ли Кази там или ее держали взаперти, когда в ней не нуждались? Как Монтегю охранял ее? Вопросы разъедали меня, как муравьи, обгладывающие кости.

Впервые мы услышали полное описание событий, которые привели к захвату власти, а не фрагменты истории, рассказанные Каемусом, или жалкие ответы, выпытанные у предателя.

Все началось с двухнедельного обстрела караванов и поджогов в городе. Каждый день удар наносился по новому месту. Ганнер разрывался по всем направлениям, а обстрелы с воздуха заставляли сотрудников Белленджеров метаться по городу. Хеллсмаус перестал спать. Мэйсон усилил патрули в городе и на подъездных дорогах. Ганнер и Титус следили за биржей и караванами. Затем в течение нескольких дней все было спокойно. Думали, что все закончилось.

– Но вдруг прибыла армия короля, – сказал Лотар. – Наступил полный хаос. Здание за зданием превращались в руины. Никто не понимал, что происходит. – По словам Лотара, когда пыль улеглась, Бэнкс заявил, что они конфисковали оружие со склада Белленджеров – огромные запасы, которые семья получила незаконным путем. Бэнкс также утверждал, что Белленджеры занимались шантажом, требуя больше денег в обмен на защиту, чтобы финансировать свою незаконную деятельность, а не чтобы обеспечивать безопасность города, борясь с лигой Райбарта, которая, по словам Бэнкса, и была во всем виновата.

– Мы знали, что это неправда, и ни одна семья или предприятие не поддержали его дикие заявления, но то, во что мы верили, не имело значения. У него была власть, и он использовал ее, чтобы подавить любое несогласие. Он…

– Кто такой этот Бэнкс? – спросил я. – Откуда он взялся?

– Он первый после короля, – ответила Имара. – Он генерал, и, похоже, у него есть соответствующая подготовка. Он командует армией, но те, кто побывал в Парсусе, говорят, что раньше он был магистратом короля.

Магистрат в Парсусе? Тот, который написал нам, что ничего не слышал о Бофорте, когда мой отец подал запрос о нем? Все это время они были в сговоре. Все становилось на свои места. Король использовал нас, чтобы профинансировать создание оружия, работая с Бофортом. Он обманул нас, как и Бофорт. А потом привлек Пакстона и Трюко к работе на бирже – самая сладкая сделка, которую им когда-либо предлагали. Алески сплюнул при упоминании Пакстона. Почему-то его причастность к этому злила больше, чем предательство Трюко.

– Через день после того, как ворвался в город, король объявил, что Райбарт убит во время захвата. – рассказывал Лотар. – Затем приказал повесить его захваченную команду. Они все отрицали до последнего вздоха. На следующий день в лесу поймали Дрейка в один из силков, словно он животное, а через несколько дней повесили его на… – Лотар покачал головой, не в силах продолжать.

С каждым словом мой гнев возрастал.

– Король – захватчик и убийца. Почему никто не расправился с ним? – шипел я, стараясь говорить тише. – В городе полно искусных лучников – тех, кто стоял раньше на башнях! Наверняка у кого-то была возможность выстрелить в него. Разве он никогда не ходит по улицам? Не ездит на лошади?

Имара, Алески и Лотар смотрели на меня.

– Ты не знаешь? – Имара наконец спросила, так тихо, что подумал, не потеряла ли она голос.

На моем лице выступил холодный пот.

– Не знаю что?

Она посмотрела на Алески, и он ответил:

– У него остались Лидия и Нэш. Все хотели бы видеть его мертвым, но боятся сделать хоть шаг. Он утверждает, что защищает детей, но мы знаем, почему они у него на самом деле. Для собственной защиты. Его скрытая угроза очевидна.

Я не понял, что встал, пока вдруг чьи-то руки не обхватили меня, прижимая к стене. У него мои младшие брат и сестра? Использует их для защиты? Вот что удерживает Кази там. Вот почему она не хочет уходить.

Руки Рен прижались к моей груди.

– Не надо сейчас срываться на нас, патри.

Я покачал головой, показывая, что можно меня отпустить. Не собирался впадать в безумие. Единственным моим намерением было отомстить.

Мы начали разрабатывать план создания собственной армии. Оружие. Это все, о чем я мог думать сейчас.

Глава тридцать вторая

Кази

Над источником в павильоне висели облака клубящегося розового пара. Согласно легенде, это дыхание богов, а богатый минералами горячий источник – их дар смертным.

За перилами павильона раздавалось другое дыхание – дыхание мертвых. Я чувствовала, как они подходили ближе, их вздохи проносились сквозь сосны. Боги, призраки, а может, и ангелы – все они наблюдали. Ждали.

Пока мы ехали сюда, я думала о каждой детали, включая запасные планы на случай, если что-то изменится, пойдет дождь или снег, но солнце наконец выглянуло из-за серых туч, добавив немного бодрости в этот день. Я расценила это как предзнаменование. Если король мог воспринять безвременную смерть своего отца как знак богов, то для меня появление солнечного света стало верным сигналом от них.

Я проснулась еще до рассвета, мое сердце билось, как пойманная птица, но когда увидела кладбище, на меня снизошло странное спокойствие. Оно показалось мне знакомым. Я вспомнила: за дикой тревогой всегда следовало спокойствие. Неважно, был ли это квадратик сыра, или голодный тигр, или двое маленьких детей. По мере того как мы двигались вперед, мое настроение менялось, я концентрировалась не на том, что может пойти не так, а на том, что должна сделать правильно. Шаг за шагом. Нельзя паниковать, когда идешь по натянутому канату над ямой с гадюками.

Я стояла у перил павильона, ожидая Монтегю.

Услышала, как он отпустил Бэнкса, Пакстона и Трюко, чтобы они отправились в Дозор Тора, сказав, что мы скоро их догоним – от кладбища до холма было совсем недалеко. Я преодолела это расстояние вместе с Джейсом в первый день моего прибытия сюда. Голос Монтегю звучал нетерпеливо. Я была уверена, что Бэнкс недоволен, что я его временно вытеснила, но не стал спорить. Пакстон отвлек его, предложив просмотреть записи с биржи. Безопасность короля всегда стояла на первом месте. С ним все должно быть в порядке. Отряды солдат по-прежнему перекрывали каждую дорогу, примыкавшую к кладбищу. Никто не мог попасть внутрь, а небольшая группа внутри кладбища обеспечивала дополнительную защиту. Одного солдата – Сломанного Носа – назначили присматривать за детьми, а еще трое, не знакомые мне, стояли вокруг павильона.

Когда Пакстон уезжал, я заметила, что сегодня он выглядел особенно ухоженным: голова с боков была свежевыбрита, а русый хвост аккуратной линией спускался по спине. Возможно, он хотел по крайней мере выглядеть достойно, если его поймают.

Монтегю повернулся к павильону и похлопал себя по жилету, приближаясь. Неосознанная привычка. Каждый, кто носит при себе сокровища – будь то