Дело было в другом, он объяснял Валерию, — Я как увидел твою мать, почуял, что именно она сможет родить мне здорового сына, и со временем ты поймешь меня. — Мне пришлось долго ее уговаривать и заплатить хорошо, но я никогда не жалел о своем поступке. — Пока тебе это кажется диким, но поверь и ты тоже в свое время сделаешь так же, как и наши предки уже много столетий подряд.

Вал вырос в Алексеевке под строгим приглядом отца, — каждое лето, проводя в лесу за сбором трав и корешков, и долго не знал о существовании Чудной деревни, и, тем более что у них есть там дом. Почему отец поступил так, Валерий не знал, привык доверять отцу и принимал все его решения как положено сыну со смирением. Отец учил его основам ремесла, правильному сбору трав, показывал, что где растет, тайные места с редкими растениями. А как Валерий окончил школу, отец сразу же отправил его в Москву.

— Вал, учись, развлекайся, пока есть возможность, когда ты станешь моим наследником, у тебя будут в основном обязанности.

Когда Валерий приехал в Москву и огляделся, развлекаться просто так у него желания не возникло, хотя денег на него отец не жалел и ни в чем сыну не отказывал. Дело тут было не в том, что он чего — то боялся или не хотел, Валерий просто не понимал, как можно проводить время впустую в развлечениях, — ему лично и сейчас хотелось знаний и независимости. Независимости во всем от финансов до возможности самому строить свое будущее, как именно ему будет удобно. А для этого пока есть возможность нужно учиться. Позже Валерий понял, что это была проверка сына на пригодность. Вал неожиданно даже для себя легко поступил в медицинский институт МГУ Ломоносова, выбрав специализацию терапевта, хотя отец когда узнал, настаивал на хирургии.

— Травами ты и так уже можешь лечить, даже лучше, освой новое, раз уж решил получить классическое медицинское образование.

Но Валерий не хотел копаться во внутренностях пациентов постоянно, возиться в крови ему не нравилась. Дело было не в брезгливости или непереносимости видов разрезанной плоти, он спокойно посещал анатомичку. Его никогда не мутило от мертвых распотрошенных тел, но даже мысль о том, что каждый день ему придется стоять у операционного стола, вызывала у него стойкую неприязнь. Еще до поступления в институт ему приходилось помогать отцу, и он спокойно мог вправить кость при открытом переломе или зашить рану, обработать порезы и вычистить фурункулы, но заниматься такой работой постоянно ему совсем не нравилось. В институте однокурсники примерно поделились на мажоров, которым диплом нужен был для галочки и их родители им уже приготовили теплые местечки при министерствах и ботаников которые рьяно грызли гранит учебы, — пытаясь самостоятельно чего то добиться в жизни. Валерию учеба давалась легко, память его была великолепной, груз учебы его не пугал, по сравнению с обучением у отца здесь ему было даже легко и просто. Валерий не хотел сближаться ни с кем и избегал общества однокурсников, а они тянулись к нему с обеих сторон. Мажоров привлекала в Валерии независимость характера, яркие черты лидера и материальное благополучие, а ботаники тянулись к нему как самому умному студенту на курсе, — который если и знал не все, то не чурался сидеть с учебниками и дополнительно изучать нужный материал в библиотеке. Девчонки с обеих сторон просто видели в нем привлекательного, надежного парня, который далеко пойдет, и тщетно пытались его обаять, очаровать и совратить. Но здесь Валерий был тверд как скала, считая, что не нужно пакостить там, где учишься, да и на кой ему проблемные однокурсницы, когда в Москве симпатичных девчонок вокруг больше чем ему нужно. Валерию не нужны были друзья или подружки, он всегда был самодостаточным и не терпел подчинения и стадности, поэтому отклонял любые попытки завлечь его в группу общения хоть к мажорам, хоть ботаникам, и что это значит, пойдем с нами развлечемся? — Он искренне не понимал. Или ходить в клуб или дискотеку нужно только толпой, а смысл, Валерий и сам себя неплохо развлекал и знакомился с девушками без подсказок и помощи зала. Да и относился он к своим ровесником со снисхождением взрослого, считая их почти всех немного недоразвитыми детьми, откровенно не понимая. Он ведь всегда знал, чего хочет, и кем будет, — и теперь уверенно набирал необходимые ему знания и опыт. Между учебой Валерий спокойно развлекался, тем более жилищных и материальных проблем у него не было. Отец ему квартирку прикупил в столице, небольшую, но в центре, и помог с ремонтом, найдя хороших работяг. Водить девушек было куда, денег отец ему подкидывал не жалея, — вроде бы живи, радуйся, развлекайся. Но Валерий оглядевшись в столице, знал, если бы отец ему не помогал, то он также жил бы неплохо, а что голова у него светлая и зарабатывать деньги для него это не проблема. Вокруг столько возможностей. Но Валерий не понимал, как можно гробить свое здоровье и жизнь в столице в этой пустой суете и смешных мечтах и желаниях. Примитивные рассуждения однокурсников о том, как бы было, хорошо жить вот, так и так, иметь, а не заработать много денег. Только для того что бы потом тупо их проматывать по магазинам и курортам с моделями и дорогими машинами заливаясь дорогим бухлом — и это что мечты всей их жизни? Быть обычным потребителем, без искры настоящего желания что совершить или сделать, что оставит о тебе память. Валерий хоть и не считал себя красавцем, но он был высок и строен с приятным располагающим лицом, светлые густые волосы и ярко голубые глаза дополняли образ приятного во всех смыслах парня, а с женским полом у него оказалась только одна проблема. Как оказалось, он обладал семейным темпераментом, и приходилось ему и-за этого держать всегда около себя двух, трех, подружек одновременно, а чтобы не было проблем, то он девчонок он подбирал себе простых, разбитных, без комплексов и на твердой оплате. Сразу объяснял им, что он от них хочет и правила поведения в квартире, — ссоры и склоки ему не нужны. Платим им больше, если бы они подрабатывали проституцией, к тому же жили они у него, так что ведь основные расходы все на нем, подарки дарил, кормил хорошо, даже развлекать водил. Понимал, конечно, что все это со