И это напрягло, не знаю даже, почему.

Протянув ладонь, я магией подхватила открытку, развернула и мрачно прочла: Самой очаровательной леди от лорда Анаэля Редмана.

И испуганный выдох, он как-то сам собой с губ слетел.

– Что-то не так? – Мигом уловил перемену приблизившийся дворецкий.

– Да, – подтвердила глухо, – у лорда Редмана совершенно иной почерк.

И после всего случившегося он бы точно не стал писать подобное.

Не давая себе времени усомниться в верности сделанных выводов, я решительно окутала цветы и открытку изолирующим, горящим золотом коконом, затем безжалостно сожгла дотла… совершенно обычные на первый взгляд цветы от моих манипуляций затрещали и засверкали алой чужеродной магией. Образовавшийся пепел я подняла в воздух и, открыв дверь, пустила по ветру, который с радостью унёс заразу подальше от нашего дома.

Дворецкий мрачно выругался, глянул на меня, извинился и выругался ещё раз. После чего мрачно покинул дом, отправившись, по всей видимости, разговаривать с охраной.

Ну и я так понимаю, цветы теперь в нашем доме появятся очень нескоро.

Ещё примерно через час в мою спальню приползла сонная, взъерошенная, еле ноги волочащая Аббель.

Оторвавшись от книги, сидящая прямо на подоконнике я повернула голову и посмотрела на сестру. Слабо махнув рукой, она выдала что-то неразборчивое, прошла и рухнула на мою кровать, решив, видимо, продолжить сон уже здесь.

Следом за ней, открыв дверь, вошёл смертоносный дуэт кота и мёртвого василиска. Почему смертоносный? Да просто я их весь день не видела, а теперь они заявляются вместе с до крайности загадочными мордами, у кота так и вовсе глаза золотисто-карие сверкали чем-то предвкушающе-торжествующим.

– Мы ей снотворного в чай подмешали, – вдруг выдала морда пушистая.

Я чуть с подоконника не грохнулась!

Первым делом удивил тот факт, что кот вновь мог говорить, но это удивление сверкнуло и погасло, сменившись смесью страха и негодования:

– Аббель? – Уточнила я испуганно, бросая взгляд на спящую моськой в подушку сестру.

– Ага, – зараза приблудная умудрилась широко и абсолютно нагло мне улыбнуться.

– А достали где? – Отложив книгу, я с подоконника слезла и к Бель поспешила.

– У тебя в подвале, – беззаботно поведал кот, по-хозяйски запрыгивая на стол и принимаясь ходить лапками по многочисленной литературе из библиотеки.

Спрашивать о том, как они в подвал пробрались и где снотворное умудрились отрыть, я просто не стала, вместо этого задала один до ужаса важный вопрос:

– Синее зелье?

И невольно замерла в ожидании страшного ответа.

Ответ удивил.

– Я что, псих последний? – Оскорбился котяра. – Полуночной смертью некроманта твоего напоим, а девчушке я Розового поцелуя накапал.

В этот момент я поняла, что дух оказался не только приблудным и разговорчивым, но ещё и как минимум информированным.

Сидя на кровати рядом с сестрой, очень медленно повернула голову и крайне внимательно посмотрела на животное. Кот, незаинтересованный литературой, уже сидел на углу стола и, кажется, только моего взгляда и ждал, исключительно чтобы абсолютно нагло мне подмигнуть.

И тут в комнату постучали и мистер Копленд возвестил:

– Вам подарок, леди Авель, – и добавил с ощутимой гордостью за, видимо, свои старания, – охрана тщательно проверила, никакой посторонней магии.

Я оглядела мирную картину: спящая у меня Аббель, сидящий на столе сверкающий ухмылкой котяра, старательно изображающий нежить неразумную Коржик… Вздохнув, поднялась, дверь приоткрыла и в коридор выскользнула, чтобы дворецкий всего этого безобразия не видел.

Он и не видел. Он с улыбкой вручил мне завёрнутый в бумагу, перевязанный белой лентой свёрток и скромный по сравнению с прошлым букет розовых ароматных пионов.

– Благодарю вас, – проговорила машинально и невольно поднесла цветы к лицу, прикрыв глаза и с наслаждением вдыхая аромат.

Вернувшись к себе, прошла к столу, с превеликой осторожностью опустила на него цветы, а после со всех сторон оглядела свёрток, но никаких записей на нём так и не обнаружила.

– Там книга, – не пойми как определил дух, но голос его был весьма уверенным.

– А ты как голос вернул? – Заинтересовалась я, осторожно бантик развязывая и бумагу разворачивая, чтобы с замиранием сердца обнаружить… действительно книгу.

Но не обычную и, слава богу, не о прелестях семейной жизни.

В моих руках находился явно старый, если не сказать древний, потрёпанный временем, но на удивление хорошо сохранившийся учебник по Тёмной некромантии.

Не поверила, я просто глазам своим не поверила и, ощущая нервное покалывание во всём теле, кончиками пальцев открыла книгу на первой странице.

И неожиданно обнаружила записку, которая была сделана совсем недавно – цвет бумаги казался просто белоснежным на фоне пожелтевших страниц учебника.

С дрожью в груди прочла знакомые уже крупные разборчивые буквы: Как и обещал.

И сам собой воскрес в памяти наш диалог.

«Зачем вам Тёмная некромантия, Кейтлин?»

«Зачем вам всё знать, Анаэль?»

«Достану книги, если вы ещё раз назовёте меня по имени».

Подумала, что я же отказалась его по имени называть, и тут же вспомнила и сражение с волками, полученную рану и то, как Редман решил умереть буквально у меня на руках. И да, тогда я действительно звала его по имени.

Но как он узнал? Слышал? А, может, и вовсе притворялся умирающим?

– Гад, – решила я вслух.

– И не говори, – смеясь, подтвердил котяра.

– Так как голос вернул? – Напомнила я о вопросе, с трепетом переворачивая страницу за страницей.

Примерно на десятой помимо печатного текста появились рукописные, сильно выцветшие заметки на полях. Особенно привлекло внимание крупное, резко вычерченное слово «Чушь!» и грубая стрелка, указывающая на большой абзац ниже.

– Да это не я, это девчулька твоя, – небрежно обронил кот.

Слегка возбуждённая попавшей мне в руки книгой, я не сразу осознала смысл его слов, но едва тот до меня всё же дошёл, медленно повернула голову, крайне внимательно на наглый комок шерсти посмотрела и не поняла:

– Что она сделала?

Животинка лениво потянулась, выставив вперёд передние лапы и сделав жуткий прогиб в спине, затем встала, прошлась по столу, мягко ступая лапками, уселась прямо на книгу передо мной и, явно получая удовольствие от моей нервозности, медленно и коварно протянула:

– Пережуа-а-ала сильно, – он это так забавно произнёс, – а когда хранитель переживает, у духа силы растут.