— Слава великим фуриям. Спасибо и на этом.

Тави скривился.

— Арнос планировал ряд кампаний. Он был готов каждую жизнь принести в жертву.

Цирил поморщился.

— Да. Я так и думал. Может ли он победить?

Тави пожал плечами.

— Я думаю, что Насаг несколько изменил его расчёты. В Отосе было кровавое месиво, и это было выгодно для канимов. — Тави понизил голос, и его улыбка исчезла. — Я должен остановить его, Цирил.

Цирил перевёл хмурый взгляд с Тави на Исану. Несколько секунд в комнате стояла тишина.

— Кто-то должен, — согласился Цирил. — Но есть две проблемы. Во-первых, вы не сможете ничем помешать ему, будучи в тюрьме. Во-вторых, я не вижу реального способа его остановить, даже если бы вы не были под арестом.

Тави глубоко вздохнул.

— Я думаю, что, возможно, я знаю способ, — сказал он.

Цирил кивнул.

— Та ваша встреча с представителем, я полагаю. Чего же хочет Насаг?

— Не могу вам сказать, — ответил Тави. — Так будет безопаснее для нас обоих.

Цирил откинулся в кресле и положил обе руки на стол.

— Вы хотите, чтобы я отпустил вас.

— Да.

— Я не могу этого сделать.

— Нет, можете, — сказал Тави. — Цирил, если это сработает, то может полностью положить конец вооруженным столкновениям. Я думаю, что эти три легиона принесут гораздо больше пользы в хорошей фланговой атаке по Калару, чем в беге по кругу в Долине.

— Это государственная измена, — тихо сказал Цирил. — Если я отпущу вас, прежде чем вы предстанете перед трибуналом, это означает смертный приговор для меня, помимо всего прочего. Не говоря уже о том, что любое нарушение практически гарантирует, что вас признают виновным.

Тави клацнул зубами.

— Всегда есть…

Цирил оборвал его взмахом руки и выдохнул через нос.

— Ладно, — тихо сказал он. — Дела плохи, но могло быть и хуже. Следующее, на чём нужно сосредоточить внимание, это убедиться в том, что линии снабжения легионов в безопасности. Затем мы обратим внимание на вашу судебную защиту.

Тави покачал головой.

— У нас нет времени. Слишком многое поставлено на карту.

— Да, — ответил Цирил, довольно резко. — Но вас переиграли. Сейчас вы совершенно бесполезны для Короны.

— Может быть, — тихо сказал Тави. — Позвольте мне предпринять кое-что. Никто не обвинит в этом вас.

Цирил помотал головой.

— Сципио, я солдат и слуга Короны. Я всегда им был. И сейчас закон Короны говорит, что вы должны оставаться под стражей, пока суд не состоится. Мы хорошо работали вместе, в последние два года. Мы знаем друг друга. Мы заслужили определенную степень доверия друг к другу. — Он окинул Исану довольно грозным взглядом и снова посмотрел на Тави. — Но теперь вы должны знать, где я провёл границу.

Тави поморщился. Разочарование и тошнотворное чувство страха начало разливаться, даже несмотря на его строгий контроль.

— Я знаю, — тихо сказал он.

— Тогда вы должны знать, что я не собираюсь играть в какой-то немыслимый побег. — Он поморщился. — Я не могу больше бороться, но я устал от всех, кто небрежно относится к законам Империи. Издеваясь над ними, как Арнос. Я не могу заставить их остановиться, но это не значит, что я собираюсь в этом участвовать. Я буду рад помочь вам — всеми законными средствами, какими располагаю.

— Если бы у вас был приказ от Короны, — тихо сказал Тави, — вы могли бы это сделать.

— Но у меня его нет, — ответил Цирил.

Сердце Исаны вдруг очень тяжело застучало в груди. Тави посмотрел Цирилу в глаза и тихо сказал:

— Выполняйте немедленно.

Звезды вспыхнули перед глазами Исаны, и она вцепилась в подлокотники кресла так сильно, как только могла.

Цирил, нахмурившись, посмотрел на Тави и сказал:

— Что?

Тави ответил Цирилу с полуулыбкой.

— Ну же, Цирил. Вам уже известно, с того дня, когда вы встретили меня, что мое имя не Руфус Сципио.

Цирил нахмурился больше.

— Да. Я предпологал, что вы были одним из Курсоров Короны, учитывая то, чем закончилась битва при Элинархе и чего вы добились с тех пор.

— И я им являюсь, — сказал Тави тихо. — Но это еще не все. Вы слышали слухи обо мне к этому времени. Вы слышали слухи о моем сингуляре. Арарисе.

Тави остановился на мгновение.

— Арарисе. Арарисе Валериане.

Цирил уставился на Тави. Его рот приоткрылся.

— Именно поэтому я попросил ее присутствовать здесь сегодня, — сказал Тави, указывая на Исану. — Потому что я могу быть откровенным при ней.

Тави повернулся к ней, и Исана почувствовала его страх, разочарование и гнев, и что-то другое, что-то глубокое, мощное и страшное, для чего нельзя было подобрать определение. Это было своего рода удивление, подумала она изумленно, своего рода восторг и в то же время это был ужас и страх.

Исана чувствовала это раньше, давным-давно. Слезы ослепили ее, когда еще больше воспоминаний нахлынуло на нее, возвращая ее к некогда яркой жизни. О, Септимус. Я так скучаю по тебе. Ты был бы так горд сейчас.

Она повернулась лицом к сэру Цирилу, моргая, пока слезы не упали. Пожилой человек просто уставился на Тави, его рот все еще был открыт, и глаза широко раскрыты. Неверие, смешанное с пониманием, старые тревоги и внезапная надежда. Его руки сжались в кулаки, и его голос дрогнул, когда он спросил.

— Как, — он прошептал, — Как тебя зовут?

Тави поднялся, медленно подняв подбородок.

— Мое имя, — тихо сказал он, — Гай Октавиан.

Он шагнул вперед и опустился на одно колено, встречая Цирила глазами.

— Сэр Цирил, я доверяю вам. Вот почему я только что доверил свою жизнь, — он кивнул на Исану, — и жизнь моей матери в ваши руки.

Цирил смотрел на Тави, и его лицо побледнело. Рот приоткрылся пару раз, и затем он повернулся к Исане.

— Вашей… вашей матери?

Исана сглотнула. Теперь она поняла, почему Тави попросил ее быть здесь — чтобы поддержать его. Она была, в конце концов, единственной из живых, кто мог это сделать.

Внутрений наполненный паникой голос велел ей отрицать все это. Без ее подтверждения история Тави будет звучать безумно, отчаянно, неправдоподобно. Она должна была скрывать его. Она должна была его защитить.

Она должна была.

Исана противостояла своему паникующему голосу и собственному страху.

Пришло время перестать лгать. Прекратить скрываться.