– Вот увидишь, я правду говорю. Этот Фундук еще даст нам всем на орехи.

– Да ты задрал, Геша! – не вытерпел Максим. – Хватит нести чушь! Вбил в голову какую-то хрень и все нудит и нудит. Ты вообще себя со стороны видел? Ты в Батином кабинете стоял с такой физиономией, будто тебе с копейки сдачу должны. Будь другом: сотри с лица кислую мину и хотя бы сегодня вечером не порти никому настроение. Договорились? (Федяев кивнул.) Вот и хорошо. А теперь выключай компьютер, убирай в сейф бумаги и пошли, раскрутим новичка на бабки по полной программе.

Глава 16. Дебют

Вечер удался на славу. Даже несмотря на то, что спустя полчаса после начала посиделок Евгений сослался на неотложные дела и покинул заведение. Вернее, во многом благодаря этому обстоятельству он и прошел замечательно для Максима и Федора. Ни тот, ни другой не испытали какого-либо дискомфорта или угрызений совести. Наоборот, оба почувствовали необычайное облегчение, когда Федяев ушел. Они как будто этого ждали. Стоило тому выйти из бара, Федор, по просьбе Максима, заказал бутылку «Хеннесси». Медленно потягивая коньяк, новые приятели говорили обо всем, легко перескакивая с темы на тему.

К тому времени, как Максим разлил остатки божественного напитка по бокалам, у Федора возникло стойкое ощущение, что они давно знакомы. Слишком много общего было у них. Начиная с одинаковых пристрастий в кино, книгах, музыке и заканчивая мотивацией. Оба пошли в ФСБ не ради чинов и наград, а исключительно по зову сердца. И того, и другого мало волновала карьера. Гораздо важнее для них было осознание того факта, что здесь они способны принести Родине больше пользы, чем в том же торговом центре или офисе, например. Оба понимали, что это их призвание и только тут они могут работать с максимальной отдачей душевных и физических сил.

Было далеко за полночь, когда приятели вышли на улицу. Федор едва не присвистнул от восторга. В Москве в это время суток светло от ночной иллюминации, а здесь уличные фонари не горят, а все видать, как днем. Конечно, он слыхал о белых ночах и даже приезжал в Питер на них полюбоваться, но, как оказалось, настоящий природный феномен увидел только сейчас. По сравнению с местными питерские белые ночи выглядели как поздние сумерки. Вроде бы светло, но не настолько, чтобы беспроблемно книги читать.

Дом Максима стоял в паре кварталов от бара. Слегка покачиваясь от принятого внутрь коньяка, друзья немного прогулялись по ночному Архангельску.

– Ты где будешь спать: на диване или на полу? – поинтересовался Максим, вынимая из кармана связку ключей.

– Без разницы. Лишь бы место было, куда упасть. – Федор громко зевнул. – Сил моих нет, как спать хочется.

– Тогда переночуешь на диване, а я на полу перекантуюсь.

– Может, наоборот? А то мне как-то неудобно.

– Неудобно штаны через голову надевать. Ты мой гость и будешь спать там, где я считаю нужным.

Максим отпер замок, пропустил Федора вперед, после сам зашел в квартиру и щелкнул выключателем. Лампочки настенного бра наполнили прихожую теплым, уютным светом.

Пока хозяин жилья запирал дверь, Федор бегло осмотрелся. Холостяцкая берлога, ничего особенного – узкий коридор упирается в кухню; слева дверь в санузел, справа проход в жилое помещение. На стенах дешевые обои, на полу потертый линолеум. Просто, но аккуратно, и нигде нет намека на беспорядок.

Максим снял обувь, убрал на подставку в углу прихожей. Сунул ноги в тапочки и вошел в комнату. Федор последовал его примеру и приятно удивился. Он и не предполагал, что комната будет настолько большой. Исходя из площади прихожей, в его воображении рисовалась комнатушка скромных размеров, а тут – квадратов тридцать, а то и больше. Есть где развернуться.

Шаклеин достал из шкафа-купе надувной матрас и комплект постельного белья. С помощью приятеля быстро подготовил оба спальных места, задернул плотные шторы и улегся на пол.

Федор тоже нырнул под одеяло. Закрыл глаза в надежде, что наконец-то отдохнет после длинного, насыщенного событиями дня, но сон как рукой сняло. Он лежал на диване и пялился в потолок. В голове шумел хмель и мелькали размытые образы из прошлого. Мысли крутились одна за другой пластиковыми карусельными лошадками. Он размышлял о прошлой жизни, о предательстве жены, о новых сослуживцах: почему один из них расположен к нему всей душой, а другой как будто прячет камень за пазухой?

«Может, Поэт решил, что меня специально прислали из Москвы, и видит во мне конкурента? Утром с ним поговорю. Пусть знает, что я не собираюсь переходить дорогу ни ему, ни кому бы то ни было еще», – подумал Федор, повернулся на бок и вскоре заснул.

Из сладкой дремы его вырвал взволнованный вопль:

– Проспали!

Федор с трудом разлепил глаза, сел на диване (линолеум приятно холодил босые ноги), зевнул и потер руками припухшее после ночных посиделок лицо. Максим торопливо собирал белье с импровизированной кровати.

– Давай пулей в ванную, умывайся, одевайся и побежали, если не хочешь люлей от Бати огрести.

Волнение Максима передалось Федору. Он как ужаленный подскочил с дивана и выбежал из комнаты под шипение выходящего из матраса воздуха. Наскоро сполоснул лицо, выдавил немного зубной пасты на кончик указательного пальца и энергично потер зубы в надежде хоть немного освежить дыхание.

– Пусти!

Федор посторонился, давая Максиму умыться, а когда место у раковины освободилось, прополоскал рот и тоже пошел одеваться.

Через пять минут приятели чуть ли не наперегонки мчались к областному управлению ФСБ. И все-таки они опоздали, но, вопреки опасениям Максима, начальник не устроил им разнос. Напротив, он встал с кресла и с радостной улыбкой на лице раскинул руки в стороны, словно хотел обнять опоздунистов, как он называл тех, кто приходил невовремя.

– А вот и наш герой! – воскликнул Владимир Сергеевич, вставая с кресла. Он шагнул навстречу запыхавшимся приятелям, кивнул Максиму, как старому знакомому, схватил руку Федора и так энергично потряс ее, словно хотел вырвать из сустава. – Каков молодец, а! Сделал дело, понимаешь, и молчит, будто воды в рот набрал.

Максим недоуменно посмотрел на полковника, глянул на Евгения. Тот сидел за приставным столом. Взгляды коллег пересеклись. Лицо Поэта исказилось в мученической гримасе, он как будто всем видом говорил: «Этот хлыщ заменит старика на его должности. А как же я?»

– Ты почему ничего не сказал? – продолжал допытываться полковник, оставив руку Федора в покое. – Разве это дело, когда начальник узнает о героических поступках подчиненных из выпуска новостей?

– Зачем? – удивился Федор. – Я ничего особенного не сделал. Просто поступил по совести.

Владимир Сергеевич восхищенно цокнул языком и поочередно посмотрел на помощников.

– Вот, товарищи, берите с нового коллеги пример. Это, можно сказать, образец