понимал, что простые радости влюблённых им недоступны, поскольку положение Ху Сюань в клане Ху ко многому обязывало. Они не могли, например, пойти гулять и держаться при этом за руки или остановиться на полпути под персиковым деревом и поцеловаться. Ху Сюань вообще предпочитала держаться от Лао Луна на приличествующем расстоянии. Повсюду были глаза и уши (и хвосты), и Лао Лун прекрасно понимал, что не стоит создавать повод для сплетен. Ему не хотелось ставить Ху Сюань в неловкое положение, поэтому он делал всё и сразу, стоило лишь им уединиться в покоях Ху Сюань.

Пораскинув мозгами, Лао Лун решил подарить Ху Сюань цветы. Цветы дарят, когда влюблены. Романтично и с посылом. Лао Лун покивал и стал разыскивать подходящие.

В поместье Ху много чего росло, глаза разбегались, но Лао Лун был придирчив, если не сказать привередлив. Ему казалось, что все эти аляповатые цветы Ху Сюань не подходят.

Будь у Лао Луна возможность вернуться на Небеса, он принёс бы Ху Сюань небесные ландыши – выглядят как обычный ландыш мира смертных, но чашечка цветка пронизана золотистыми жилками, растут на облаках и летающих островах, но цветут редко.

Тут он заметил гарцующего по тропинке Недопёска. Чернобурка тоже была в приподнятом настроении, подпрыгивала, виляя при этом всеми пятью хвостами, ударяла пяткой о пятку, что-то напевая себе под нос, – вероятно, это был какой-то танец. На ушах Недопёска криво сидел венок из бледно-синих цветочков, в лапе был зажат чахлый букетик, и Сяоху то и дело нюхал цветы и довольно жмурился.

– А ну стой, – скомандовал Лао Лун. – Где ты взял эти цветы?

Недопёсок испуганно тявкнул и спрятал лапы за спину:

– Ничего я не брал.

– Да не бойся, не отберу, – миролюбиво сказал Лао Лун. – Если скажешь, где растут такие цветы, я подарю тебе мою чешуйку.

В его пальцах появилась блестящая, как надкрылья жука-бронзовки, капелька-чешуйка. Недопёсок уставился на сокровище жадными глазами. Ему нравились блестящие вещи. Он протянул за чешуйкой лапу, но Лао Лун поднял её высоко, чтобы он не мог ни дотянуться, ни допрыгнуть.

– Сначала скажи, где ты их нарвал.

Недопёсок тут же вытянул лапу в сторону:

– За лисьей колокольней их пруд пруди.

Лао Лун кинул ему чешуйку. Недопёсок ловко её поймал, подпрыгнув при этом и вильнув хвостами, и принялся разглядывать, негромко потявкивая от радости. Такого сокровища ни у одного из лис в поместье точно нет!

Лао Лун разыскал лисью колокольню, поглядел на неё, не скрывая уважения – высокая! Позади неё действительно были заросли бледно-синих цветов. Лао Лун надёргал самых красивых, связал в букетик травинкой и понёс Ху Сюань.

– О, как это мило! – воскликнула Ху Сюань, увидев, что Лао Лун держит перед ней букетик лисоцвета. – Ты заметил, что у меня кончился лисоцвет, и сам разыскал его?

И Ху Сюань принялась откручивать чашечки цветков и бросать их в котелок с начатым снадобьем.

– Я не… вообще-то я их… А, неважно, – махнул рукой Лао Лун.

Иногда лисам было сложно что-то втолковать, а главное, Лао Лун заметил, что глаза Ху Сюань радостно сияют. Разве не этого он добивался? Лао Лун покрепче сжал руки и оставил на шее Ху Сюань прохладный влажный след поцелуя.

– Вообще-то у меня для тебя тоже кое-что есть, – быстро сказала Ху Сюань, и Лао Лун заметил, что мочки её ушей покраснели. Смущение?

Ху Сюань развернулась к нему всем телом, сосредоточенно ища что-то в рукаве.

– Закрой глаза, – велела она, – это сюрприз.

Лао Лун послушно закрыл глаза. Видимо, Ху Сюань собиралась что-то ему подарить… Он почувствовал, что на ладонь ему положили что-то мягкое, тёплое и… живое. Он распахнул глаза и увидел, что это… белая мышь! Лапки мыши были связаны ниткой, а чтобы она не смогла разгрызть нить и убежать, пасть у неё была перевязана тряпочкой. Бедная мышь обречённо взирала на Лао Луна блестящими глазками.

– Это… что? – осторожно спросил Лао Лун, не зная, как реагировать на такой… «подарочек».

– Я поймала её специально для тебя, – сияя, пропела Ху Сюань. – Вообще-то я хотела раздобыть крысу, но если бы я стала ловить крыс, то в поместье начали бы шептаться, так что… Зато эта мышь белая, – добавила она с гордостью.

Лао Лун растерялся.

Вероятно, мышь – это знак благосклонности Ху Сюань к нему. Он вроде бы слышал, что лисы приносят трупики убитых животных своим пассиям.

– Нравится? – продолжала сиять Ху Сюань.

– И… что мне с ней делать? – осторожно спросил Лао Лун.

– Вообще-то, – смутилась Ху Сюань, – их носят вместо подвесок на поясе, но если ты её привесишь, то все поймут, кто её тебе подарил. Поэтому лучше припрячь её. Или съешь.

Лао Луну нисколько не хотелось глотать живых мышей. Становиться почётным обладателем подвески из живой мыши тоже.

Он кашлянул и спросил:

– А где ты её поймала? Белые мыши, кажется, такая редкость…

– О, прямо здесь, – махнула рукой Ху Сюань в сторону стеллажей. – Видимо, она прогрызла где-то нору и живёт под полом. Она шустрая, поймать её было непросто.

– Тогда, может, выпустить её? – предложил Лао Лун и, заметив недоумение и даже огорчение на лице Ху Сюань, добавил: – Чтобы ты всегда смогла поймать её снова, если тебе опять захочется меня порадовать.

– О, – просияла Ху Сюань, – так я тебя порадовала?

– Ещё бы, – непередаваемым тоном сказал Лао Лун.

Пленная мышь торжественно была выпущена на волю, а Лао Лун воспользовался благосклонностью Ху Сюань.

[273] Подлость Небесного императора

– Меня беспокоит грядущее, – продолжила начатый некогда разговор Ху Сюань. – Небесная война скоро начнётся. А-Фэй ничего не рассказывает, но мне кажется, он задумал что-то чудовищное.

– Да… – отозвался Лао Лун лениво.

Он лежал рядом с Ху Сюань на постели, солнышко пригревало через окно, Лао Лун был сонный и расслабленный.

– Лисьи знахари работают не покладая лап. Если сражение будет жестоким, жертвы неизбежны, раненые наводнят лазареты…

– А, не думаю, – ещё ленивее прежнего отозвался Лао Лун.

– Почему? – подозрительно спросила Ху Сюань, и её локоть недвусмысленно намекнул, что отвечать нужно прямо сейчас и отвечать внятно и обстоятельно.

Лао Лун очнулся от неги и дрёмы, сел и поскрёб в затылке:

– Всё-таки я небесный житель. Я эту кухню знаю. Хушэнь не допустит резни. Всего-то и нужно – убить Небесного императора, чтобы война закончилась. Небожители не кровожадные чудовища, что бы про них ни говорили. Но объявлена Высочайшая воля, не подчиниться они не могут. Не будет Небесного императора – не будет и войны.

– Ты так легко об этом