class="p1">– Извините, месье, – хором забормотали Чарли, Джун и Мангустина, и вышло так естественно, будто они заранее это отрепетировали.

– Не волнуйтесь, они будут примерно наказаны! – прошелестел директор.—

– Я избавлю вас от этого бремени. Раз уж я пострадавшая сторона, полагаю, мне причитается возмещение. Хотелось бы, чтобы эти трое поработали у меня сегодня днём. В качестве компенсации.

Директор, не в силах скрыть разочарования, стал похож на ребёнка, у которого вытащили изо рта конфету.

– Конечно же, я не стану платить им за труды, – смягчил удар Селестен.

– Разумеется, – кисло кивнул директор.

Джун, Чарли и Мангустина молча шли за Селестеном Бурпеном прямо к позолоченной тыквине, оставшейся перед замком. Запряжённые в неё единороги на удивление послушно стояли на месте, вид у них был сытый и довольный. Очень довольный.

– Они что, с ума сошли? – громко спросила Джун.

– Что-то вроде того. Похоже, злотёрн действует на единорогов весьма специфически, – ответил Селестен. – Удивительно, как это они умудрились забрести в такую даль: ведь обычно они очень не любят покидать тёплую конюшню…

Трое сели в тыквину, стараясь занимать как можно меньше места. Селестен слегка пошевелил вожжи, и тыквина неторопливо покатилась по дороге.

– Давайте-ка всё проясним. Вчера вечером я, как обычно, накрыл своих милашек попонами и оставил в уютной конюшне, поэтому у них не было никаких причин её покидать. Итак, теперь-то вы расскажете мне правду?

Ребята начали смущённо переглядываться. Селестен вызывал у Чарли доверие, однако Мангустина быстро покачала головой: даже не вздумайте рассказать об их плане побега.

Джун решила выбрать золотую середину.

– Мы хотели потренироваться, перед тем как принять участие в подпольных скачках, – заявила она. – А когда мы проходили мимо Чистилищного, единороги сбежали.

Услышав столь ошеломительное признание, Селестен потрясённо уставился на спутников:

– Вот это да! Это же очень опасно!

– Ну вы же участвуете в скачках, – сказал Чарли.

– Да, но это официальные скачки, а не подпольные! И потом, я делаю это по политическим причинам, потому что… Мне не следует вам об этом рассказывать, это взрослые дела.

– Месье, подпольные скачки приносят много денег, – объяснила Мангустина. – А у Чарли есть несколько семян тыквины, осталось только её вырастить. Не страшно, если одна или две тыквины выйдут неудачными, – потом всё получится.

– Но это весьма рискованно! Прежде всего вы должны упорно трудиться, чтобы сдать экзамены и получить дипломы, и… э-э-э… затем… – Селестен и сам понял, что скатился к пересказу глупейших официозных лозунгов.

– Месье, вам прекрасно известно, что уроки в Святых Розгах ничего нам не дают, – сказал Чарли. – К тому же, чтобы получить степень Элементариата, нужны деньги и связи.

Селестен Бурпен кашлянул:

– Разумеется, я не думал о степени Элементариата. Вам нужно получить аттестат диплоха, и это вполне возможно: большинству выпускников Святых Розог это удаётся.

– Мангустина заслуживает степени Элементариата, – возразил Чарли. – Она очень много знает. Её образованием занимался сам учитель Лин, и она должна была стать самой молодой волшебницей со степенью Элементариата за всю историю, если бы не… если бы не случилось то, что случилось.

Мангустина смутилась:

– Чарли, нет! Я… вообще-то, это правда, но теперь это уже невозможно.

– Так-так! Не скромничайте, барышня! – насмешливо протянул Селестен. – Ваш друг так в вас верит.

– Меня впервые обвиняют в скромности, – разочарованно пробормотала она. – Но всё совсем не так. С тех пор как из моей Книги мага вырвали страницы, я больше не могу мыслить и действовать так же, как прежде.

Селестен нахмурился:

– Вырвали страницы? Что вы имеете в виду?

Мангустина многозначительно посмотрела на него, и Селестен нахмурился ещё сильнее:

– Кто это сделал, малышка?

Он перешёл на «ты», причём говорил очень доброжелательным тоном, но Мангустина не могла больше ничего сказать. Все её силы уходили на сохранение остатков достоинства и борьбу с подступившими слезами.

– Это сделал судья Денделион, – ответил вместо неё Чарли. – Судья Денделион вместе с капитаном Сухостоем Атрависом.

– Ясно, – проговорил Селестен. – Чрезвычайные полномочия. – Он не повысил голос и, казалось, накрыл крышкой свой кипящий гнев.

Тыквина въехала в ворота и подкатила к дому, на фасаде которого красовался нос корабля.

– Выходите, я покажу, что вам нужно будет сделать.

– В любом случае, круто, что мы прогуляли урок Уголины Ясномилы, – зевая, протянула Джун. – Мне до чёртиков надоело бегать за её дурацким чемоданом.

– Она так и не довела его до ума? – уточнил Селестен. – Какая жалость: столько лет упорного труда – и всё без толку. – С этими словами он выпряг единорогов и зашагал по своим владениям. – Конечно, зимой сад не слишком живописен, но видели бы вы лес кувшинок весной! Вон там кладбище лодок – не советую вам туда забираться: постройка довольно ветхая. А в этом здании находится конюшня моих милашек. Для начала я попрошу вас убрать навоз, принести свежего корма и прочее. Джун сама обтирает единорогов соломой и расчёсывает им гривы. Мои милашки слишком чувствительны, они не любят новых людей.

– Месье, а вон там теплица? – спросил Чарли.

– Да, только, боюсь, она несколько заброшенная. Я никогда туда не хожу. – Селяя, потом лестен немного помолчал, словно размыш сказал нарочито небрежным тоном: – Если бы кто-то решил туда забраться и что-то посадить… не знаю, например тыквины, я бы этого даже не заметил. – Он украдкой поглядел на Чарли и, убедившись, что тот его услышал, тут же сменил тему.

Чарли кивнул: он понял намёк. Нужно как можно скорее посадить здесь семена тыквины. Возможно, в более рыхлой почве и при повышенной температуре результат будет лучше, чем в прошлый раз.

– Ага, а вот здесь у меня читальня для гномов. Мне бы хотелось, чтобы один из вас занимался здесь. – Селестен указал на широкие качели с множеством пёстрых подушек на сиденье. В стволе близстоящего дерева разместился небольшой книжный шкаф. Прищурившись, Чарли разглядел перед качелями крошечную деревню, расположенную большим полукругом. – Я пытаюсь устроить здесь что-то вроде убежища, – продолжал Селестен. – Вы знали, что гномы в буквальном смысле питаются историями? Многие люди используют этих созданий в качестве проводников, но это довольно жестоко – заставлять гномов преодолевать многие километры, пользуясь их чувством голода.

Мангустина покраснела.

– Я этим займусь, – сказала она и шагнула к качелям.

– Эй! Это же самое лёгкое! – запротестовала Джун. – Это для меня!

– Слушай, уступи ей! – рассердился Чарли. – Она же нездорова. – И тут же спохватился: – То есть я вовсе не имел в виду, что…

Мангустина пожала плечами:

– Ничего, в конце концов, это правда.

Однако было видно: упоминание о её болезненном состоянии ещё больше его усугубило.

Селестен посмотрел на Мангустину с некоторой тревогой:

– Прекрасно. В таком случае, я принесу вам чай и плед, барышня.