обеспокоена, но точно не сходила бы с ума. А благодаря этому прекрасному джентльмену, к моему короткому списку причин неявки Макса прибавился новый пункт — крайний, нелепый, но имеющий права быть вписан. Чуть позже он будет на удивление больше правдоподобен нежели остальные.

— В том то и дело, что его самолёт приземлился вовремя, Кир. Думаешь, я не звонила и не узнавала в диспетчерскую? — Набрасываюсь на невинных людей, старающихся хоть как-то мне помочь.

Макс уже несколько часов не выходит на связь. Телефон включен, а вот ответа от него ни одного.

— На рейс не успел, билеты вынужден был поменять. Доехать с аэропорта не может, огромная пробка в связи с аварией. Рит, можно перечислять до вечера. Сейчас не время об этом думать. Твой старт через сорок минут, — Игорь немного встряхивает меня. — Отключись от всего, я тебя прошу.

— Игорь, …

— Рит, надо.

Через десять минут влетает в комнату Юра с отведенными в сторону руками, мол я сделал всё, что мог.

— Он был в нашем офисе. По словам секретаря, провёл встречу и уехал.

— Один?

— Что один? — Юра не догоняет мои подозрения, которые, как скоты, лезут из-за этого Антоши со всех щелей.

— Он уехал с офиса один? — Повторяю свой вопрос.

— Нет, с клиентом. Наверно, подвезти решил его. Мне дали номер, но телефон её отключен.

— Его, — поправляю Юру. Чутка малец заговорился.

— Нет, это она, — с полной уверенностью отвечает мне. — Красивая девушка, но такая стерва, — хватает собственное горло и театрально придушивает себя. — У меня с ней сразу не образовался нужный контакт. Всучил Максу, думаю он управится с ней, — и озорно подмигивает. — Есть у него…

— Достаточно, Юр. Спасибо! — Игорь говорит стиснутыми зубами и явно не собирается вручать Юре благодарственную грамоту. Максимум тянет на награду за отсутствие «языковых барьеров». Ну тут ему ещё побороться надо, так как Кирка своё не отдаст.

— А ты иди готовься, — указав на меня, «тренер» Игорь даёт команду. — Тебя уже несколько раз вызывали. Я тут разберусь. Если что-то станет известно, сообщу, — выдерживает паузу и для вящей убедительности кивает мне.

И с последними словами Игоря: «Макс не дурак, Рит, чтобы всё похерить» — я покидаю тренерскую комнату и присоединяюсь к своей команде. Теперь она в полном сборе. .Ч.и.т.а.й. к.н.и.г.и. н.а. К.н.и.г.о.е. д…н.е.т.

Мотоцикл готов, максимально заряжен для этого памятного дня. Конструкторы превосходно поработали над ним. В течение восьми месяцев они постоянно дорабатывали его, доводили до совершенства. Таким идеальным он ещё никогда не был. Пора бы и мне соответствовать своему железному другу. Наступает время контролировать эмоции. Для женской истерии оно прошло.

Я с лёгкой дрожью в руках надеваю экипировку. Настал и мой час выдать всё на что я способна. Остался один рывок, и я дотянусь до своей мечты стать одним из сильнейших гонщиков мира на ряду с заядлыми любителями быть в числе первых, как мой отец.

Оставались считанные минуты до начала финального заезда. Испания ни раз становилась гостеприимным хозяином подобного рода соревнований. Это уже третий по счёту Гран-при в серии гонок MotoGP в стране гоночных трасс. И надеюсь, одна из них мне вновь покорится.

Из этапа в этап мой настрой, как скачущий по поляне заяц, то поднимался верх, то спускался вниз. Чего-то вечно не хватало. Хотя при мне есть лучшая команда, состоящая из профессионалов, невероятная поддержка трибун, откуда всегда, даже не сомневаюсь, доносятся голоса моих друзей. Я, конечно же, их не слышу и вряд ли отличу в моменте, но мне достаточно знать, что они здесь, рядом со мной.

А под конец серии мои нервны и вовсе начали не на шутку шалить: появились какие-то новые суеверия, новые предпочтения, в геометрической прогрессии прибавлялись срывы по поводу и без. И потому на последнем этапе я попросила ребят пропустить тренировку и спринтерскую гонку двадцать первого этапа. Они прекрасно услышали мои пожелания и только сегодня утром прибыли, за исключением Макса, поглядеть в живую на последнюю проведённую мной гонку этого сезона. Кстати, они ничего хорошего и не пропустили. Поскольку вчерашнее прохождение было довольно ужасным. Мотоциклу явно пришлось терпеть своего всадника, у которого откуда не возьмись возникают дилеммы по середине трассы. Тоже мне, блин, Гамлет.

«Быть или не быть», над этим вопросом и я призадумалась. Да только, думаю, поздно над ним размышлять, стоя в первом ряду стартовой сетки. Будет не к месту мои философские искания. Сейчас желательно хорошо сфокусироваться и не пропускать ничего лишнего, оголив всю себя изнутри.

Я закрываю глаза, усыпляя своего внутреннего ангелочка в пачке и пуантах.

Спи, малыш. Тебе нужно немного поспать, мой хороший, — приговариваю, прося его не сопротивляться. Нам обоим это надо. Сегодня во мне должно бушевать именно оно — моё демоническое начало, сжигающее после себя всё, что встало на его пути.

Прибываю в таком состоянии несколько секунд. И открыв глаза, я метаю пылающим в них огнём в дядю Ваню. Пусть и он зажжётся и будет спокоен — я пробудила его. Дьявольски ухмыльнувшись, я возвращаюсь обратно к гонке.

Трасса уже заждалась. Она жаждет проверить на прочность каждого и выявить настоящих мастеров. Это сущий лабиринт, из которого победителем выйдет только один. Единственный верный выход — победа. И падший ангел обязан до него добраться первым. Восстать против трудностей и приобрести утратившее ангельское достоинство, и тогда я приобрету покой, повесив шлем на гвоздь.

Три, два, один! Дан сигнал.

И двадцать два участника, занявших позиции по результатам турнирной таблицы, с ярко сверкающими покрышками одновременно срываются с места, выплёскивая энергию в землю. Рев двигателей на полную мощность разбивает тишину, и напряжение накаляется в воздухе. Замершие зрители видят лишь туманную вуаль, протянувшуюся на несколько метров, и следы на асфальте, оставленные от колёс мотоциклов. Звук моторов переплетается с ветром, создавая потрясающую музыку скорости.

Погнали, ребята.

Сжимаю ручки руля покрепче и вхожу в первый поворот. Адреналин пронизывает тело, внушая желание взять эту трассу в сию секунду, не дожидаясь десяти кругов ада.

После удачного манёвра веду позади себя длиннющую колону соперников. Мне намного легче, когда я борюсь с собой, нежели веду боевую игру с кем-то другим, потому убираю всех из своего поле зрения. Ведение монолога выходит лишь на короткое время, так как есть те, кто послушен, а есть те, кто нарочито дальше прёт как танк на тебя и им твои угрозы не по чём.

Стабильно провожу шесть кругов с дышащим в миллиметре от моего затылка соперником, который сел на хвост и не отпускает