книга мага» всё-таки покинула город через два дня после Рождества.

В итоге у Чарли и Мангустины образовалась уйма свободного времени. Что же до Джун… Джун решила, что будет ежедневно опаздывать на работу, просто чтобы составить друзьям компанию.

– Я лажу с ними всё лучше и лучше, – продолжала она, – я уже научилась обводить их вокруг пальца. Думаю, я прекрасно смогу править упряжкой. Я могла бы и тебя научить, Чарли. И вообще, у меня явно не хватит сил, чтобы управиться с огромным молотком, который используют во время гонки. Короче, возницей будешь ты.

Никто особо не вслушивался в болтовню Джун. С тех пор как Чарли подарил Мангустине «Очаровательную ботанику», девочка добросовестно читала страницу за страницей. Уже очень давно к ней в руки не попадало столь прекрасной работы по магии. Все её книги сгорели во время пожара в школе, и Мангустина, и так не имевшая почти ничего, никак не могла оторваться от чудесного подарка. Что же до Чарли, то он до безумия обрадовался Книге мага своей бабушки и теперь скрупулёзно штудировал её, выискивая полезные заклинания: по большей части ему попадались рецепты. С замиранием сердца он обнаружил несколько страниц со своими собственными заметками, в том числе и теми, которые он сделал в тот самый день, когда бабушка в буквальном смысле слова продала душу, чтобы его спасти. Корявым почерком, с кучей ошибок и клякс, здесь было выведено: «Распилитель са вкусам картошки фри, чтобы брызгать фасоль, потому что она просто ужас какая мерзопакостная! Капу ста пахнит свежий мятай…» Рядом бабушкиной рукой было выведено: «Распылитель со вкусом картошки фри, чтобы сбрызгивать стручковую фасоль… Капуста, которая пахнет свежей мятой. Средство для размягчения хлебных корочек». Чарли перевернул страницу, чувствуя щемящую сердце ностальгию.

После невероятной рождественской ночи он обрёл прежнее душевное равновесие. Они с Мангустиной немного сблизились, а Джун… Джун – это совсем другое дело, потому что она умела приспосабливаться к любым ситуациям, для неё это было естественно. И всё же Чарли очень скучал по матери, а также по бабушке, по отношению к которой он испытывал чувство вины, усугубляющее его тоску.

Пока он листал Книгу мага, ему пришла в голову мысль написать в ней самому. Книги мага являются продолжением памяти волшебника, верно? Даже если бабушка сейчас в другом мире, а сам он уже не малыш, чтобы позволить себе такую вольность, возможно, он смог бы…

– Селестен даже не заметит, что мы взяли его тыквину, – продолжала Джун. – К тому же он сказал, что весной у него будет новая. Наверняка все будут на нас таращиться, учитывая, что колымага вся позолоченная, но рискнуть стоит.

Не обращая на неё внимания, Чарли обмакнул перо в чернильницу и нашёл чистую страницу.

Ба, мне тебя не хватает…

Нужно очень осторожно выбирать слова. Если Книга мага попадёт в руки судьи или директора, это может иметь тяжкие последствия…

Мы с Мангустиной по-прежнему в Святых Розгах, что не так уж и плохо.

Это была откровенная ложь, но Чарли не хотел беспокоить бабушку своими проблемами. Ещё он решил не упоминать о маме. Не стоит привлекать к Цезарии ненужное внимание злодеев.

Но я думаю о тебе каждый день. Я так и не поблагодарил тебя, хотя любые благодарности бессмысленны. То, что ты для меня сделала, нельзя измерить. Я не обещаю однажды вернуть этот долг, но всеми силами постараюсь тебе помочь.

Я часто думаю о том, чему ты пыталась меня научить, когда я был ребёнком. Знаешь, иногда у меня получается.

Этими словами Чарли намекал на интуитивную магию, применение которой Академия строго-настрого запрещала. Он до сих пор не понимал, как и почему получил к ней доступ. Он так и не смог успешно начертить ни одной руны, руководствуясь общепринятыми принципами. Если он представлял руну мысленно, то мог творить любые заклинания, правда, на это уходило большое количество магии, а на сегодняшний день его лимит был урезан почти до нуля. Зато настоящая интуитивная магия, которую он применил в магазинчике госпожи Кисточки, никак не отражалась на его кулоне. Увы, этот вид магии действовал от случая к случаю – во всяком случае, до сих пор у Чарли получалось её практиковать, лишь будучи объятым страхом или гневом. Это его тревожило. Неужели его магия полностью зависит от эмоций?

– Итак, Чарли – возница, а Мангустина – техмагиня, – говорила Джун. – А я, естественно, займусь ставками и переговорами.

– Джун, как, по-твоему: я справляюсь с эмоциями? – вдруг перебил её Чарли.

– Из рук вон плохо.

– Но я ведь никогда не злюсь!

– Это называется подавлять свои эмоции, а не справляться с ними. Ты сжимаешь их в правом кулаке, мы все это постоянно замечаем.

– Да, это правда, – рассеянно подтвердила Мангустина и перевернула страницу.

– А теперь мы можем вернуться к вопросу о единорогах и о том, как выиграть кучу денег?

– Да, если хочешь.

Чарли перестал слушать Джун и вернулся к своему письму.

Мои эмоции ключ ко всему? Справлялся бы я с ними лучше, если бы не тот случай пять лет назад? Когда думаю об этом, мне до сих пор становится тяжело, но я буду над этим работать. Я уже это сделал, написав тебе это письмо.

Я люблю тебя, ба, и надеюсь, что ты скоро вернёшься.

Чарли вовсе не был уверен, что его послание дойдёт до бабушки, но он хотя бы попытался.

– Скажите, – окликнула их Мангустина, не отрывая глаз от страницы. – Вы знали, что волшебные существа обожают злотёрн? Поскольку это растение поглощает магию – нашу магию, – то, видимо, оно является самым настоящим лакомством для драконов, химер и всех прочих.

– Значит, они могут без риска для себя приближаться к Чистилищному? – спросил Чарли. – Ой! Теперь я начинаю лучше понимать, почему гномы сломя голову бросались к злотёрну, вместо того чтобы требовать окончания сказки!

– Если нужно ждать, пока гномы прогрызут дыру в стене Чистилищного, мы все успеем повзрослеть, – проворчала Мангустина. – Даже Джун.

– А единороги не подойдут? – перебила её Джун. – Это же волшебные существа, да? Во всяком случае, по уровню вредности они волшебным образом превосходят всё и вся.

Мангустина даже подпрыгнула.

– А ведь верно! Во имя четырёх шабашей, Джун, ты просто гений! – воскликнула она.

– Подождите… Вы думаете… – Чарли перешёл на едва слышный шёпот. – Думаете, мы сможем освободить учителя Лина с помощью единорогов?

Последовало недолгое молчание, которое нарушила Джун:

– Придётся мне одолжить их вам.

– Ты серьёзно?! – ахнул Чарли.

Взгляд Мангустины потяжелел.

– Это не ТВОИ единороги, – отчеканила