— Кажется, в Чикаго, но должна предупредить вас, это было пару лет назад.

— Да, — Пичс кивнула, не слушая. — Чикаго.

— Простите. Может быть, я не должна была вмешиваться, но я подумала, что вы захотите увидеть ее. Я чувствовала, что должна поделиться с вами.

— Так кассета у вас? — в глазах Пичс появились слезы, и Лия утвердительно кивнула. — Неужели?

Лия засомневалась, не придется ли ей принять все эмоции Пичс, боль, печаль, гнев, на себя. Она поставила сумки, нашла кассету и прошла к Пичс на кухню.

— Я поставила чайник, — сказала Пичс. — Пойду, расскажу Феликсу.

Лия прошла к телевизору и видео, нашла пульт управления и вставила кассету. Она прокрутила ее до того места, где появилась дочь Пичс, и ее сердце сжалось. В жизни было много неприятного и трудного, чего невозможно избежать.

Феликс пришел в гостиную вместе с Пичс, на его лице читалось неодобрение.

— Вы нашли что-то интересное для нас? — спросил он.

— Я видела это шоу на моей старой работе и попросила прислать мне кассету. Мне не хотелось расстраивать Пичс, но там есть и хорошие новости.

— Конечно, — согласился Феликс и сел.

— Готово, — Пичс поставила серебряный поднос с чаем на египетский пуфик. — Я заварила английский. Лия, вам налить?

— Выпью чашку. Давайте, я сама налью, — она видела, что руки Пичс дрожат, взяла у нее молочник и стала наливать чай в три чашки.

Чай еще не заварился, но Лия продолжала разливать и предложила им сахар. Потом она встала и включила телевизор. Это было хуже, чем показывать работу боссу, но она нажала кнопку на пульте, стараясь подобрать верные слова.

Феликс выглядел безучастным, как будто готовился поддержать Пичс позже. Пичс села, ее лицо выдавало, что она борется со страхом и нетерпением.

— Сначала будет тяжело, — предупредила Лия. — Но потом она сказала несколько слов, которые могут вас успокоить.

Лия ненавидела себя, ненавидела за то, что решила показать кассету Пичс, что работала на телевидении, что смогла достать эту кассету, что случайно запомнила это шоу, что решила вмешаться, думая, что могла что-то изменить. Она включила видео, села и стала пить чай, поеживаясь от каждого слова на экране.

— Это она, — сразу сказала Пичс радостно. — Посмотрите, какая у нее прическа!

Лия надеялась, что она больше разглядывает прическу, чем прислушивается к словам.

— Как ее зовут? — прошептала она.

— Аурелия, — прошептала в ответ Пичс. — Мы звали ее Рори.

— Красивое имя, — почти неслышно сказала Лия.

Она слышала, как с экрана женщина говорила, что не простила свою мать, и опять возненавидела себя, что решилась причинить Пичс такую боль.

— Да, я все еще люблю свою мать, — и Рори заплакала, и Лия услышала, что Пичс тоже заплакала. — Я все еще люблю ее.

Эпизод закончился, Лия остановила кассету, обернулась и увидела, как Пичс прижалась к Феликсу, и он обнял ее, защищая.

— Простите, Пичс, — начала Лия. — Возможно, я не должна была…

— Что вы, дорогая, спасибо! — Пичс повернулась к ней. — Я вам так благодарна! Вы не представляете, что значит для меня просто знать, что она жива, живет хорошо и все еще любит меня. Спасибо.

Она протянула руки к Лии, и Лия подошла и обняла ее. Часть ее торжествовала, что она сделала это, но она понимала, что не стоит об этом говорить. Она просто обняла Пичс, уверенная, что это говорило лучше, чем слова.

— Я оставлю вам кассету, — наконец сказала она. — И пойду распаковывать вещи.

— Вам точно не нужна кассета?

— Нет, Пичс, оставьте себе.

Пичс с пониманием кивнула и опять поспешила в объятия Феликса. Лия молча вышла в сад, взяла свои сумки и понесла их в свой старый дом.

Устроившись в розовом коттедже, Лия вернулась к своей обычной жизни. Вечера становились холоднее, и иногда она предпочитала ужинать в доме, а не на террасе. Год катился к осени, и Лия стала бояться, что придется опять мерзнуть и одеваться теплее. Она всегда боялась зимнего одиночества, но в этом году у нее был Ник, с которым было тепло и уютно.

Раньше она чувствовала себя так же с Беном, и это только доказывало, что ничто в этой жизни не вечно.

Ник был в разъездах почти месяц, и она убеждала себя не волноваться между его резкими звонками и не думать о его неприятностях в бизнесе. Все бизнесмены постоянно жили под давлением проблем, и Ник был в состоянии уладить их. Ее больше беспокоило, что когда он приезжал, они не виделись каждый вечер, словно он не хотел быть с ней. Иногда они только говорили по телефону, когда он был здесь, совсем рядом, но предпочитал ей одиночество.

Иногда она приглашала его, и он приходил короткой дорогой через сад пообедать с ней. Она насушила помидоров и перцев, сложила их в банку и залила оливковым маслом, они ели это со свежим хлебом и сыром моцарелла, и масло капало с их пальцев. Он предложил пользоваться его бассейном в любое время, и она пробиралась по их тайной тропинке после обеда и плавала почти каждый день, и ждала, когда его дела поправятся.

Однажды днем, когда она сидела на террасе, просматривая новые главы, калитка отворилась, и появилась Пичс, как всегда в сопровождении кота.

— Дорогая, у вас есть минутка? Мне надо рассказать вам кое-что.

— Садитесь, Пичс, — предложила Лия. — Хотите чаю?

— Нет, дорогая, я не надолго. Завтра прибывают новые гости, мне надо подготовиться. А как Ник? Он здесь?

— Да, он сейчас здесь. Он опять много ездит, но сейчас работает из дому.

— Хорошо, я его давно не видела. Вы должны поужинать с нами, надо что-то придумать, — Пичс говорила это уже месяц, поэтому Лия не приняла приглашение всерьез. — Хорошо, начну с неприятного. Вчера звонил Бен, он приезжает во вторник на пару недель. Я подумала, что должна вас предупредить.

— Спасибо, — сказала Лия в замешательстве от необходимости встретиться с ним сейчас. — Спасибо, что сказали. Белла тоже приезжает?

— Об этом мне неизвестно. Вам это неприятно? — Пичс выглядела озабоченной.

— Не вижу причин, — сказала Лия храбро, думая, как Бен отнесется к ее новым отношениям, но решила, что у него нет прав осуждать ее после всего, что произошло.

— Он наш постоянный гость, и мне не хотелось ему отказывать.

— Конечно, нет, Пичс, ни в коем случае. Мне нравится Бен. Правда, нравится, и мне будет приятно его видеть. Нам с ним всегда было хорошо, не беспокойтесь обо мне.

— Это очень зрелое решение, — одобрила Пичс. — Вы были такой приятной парой. Я не хочу сказать, что с Ником вы смотритесь хуже. Но Бен такой необыкновенный.