– Командуй, Джек, – сказал Карл, глядя в зеркало заднего вида.

– Мы остаемся, – неожиданно для всех ответил Коллинз.

– Слушай, парень, а ты не заметил, что сейчас ты – преступник номер один на Западе? – От мысли о том, чтобы задержаться здесь, Эверетта передернуло.

– Я знаю, но нам нужно добраться до записей из Шпандау.

– Это можно сделать через «Европу», – предложил Пит. – Кроме того, если мне не изменяет память, Шпандау снесли в восемьдесят седьмом.

– Если самолет вычислили, то «Европа» отпадает. Нельзя полагаться на удачу – велика вероятность напороться на засаду. Кто-то слил властям мою фотографию, и на ум приходит только один человек.

– Твой старый приятель Маккейб? – спросил Карл.

– А кто еще? Нужно узнать, кто тот человек на фотографии в квартире Цинссера. Нутром чую, все это Как-то взаимосвязано. – Джек посмотрел на Голдинга. – Да, Пит, ты прав, Шпандау снесли, но немцы, дабы рассказать всем правду о нацистах, устроили небольшой музей.

– Если остаемся, то с «пушкой» мне будет спокойнее – и желательно не с полицейской.

– Да, пожалуй, стоит разжиться, – согласился Коллинз. – Есть тут один человек. Однако сперва нужно залечь на дно и передохнуть. Подождем, пока мой след немного поостынет или пока я не смогу сделать пару звонков.

– Вот, – сказал Пит, протягивая свой мобильный.

Джек смотрел, как за окном проносятся темные берлинские здания, и Пит видел только нахмуренное отражение лица полковника.

– Нет, док, они отследят сигнал. Никаких сотовых.

Голдинг нервно сглотнул и убрал телефон, затем кивнул и отвернулся к своему стеклу, из которого смотрело его собственное испуганное отражение.

– Я же вам говорил, доктор, – произнес Элленшоу, повернувшись на переднем сиденье. – Так ведь лучше, чем всю жизнь провести взаперти на базе, правда?

Пит ничего не ответил. Эверетт заложил крутой вираж, едва не поставив машину на два колеса.

Для человека, который никогда не покидал Невады и не участвовал в полевых операциях, Голдинг переносил приключения вполне стоически, невзирая на колотившееся от испуга и адреналина сердце. Пока «Ауди» неслась сквозь ночь, он впервые за долгие годы почувствовал себя живым.

База группы «Событие»

Авиабаза «Неллис», штат Невада

Найлз изучал образцы лунной породы, которые доставили с курьером из Национального географического общества. Среди них оказались два камня, обладавших теми же свойствами, что и найденные «битлами». До того, как ЦРУ передало их на хранение, образцы содержались в архивах разведки, относящихся к тому периоду, когда она носила название УСС. Не зная, что делать с камнями, разведчики отдали единственные артефакты, оставшиеся от операции «Колумб».

– …Согласно нашим данным, таких камней в мире насчитывается не больше двенадцати. Судя по всему, это самые редкие из всех метеоритных осколков, когда-либо найденных человеком.

– А где остальные образцы? – спросил президент из своего кабинета в Вашингтоне в паре тысяч миль от Невады.

– Те, про которые нам известно, после войны попали в Китай и Францию.

– Что ж, тогда все сходится. Поскольку ученые Китая и Франции осведомлены о свойствах этих камней, становится понятно, почему они готовы на все, чтобы добраться до Луны и добыть больше.

Найлз молча слушал беседу президента с директором ЦРУ – этот диалог можно было включать в пособия по актерскому мастерству. Затем его старый друг снова вернулся к экрану.

– Ну что, Найлз, как люди относятся к тому, что я ускорил запуск?

– И Хьюстон, и Флорида крайне обеспокоены тем, что мы пренебрегаем безопасностью астронавтов. Я склонен с ними согласиться. – Видя, что президент хочет перебить, Комптон поднял руку. – Однако я согласен и с тем, что операцию следует ускорить. Собственно, это я и объяснил всем заинтересованным сторонам.

– Ситуация быстро выходит из-под контроля. Мало того, что религиозные фанатики поливают нас грязью через прессу, так еще и устраивают организованные антиправительственные выступления по всему миру.

– Бред какой-то. Официальные религиозные сообщества не вмешиваются в происходящее – только маргинальные элементы. Что ни говори, фундаменталисты находят сторонников в самых неожиданных кругах.

– Кстати, о неожиданном… Есть новости от полковника?

– С тех пор как они с капитаном Эвереттом отправились в Германию, ничего.

– В Берлине сейчас творится полная неразбериха. Будем надеяться, он знает, что делает. Не волнуйся, Найлз: если его поймают, постараемся ему помочь и незаметно вытащить оттуда – немецкое правительство нам посодействует. Однако пока при задержании его могут на всех основаниях застрелить.

– Думаю, Джек это знает. Если он все еще там, значит, напал на след «Колумба» и участников операции. Важно только, чтобы наготове была помощь на случай, если ему все же удастся найти здесь на Земле то, что позволит нам не отправлять людей в космос.

– Любая, Найлз. Кроме разве что войны.

– Не сомневаюсь, – сказал Комптон, глядя куда-то мимо президента.

– Что такое?

– Просто задумался, в чем разница между войной, которая может завязаться на Луне, и той, что случится здесь.

Президент на мгновение помедлил с ответом, рука его задержалась над кнопкой отключения ноутбука.

– В шести миллиардах восьмистах миллионах человек, плюс-минус пара детей.

Найлз изобразил изумление.

– Стало быть, господин президент, и у вас бывают моменты просветления?

– Случается, директор. Время от времени на меня находит.

* * *

Всего через десять минут у Найлза должно было состояться чуть ли не самое важное совещание в жизни.

Офицер-связист из ВМФ США готовил камеру для видеоконференции с Хьюстоном, Флоридой, Лабораторией реактивного движения и Вашингтоном. Время составления планов подошло к концу, и Комптону предстояло передать управление миссией более опытным руководителям из НАСА.

Пока Вирджиния Поллок и ее команда подготавливали таблицы и схемы для последней презентации, Найлз молча сидел в конференц-зале. Последние полторы недели все его мысли были только о Луне, и он ни разу не справлялся о здоровье умирающего сенатора.

– Директор, Элис Гамильтон на второй линии, – сообщили из приемной.

Помешкав, Комптон снял трубку. Он не знал, как спросить Элис о Гаррисоне Ли – все, что приходило в голову, казалось слишком формальным.

– Как вы, Элис? – поинтересовался он, стараясь потянуть время.

– Хорошо, Найлз. Сенатор, на данный момент, – тоже.

Комптон закрыл глаза и удовлетворенно улыбнулся. Элис сама решила перейти к главному.