Центром «молитвы и игры» в столице Эдо был храм Сэнсодзи в простонародном квартале Асакуса. По легенде, храм основали еще в VII веке два брата, обнаружившие в своих рыболовных сетях золотую статую. Они построили для нее святилище и приносили подношения, и их сети с тех пор всегда были полны. Староста деревни понял, что статуя была воплощением бодхисаттвы сострадания Каннон, и превратил свой дом в буддийский храм — первый Сэнсодзи. По мере того как Эдо рос и развивался, люди всех сословий стекались в город посмотреть на достопримечательности, разыскивая места, изображенные в путеводителях и на ксилографиях (см. главу 7). Район Асакуса пользовался популярностью среди туристов, а в комплексе Сэнсодзи находилась целая сеть торговых и развлекательных объектов. Внутри квартала процветали сотни лавочек, торговавших всеми сортами еды, товаров и развлечений: чайные дома и пельменные, магазины алкоголя, сладостей, табака и бумажных изделий, тиры, а также десятки магазинов зубочисток, под вывесками которых обычно скрывались бордели. За оградой Сэнсодзи по обе стороны улицы тянулись более основательные магазины, торговавшие сандалиями, игрушками, зонтами и местными деликатесами Асакусы — водорослями, сакэ, лапшой соба и сэнбэй (рисовыми крекерами). Лоточники, толпящиеся поблизости от всех этих развлечений, наперебой зазывали покупателей. Также тут показывали уродцев, которые, по мнению японцев, воплощали буддийский принцип кармы, например девочку-краба, у которой на каждой руке было по два пальца, и необычных животных, например гигантскую жабу, дикобраза или слона. Цирковые представления, часто являвшиеся способом продать целебные травы, включали акробатов, жонглеров, канатоходцев и фокусников. Здесь проходили раунды борьбы сумо, развившейся из религиозной практики по умиротворению обидчивых духов будущего урожая. Также в Сэнсодзи ставились представления, имитирующие борьбу сумо: например, в 1796 году полуобнаженная женщина боролась с восемью слепыми массажистами[63]. Ежедневно комплекс посещали более 10 000 человек.

Помимо мирских развлечений, залы Сэнсодзи наводняло бесчисленное множество божеств, как буддийских, так и синтоистских. Асакуса Каннон, главное божество, которому и было посвящено основное святилище, было центром развитого культа, но в других залах стояло множество статуй новых «модных» богов, моленья которым о здоровье и удаче были особенно эффективны: например, считалось, что статуя старухи без двух передних зубов уменьшает зубную боль, а статуя Якуси Нёрай, будды-Целителя, почиталась за свои способности исцелять болезни глаз.

Смесь «молитвы и игры», характерная для Сэнсодзи, равно нравилась и высшим, и низшим слоям. Сёгуны со своими семействами наведывались в храм, чтобы присутствовать на службах в честь Асакусы Каннон, после которых следовал долгий поход по развлекательным лавкам. Восьмой сёгун Ёсимунэ любил уличных рассказчиков, а одиннадцатый, Иэнари, любил принимать участие в состязаниях лучников или стрелков из духовой трубки. Сэнсодзи как организация был очень богат. Помимо арендной платы, которую он получал от многочисленных лавок, храм продавал талисманы и вотивные изображения посетителям, желавшим унести с собой немного силы Асакусы Каннон. Покупка этих талисманов до сих пор неотъемлемая часть посещения известных святилищ и храмов. Еще одним источником денег и подношений были религиозные братства — организации из одной-двух сотен мирян, существовавшие по всей Японии. В то время как Сэнсодзи был одним из крупнейших и самых популярных комплексов, храмы и святилища в других регионах, например святилище Компира на Сикоку, также сочетали духовность с развлечениями. Это может быть одной из причин, по которой критики считали буддизм эпохи Токугава упадочным и коррумпированным, но, с другой стороны, это можно воспринимать как гибкую систему, способную подстраиваться под доминирующие политические и культурные веяния, чтобы обеспечить себе финансовую безопасность.

Посещения известных святилищ и храмов, а также священных гор были частью паломничества — формы народной религиозности, распространенной среди элит еще со времен периода Нара. Однако настоящий взрыв их популярности случился в период Эдо, отчасти вследствие улучшения инфраструктуры для путешественников — хороших дорог и сети придорожных гостиниц. Паломники отправлялись в путь, чтобы вылечиться от болезни, замолить грехи, почтить богов и святых, попросить их о благах и наградах в этой и следующей жизни. Но, как было сказано относительно Сэнсодзи, многие паломники руководствовались также туристическими мотивами — желанием сбежать от повседневной рутины и познакомиться с новыми местами и новыми возможностями.

Горы и тогда, и сейчас считались таинственными и священными местами, где живут духи мертвых и откуда можно выйти в иной мир. Святые и религиозные практики уходили в горы, чтобы предаться суровой аскезе, которая, как считалось, может придать им особую силу. Знать эпохи Хэйан совершала паломничества в священные горы, например в Кумано и Ёсино, чтобы почувствовать предвкушение Чистой земли еще при жизни. Подобные путешествия сложно назвать аскетическими — скорее это были роскошные выезды сотен придворных. Для простых же людей эпохи Токугава паломничество в горы предполагало тяжелое восхождение как часть и физического, и духовного испытания. Гора Фудзи — самая высокая, священная и красивая гора Японии — была особенно популярна среди путешественников. Восхождение на Фудзи и спуск с нее символизировали путешествие из мира живых в мир мертвых и обратно, во время которого пилигримы смывали с себя накопленные грехи и нечистоту.

Паломнические группы были преимущественно мужскими; женщинам запрещалось всходить на священные горы, поскольку, по поверью, женщины изначально нечисты. Чтобы взойти на гору, мужчинам предписывались строгие правила воздержания и очищения. Восхождения требовали заметных сил и денежных вложений. Чтобы упростить восхождение на Фудзи, вокруг Эдо соорудили ряд холмов, напоминающих по форме священную гору, и в первый день шестого месяца многие горожане направлялись к ближайшей мини-копии Фудзи.

Другие популярные паломнические маршруты были основаны на вере в какое-то конкретное божество. Самый известный из них проходит по острову Сикоку и состоит из 88 храмов, которые ассоциируются с Кукаем, основателем школы Сингон. Другой путь на западе Японии объединяет 33 храма, посвященных Каннон — буддийской богине сострадания. В эпоху Токугава примерно каждые 60 лет миллионы пилигримов устремлялись в большое паломничество к Великому святилищу Исэ. Некоторые шли организованными группами, сформированными по деревням, но многие другие, особенно женщины и дети, которым запрещалось присоединяться к таким группам, просто сбегали, оставив работу и дом, чтобы немного развлечься. Паломникам помогали благотворители, предоставлявшие все — от денег, еды и одежды до горячих бань и парикмахерских. Паломничества к Исэ были празднично-хаотическими, часто сопровождаясь экстатическими танцами, поэтому должностные лица и многие представители элит нередко осуждали подобные мероприятия.