Пытаясь уловить суть того, о чем говорила прабабушка, сложно было понять, зачем она вновь повторяет то, с чем мы уже определились ранее. Потребовалось время, чтобы я, наконец, осознал: раз она Парадокс, то у мамы не было вселенских копий, а значит…

— Я единственный вариант самого себя. И мне, так же, как и Айрис, может не найтись места в другой вселенной.

— Именно, — Элис положила руку мне на плечо. — Я, правда, не могу знать всего и утверждать наверняка не буду, но если есть риски, то лучше знать о них заранее.

Все еще раздумывая над этим, я кивнул.

— А теперь — смотреть гологроиды. Вперед и с песней! Принимать серьезные решения будешь потом, а сейчас дай своим мыслям немного расслабиться и еще погостить у прабабушки в удовольствие.

Мы вошли в просторную светлую комнату, вдоль каждой из стен которой стояли стеклянные стеллажи с подсветкой и без. На полочках от пола до потолка в аккуратно организованном порядке располагались на подставках небольшие как будто пластиковые карточки с различными изображениями. Посередине комнаты на мягком пушистом ковре находился объемный и с виду уютный мягкий пуф, а рядом с ним на прозрачных ножках стоял невысокий чайный столик, на котором возвышалось что-то вроде белой коробочки, назначение которой мне пока было не понятно.

— Вот моя галерея гологроидов, — с трепетной гордостью опытного коллекционера заявила Элис. Она с ощутимой любовью прошагала мимо нескольких стеллажей, с нежностью аккуратно проведя рукой вдоль смотрящих на нее картинок. — Если ты не против, начну демонстрацию с осеннего сквера.

Она протянула руку к одной из карточек, и изображение на ней, как будто реагируя на прикосновение, слегка зашевелилось. Элис развернула гологроид в мою сторону, и я заметил, что картинка не только стала подвижной, но начала еще и слегка возвышаться над пластиковой основой, как бы создавая голограмму в воздухе чуть выше от поверхности. На ней был запечатлен осенний парк во всей его красе. Огненно-рыжие и багряно-алые листья деревьев смешивались с золотыми, кружились в воздухе, оседали на зеленый газон и каменные, чуть влажные от недавно прошедшего дождя, дорожки. В серебряных зеркалах луж поблескивало ослепительными лучами еще теплое солнце. Деревянные скамейки с узорчатыми подлокотниками также поблескивали хрустальными капельками на их завитушках. Несколько маленьких силуэтов людей вдалеке парка размеренно прогуливались, вдыхая свежий прохладный воздух осени. Как только их фигуры доходили до края изображения, то возвращались на места и снова начинали свой путь с прежней точки, как не очень длинное видео на повторе. Но выглядел этот переход очень плавно, без рывков и резких моментов. Я полностью погрузился в происходящее на карточке и проникся этим осенним настроением. Короче говоря, очень впечатляющая вещица.

Элис, считавшая мои эмоции, широко улыбнулась, довольная тем эффектом, который на меня произвел экспонат ее драгоценной коллекции. Она вернула карточку на подставку, и, взяв следующую, потянула за собой на пуф в центре комнаты.

— А теперь демонстрация весьма занятного изобретения, которое очень выгодно дополняет и без того восхитительные гологроиды. — Прабабушка легким касанием активировала белую коробочку, стоящую на столе. На ее верхней грани засветилось несколько индикаторов сенсорной панели, а в центре открылось небольшое прямоугольное отверстие. Элис вставила карточку, как хлеб в тостер или, может точнее сказать, диск в дисковод, и остальные грани устройства также ожили, засветились, немного раздвинулись в стороны, после чего выпустили яркие, но приятные лучи света в разные стороны вокруг нас.

От представшего передо мной зрелища у меня перехватило дыхание. Вся комната заполнилась сюжетом из картинки. Мы словно сами погрузились в изображение гологроида, которое окружило нас и перенесло в снимок.

Огромные ледяные глыбы крепостью вечной мерзлоты выросли неподалеку от нас. Белоснежный монолитный массив, обрывом бросающийся в черную ледяную воду океана. Серое небо над нашими головами разрывали золотыми лезвиями лучи холодного упрямого солнца, что стремилось заставить сверкать и сиять каждую снежинку ледяного панциря недалеко от подножья айсбергов, снежных гигантов. Мы, вернее тот, кто запечатлел это изображение изначально и чьими глазами нам посчастливилось сейчас наблюдать эту северную красоту, стоял на огромной льдине, слегка покачивающейся и мирно дрейфующей вдоль снежных великанов. С другой стороны, там, где заканчивали откалываться от берегов ледяные плоты, открывалась бескрайняя снежная пустыня, застывшей безмятежностью упираясь в серебристый горизонт.

Не восхищаться увиденным было просто невозможно.

На смену этому гологроиду пришли еще несколько не менее захватывающих и прекрасных изображений — горы, водопады, саванны, контрастирующие с ними мегаполисы и другие, каждое из которых, буквально изнутри, можно было рассматривать часами.

— Это просто потрясающе! — Только и смог прокомментировать я очередную локацию.

— Рада, что тебе понравилось. Вот так я и путешествую, не выходя из комнаты. Хорошо, что люди и такое придумали, — рассмеялась прабабушка.

Однако, как бы там ни было, мне уже пора возвращаться. Стоило выйти из этой замечательной галереи, как все мои мысли снова вернулись к прежним размышлениям и переживаниям.

Прекрасно понимая и это, Элис не пыталась особо настаивать, поэтому сразу после этой комнаты, хоть и предложила остаться еще ненадолго, была готова отпустить меня домой.

— Обязательно возвращайся скорее, и заглядывай ко мне почаще, дружочек! — Сказала она напоследок. После чего я исчез в очередном дверном проеме.

Глава 16. Эта ведьма очень любит плюшевые игрушки

Выйдя из Мирты, маг и дверотль оказались посреди огромной пустоши, устланной словно ковром серо-зеленой травой, местами разбавляемой сухостоем и блеклыми мелкими цветочками. Серое небо не выглядело тяжелым или пугающим. Оно просто было настолько плотным, что его словно можно было резать ножом. По-осеннему прохладный ветерок потоками гонимого воздуха молча и тоскливо перетекал с одного участка на другой, безмятежно касаясь травинок и иногда собирая в небольшие завихрения пыль и песок между зелеными островками.

Единственным, что нарушало нескончаемую вплоть до горизонта гладь равнины, была башня из темного камня, одиноко и гордо упирающаяся в небеса. Однако с того места, в которое Шира открыла дверь, в перспективе это строение казалось не больше рисового зернышка где-то очень вдалеке.

— Я так понимаю, нам нужно было туда? — Удивленная столь обширным расстоянием до цели спросила Шира.

Рэй кивнул.

— Добраться до нее можно только пешком или по воздуху. Открыть проход ближе просто невозможно.

— А хозяин башни не очень-то любит принимать гостей, — хмыкнула девушка.

И две фигуры, невероятно крохотные в сравнении с масштабами пустоши выдвинулись в путь до башни, которая теперь казалась маяком в бесконечных серо-зеленых водах, где ветер от безделья гонял волны из травы.

Пока они шли,