Она удалилась на кухню. Мы с Вероникой вошли в гостиную.

Глава 24

Рыбный день

Как я уже заметил, квартирка у первого секретаря не самая махонькая. Даже наоборот.

Вероника провела меня в большую гостиную. В центре обеденный стол, уже почти накрытый. Шесть стульев, столовые приборы, тарелки, супницы и салатник, полные еды. Кстати, я же еще не успел поужинать, так что все это весьма кстати.

— Ну, ты как? — спросила Вероника. — Все в порядке? Скоро придет отец и мой братишка. Тогда и поужинаем. А еще я потом тебя никуда не отпущу. Будем заниматься. Французским. В моей комнате. Ты понял?

Ну да, что здесь непонятного. Девушка даже чуть порозовела. Когда говорила про французский с придыханием.

И даже похорошела. Веронике отлично шло смущение.

Я привлек девушку к себе. Поцеловал и обхватил за стройную талию. Вероника обняла меня, хотя и притворно шлепнула по руке:

— Ты что, с ума сошел? Отстань! Сейчас мама увидит!

Но я, разумеется, не отстал. Продолжал ее целовать.

Мы стояли рядом с гостиным югославским гарнитуром из натурального дерева. Посередине полки для книг, по бокам в углублениях хрусталь и портреты предков.

А потом сзади раздался строгий голос:

— Не помешала, молодые люди?

Мы отскочили друг от друга. Я обернулся. Оказывается, к нам подошла мать девушки. Стояла сзади с салатницей в руках. Я взял блюдо, положил на стол.

— Хорошо, что отец не видит, Вероника, — заметила мать и поправила криво лежащую вилку. — Хотя он уже поднимается. Я видела его машину во дворе.

И точно, тут же раздался мелодичный звонок. Мать и Вероника умчались в коридор.

Я подождал, пока появится Олешников. Изучил книги, расставленые на полке.

Думал, что тут труды Маркса, Энгельса и Ленина. А тут оказалось собрание сочинений Дюма и Жюль Верна. И еще Толстой и Достоевский.

— Ну что, освоился, выдумщик? — Олешников вошел в гостиную. Положил кожаный портфель на кресло у стены. — Я уже говорил с Яшковым о твоих планах. Министр только за. Он хочет встретиться с тобой и обсудить детали. У него для тебя уже есть план мероприятий.

Отличные новости. Честно говоря, я не ожидал, что проект выстрелит. Так, просто катнул пробный шар. И вроде попал в лузу.

— А когда к нему подъехать? — я сразу взял быка за рога. — Сначала позвонить?

Олешников покачал головой.

— Дело интересное. Неотложное. Он уже назначил время. Завтра в десять утра. Будет ждать тебя в министерстве.

Ух ты, как фартит. Что же, раз так, буду пинать дальше эту тему. Кто же в здравом уме откажется? Дело само плывет в руки.

— Я постараюсь приехать, — я состряпал озабоченную рожу. — У меня подготовка к экзамену по диамату, но ради встречи с министром придется отложить.

Олешников усмехнулся.

— Ну да, уж будь любезен.

Мать вошла вместе с парнишкой лет двенадцати. Братишка Вероники, как там его? Указала на стол.

— Прошу садиться.

Обед прошел в спокойной обстановке. Я слышал, что Олешников крутоват нравом.

Может наехать на подчиненного. Наорать, отругать при посторонних. Уволить с «волчьим билетом», а то и чего похуже. Если человек действительно провинился.

Сам по себе привержен идеалам коммунизма. Готов за них умереть. Но я уже знал, что дочь и сын — его слабые точки. Если туда надавить, отступит.

Недаром же он приказал скрутить фарцовщиков в бараний рог. После того, как те обидели Веронику. А потом смилостивился. Когда та попросила.

Единственный скользкий момент — это допрос матери. Они явно решили, что я тоже не из простой семьи. Раз тоже учусь в МГИМО. Но я уже приготовил ответ.

— А кто у вас родители, Виктор? — спросила мать, накладывая себе овощной салат. — Где работают?

Я пожал плечами. Честно говоря, я и сам часто путал. Адрес жительства моих родителей. И мест их работы.

— Они живут в другом городе, — ответил я. — Отец работает на заводе. Мать учительница. По русскому языку. Ой, то есть по географии.

Олешников переглянулся с женой. Ага, вот вам. Небольшой сюрприз.

А вы уже раскатали губу? Думали, что мой отец академик и профессор? А мать возглавляет консерваторию?

— Очень хорошо, — пробормотал Олешников и взял тарелку с бифштексом. — Настоящие пролетарии. Истинные труженики. Как приятно, что ты тоже учишься и трудишься. Не покладая рук.

Мать слегка нахмурилась. Решила не отступать. Проверить всю мою подноготную. Она уже почувствовала, что здесь что-то не так.

— А как же вы тогда, Виктор, смогли поступить в МГИМО? — бдительно спросила она. — Там такой жуткий конкурс. Верунчику пришлось учиться. Не поднимая головы.

Ага, конечно. То-то она занимается днями и ночами. Французскими и другими языками.

— А я изучаю программу МГИМО параллельно, — невинно ответил я. — А на самом деле учусь в другом ВУЗе.

Олешников в панике переглянулся с женой. По ее взгляду явственно можно было прочитать.

Кого ты привел к нам домой? Какого-то обычного плебея?

— В МГУ? — с надеждой спросила мать. — Вы учитесь в МГУ?

Я безжалостно покачал головой. И решил добить несчастных родителей девушки.

— В сельскохозяйственном. На ветеринара.

Мать снова гневно сверкнула глазами на Олешникова. Тот взглядом показал, что он тут не при делах.

— Ух ты, — восторженно прошептала Вероника. — Значит, ты умеешь лечить зверушек?

Родители вздохнули. Снова переглянулись. Поняли, что не смогут перечить дочке. Остаток ужина прошел в молчании.

Хотя, как я понял по отдельным вопросам, Олешников не откажется от рыбного проекта. И от возможности направить фарцовщиков в ряды комсомола. Для этого у меня, кстати, тоже есть пара идей.

— Что же, приятно было познакомиться, — сказала мать с приятной улыбкой. Хотя я видел, что она готова меня придушить. — Приходите к нам еще, Виктор. А сейчас, вам уже пора?

Но Вероника не собиралась так быстро меня отпускать. Схватила за руку.

— Нет, мам, ты что, забыла? Нам же надо заниматься. Витя только для этого и пришел.

Мать еле заметно вздохнула. Кивнула.

— Давайте. Только недолго.

Мы побежали в комнату Вероники. Там занялись французским. Иногда я зажимал девушке рот, чтобы она не стонала слишком громко.

Потом я ушел. Попрощался с Олешниковым. Счастливая Вероника минут пять обнималась со мной в подъезде. Отсюда я отправился сразу в общагу.

Завтра с утра надо в универ. Заглянуть для порядка. Потом на встречу с министром. Надо подготовиться.

На вахте я поговорил по телефону с Капустой. Тот отчитался по прибыли и убыткам. Какие расходы, какие приходы.

После небольшого застоя дела пошли хорошо. Даже отлично.

Меня сняли с крючка. Да и всех фарцовщиков тоже. Дело в ОБХСС зависло на тормозах.

Кроме того, моя система продаж наконец заработала в полную силу.

Водка и икра по оптовым ценам совсем снизили себестоимость продукции. Ну, а то, что бандитам не надо