, когда заныкивала от Умки его законную косточку, готовясь к походу.