— Я был арестован и обвинён в государственной измене, стедгольдер, — с готовностью ответил Тави. — Они отправили меня сюда в кандалах, хотя сэр Цирил был достаточно добр, чтобы принять моё честное слово, и велел их снять. — Он поднял запястья, покрытые синяками и ссадинами.

Исана зажмурилась, стараясь не ахнуть, или не закричать от ужаса. Не перед сэром Цирилом.

— Измена, — сказал Цирил, вздыхая. — Что произошло?

— Долго рассказывать, — ответил Тави. Он взялся за стул, на котором сидела Исана, отодвигая его для неё. — Стедгольдер. Может быть, сядем?

Исана слегка нахмурилась, пытаясь понять, что же значило его выражение лица, но он закрылся от нее.

Да. По крайней мере, она знала довольно хорошо его. Его реакция была именно такой, какой Исана опасалась.

Чтоб вороны забрали Арариса, печально подумала она. Но только после того, как меня заберут. И обстоятельства, которые заставили предпринять все возможные меры, чтобы защитить его, в том числе и ложь.

Конечно, Арарис был прав. Тави заслужил право знать. Но ей хотелось отложить это еще на какое-то время и теперь…

Временами она чувствовала, что все, что попадает к ней в руки, увядает и умирает. Конечно, это нелепо. Ее стедгольд процветал на самом деле. Цифры в отчетах были отличные. Возможно это произошло, когда ее сердце снова ожило, и сразу пришло разрушающее невезение.

Или, подумала она, разрушение стало приговором. По счетам нужно платить.

Они все сели. Цирил сосредоточился на внимании к Тави, поставив локоть на стол, кулаком подперев подбородок.

— Это должно быть интересно.

Тави откинулся на спинку стула, и ему удалось выглядеть уверенным даже в раслабленном состоянии, ссутулившись и вытянув скрещенные ноги. Затем он начал говорить.

Исане понадобилось немного времени, чтобы понять, что Тави говорит больше, чем он, возможно, должен был, о преданности и мотивации, после событий последних нескольких дней, говоря о которых он оставался полностью открытым и честным.

— Давайте начистоту, — произнес Цирил, когда Тави сделал паузу, — после того, как Арнос понес большие потери среди Рыцарей Воздуха, точно так, как мы его предупреждали, вы вытащили его людей из неприятностей, в которые они попали по его вине.

— Вы бы послушали разговоры в лагере Гвардии до моего отъезда, — сказал Тави с усмешкой. Исана никогда не видела такое выражение лица у Тави, но достаточно часто оно посещало лицо его отца. Септимус так же усмехался сквозь боль и разочарование.

— Если послушать Гвардию, я долго не приходил на помощь, чтобы выглядеть героем и ткнуть их носом в их же неопытность.

Цирил фыркнул:

— Арнос всегда знал, как управлять толпой. После того, что вы сделали, он приказал вам казнить заключенных. Вы не подчинились приказу, и он арестовал вас.

— Не совсем так, — сказал Тави. — Я просто не спешил выполнять приказ. У меня была возможность для встречи с представиителем канимов. Арнос взял меня после этой встречи и предъявил обвинение в государственной измене. Между прочим, он отказался отозвать приказ о казни.

— Казнить гражданских? Семьями? — Исана услышала как она говорит — Что за безумие?

— Все более распространяющееся безумее, к сожалению, — рассудительно проговорил Цирил, — Все это амбиции, основанные на личных интересах под постоянно увеличивающимся давлением.

Он покачал головой и повернулся к Тави:

— Я полагаю он держал их, чтобы обеспечить твое хорошее поведение.

Улыбка Тави стала шире.

— Да. Хотя я нашел способ быть уверенным, что он оставит их в покое.

Цирил наклонил голову:

— Как?

— Я оставил Крассуса командовать Легионом, — произнес Тави, ухмыляясь.

Цирил поднял брови, затем запрокинул голову и искренне рассмеялся.

— Здорово сделано.

— Прошу прощения, — тихо сказала Исана. — Сделано что?

— Отец Крассуса — Верховный Лорд Антиллус Рокус, — сказал Тави, все еще ухмыляясь, — его мать — младшая сестра Верховного Лорда Калара. Когда война закончится, Крассус может быть объявлен наследником Калара. Он уже наследник Антиллуса. Если Арнос прикажет ему казнить заключенных и он откажется…

— Что он и сделает, — сказал Цирил.

Тави кивнул:

— Арнос должен будет выдвинуть обвинения против Крассуса, если он хочет сохранить законность обвинений против меня.

— А, — сказала Исана, кивнув, — И учитывая связи семьи Крассуса и то, что он скорее всего в будущем станет влиятельной фигурой, для Арноса было бы глупо делать его врагом сейчас.

— О, он достаточно глуп, чтобы сделать это, — сказал Тави, — но тот факт, что Арнос, выступивший против сына и наследника Антиллуса Рокуса, находится под патронажем Аквитейнов, не остановит Лорда Антиллуса ни на секунду. Он вызовет Арноса на дуэль и разбросает оставшиеся кусочки по всей Алере.

— Только если старик обойдет Максимуса, — заметил Цирил.

Тави усмехнулся:

— Вороны, да! Макс только и ждет предлога вызвать Арноса. Защита чести семьи и отца будет неоспоримым предлогом.

— Я удивлен, что Арнос позволил тебе поговорить с офицерами, — сказал Цирил, — Эта не та ошибка, которую я ожидал от него.

— Он и не позволил, — возразил Тави, — Макс и около семисот ветеранов были готовы оспорить законность моего ареста.

— Что? — Цирил смотрел на Тави около секунды, его лицо побелело. Исана чувствовала, как мрачное настроение закипает в нем, как жидкий черный пар. Затем он медленно покачал головой, — Семьсот… — Он медленно выдохнул, — Эта именно та ситуация, которой Корона желала бы избежать.

Тави скривился.

— Я знаю. Я договорился с Арносом, что прикажу им отступить в обмен на то, что он передаст меня для содержания под арестом Налусу.

Цирил вытер рукой лицо.

— Налус, — произнес он холодно, — Неудивительно, что его письмо было столь неловко. Достойный человек. Не сверхумный, но я всегда думал о нем хорошо.

— Он попросил меня дать слово, что я не прикажу своим людям отказаться от участия в кампании. Я сделал это, и он позволил мне встретиться с ними.

Цирил сурово посмотрел на Тави, Исана почти физически ощущала в нем злость, смешанную с восхищением.

— И что же вы им приказали?

Тави моргнул, удивленно поднимая брови.

— Оказывать поддержку кампании, разумеется. Делать всё возможное, чтобы сохранить жизни алеранцев и защитить империю от захватчиков.

Цирил медленно выдохнул, слегка наклонившись к столу, и чувство облегчения, исходившее от него, заполнило комнату.