— Будем надеяться, что Белла это оценила, — быстро сказала Лия, опровергая продемонстрированную только что зрелость. — А вторая новость?

— Дорогая, — взволнованно начала Пичс. — Я, кажется, почти нашла свою дочь.

— Пичс! Это же замечательно! Как?

— У меня есть сводная сестра в Чикаго. Мы не очень близки. Она дочь моего отчима, который женился на ее матери после смерти моей матери. Мы не родственники по крови, но я позвонила ей и попросила помочь, и она обещала узнать, что можно сделать!

— Отлично! И что она сможет сделать?

— Я послала ей фотографии и написала, чем Рори могла бы заниматься сейчас. Она всегда хотела открыть магазинчик или бутик. Мне кажется, если она начала новую жизнь, она занялась именно этим. Миллисент, моя сводная сестра, обещает обойти все магазины для меня.

— Да, — Лия надеялась, что в ее голосе больше энтузиазма, чем в мыслях. — Это же огромная работа. Я никогда не была в Чикаго, но могу представить, что там тысячи магазинов.

— Конечно, поиски могут занять целую вечность, но, по крайней мере, я знаю, где искать.

— Пичс, шоу снималось в Чикаго, но это не значит, что она живет там.

— Я все понимаю. Вы наверно думаете, что глупая старуха решила найти вчерашний день, и, может быть, вы правы. Но это зацепка. Раньше мне вообще ничего не было известно, а теперь я знаю, и лучше делать хоть что-то, чем ничего.

— Конечно, Пичс, простите. В любом случае есть вероятность, что вы ее найдете.

— Я тоже так считаю, — начала Пичс, вставая. — И знаете? Я думаю, она хочет, чтобы я нашла ее. Иначе почему она пошла на это шоу? Это был крик о помощи, и я намерена сделать все, что смогу.

И Пичс позвала кота, извинилась, что помешала, и собралась уходить.

— Вы мне не мешаете, — начала Лия, но Пичс была уже у калитки. — Да, и спасибо, что предупредили о приезде Бена. Во вторник? А в какое время?

— Он прилетит в половине третьего, — ответила Пичс.

— Хорошо, — глубоко вздохнула Лия.

Он приезжал через четыре дня. Она виновато посмотрела на дом Ника. Стоило ли рассказать ему? Она не знала, что делать. Бен возвращался. Неожиданно жизнь усложнилась, но она чувствовала, что все устроится.

Во вторник Лия проснулась с необычным чувством ожидания. Это было, как если бы она ждала чего-то месяцами, и сейчас это должно было произойти и полностью изменить ее жизнь. Она уговаривала себя, что это ее бывший. Тем не менее, она помыла голову, хотя в этом не было необходимости, и сделала макияж тщательнее, чем обычно.

Ее мучили сомнения, не было ли это неверностью по отношению к Нику. Но она была довольна своей жизнью и ничего не ждала от встречи с Беном. Она хотела, чтобы Бен увидел, что у нее все в порядке, и чтобы они опять стали друзьями. Что в этом было плохого?

Весь день она проигрывала различные сценарии их первой встречи, думая о том, как Бен сейчас выглядит, и нравился бы он ей так же, если бы потерял работу, похудел или растолстел.

Если самолет прилетал в половине третьего, он мог приехать в Дикую Розу около четырех. Лия раздумывала, стоит ли в это время заняться работой, или пойти поработать в саду, или занять телефонную линию, чтобы он не смог дозвониться, и это бы компенсировало отчасти причиненную ей боль.

Но, начиная с половины третьего, Лия не могла сконцентрироваться ни на чем, даже почитать бульварную прессу в Интернете. Она ходила вокруг террасы, дергая сорняки, прищипывая плющ и часто бегая в ванную, чтобы посмотреться в зеркало.

Это было глупо, так волноваться из-за мужчины. Почему она часто не могла даже смотреть телевизор, когда ждала звонка? Оказывались ли мужчины в таких ситуациях из-за женщин? Отказывались ли мужчины от своих планов ради телефонного звонка или свидания? Черт возьми, мужчины жили по-другому.

Она чувствовала, что виновата перед Ником. Она представила, что он пришел на ужин и в это время появился Бен с бутылкой вина и букетом цветов. Но можно ли было предположить, что Бен так и поступит? Было бы лучше, если бы они с Ником пошли ужинать в ресторан, но она не могла предложить это Нику до наступления вечера — он никогда не звонил до шести, и она никогда не знала, готовить ужин дома или одеваться для выхода. К пяти часам она совсем не могла ничего делать, только гадала, что ее ожидает. Почему Ник мог управлять своим бизнесом, летать по всему миру, перестраивать свой дом, но не умеет заранее спланировать вечер?

Она занялась уборкой, пытаясь припомнить, когда в последний раз была в таком смятении. Как будто должно случиться что-то важное, что меняет жизнь, что невозможно предусмотреть. Ее часы шли быстрее, чем обычно, словно ее кровь быстрее бежала по венам, заставляя механизм ускорить ход. Что, если все это было напрасно, и Бен приехал, не стал беспокоить ее и уехал, не сказав ни слова? Эта мысль застряла у нее в голове на несколько минут, но она не могла поверить, что он так изменился всего за несколько недель.

В половине шестого она погрузилась в депрессию от мысли, что Бен не позвонил даже поздороваться. Может, кто-то встретил его и рассказал о ней и Нике? Лия собиралась налить себе вина, когда зазвонил телефон. Она побежала ответить, чуть не разбив вазу по пути, и была разочарована, когда услышала в трубке мягкий бархатный американский голос.

— Как дела?

— Хорошо… отлично, — соврала она, затаив дыхание. — Думала об ужине.

— Я тоже. Хочешь, я заеду за тобой в половине восьмого?

— Пойдем в ресторан? Отлично.

Он повесил трубку, и Лия почувствовала себя обманутой, как будто то, что он не попрощался, было обидным, в то время как то, что он не поздоровался, казалось приятно интимным. Ее сценарий с Беном, появляющимся во время ужина, отменялся, она почувствовала облегчение, но Бен мог увидеть машину Ника.

Надо было прекратить, приказала она себе, ведь она даже не знала, что он чувствовал. А если Бену было безразлично, что она встречается с кем-то? Он сделал свой выбор несколько месяцев назад, так почему она должна чувствовать себя виноватой, встречаясь с Ником? Была ли она виновата, что стала счастливой, если, конечно, она на самом деле была счастлива? И не было ли ее счастье реваншем? И где она уже читала что-то подобное?

Лия понимала, что это был не тот реванш, которого она хотела, — она хотела дружбы Бена. Дружбы и, как ни странно, одобрения. Бен отличался от всех, кого она знала раньше. Он превосходил других мужчин с их работой в офисе, с их казенными машинами. Она гордилась уже тем, что познакомилась с ним. В нем был дух свободы, он чувствовал себя как дома в целом мире, и она, может, недолго, что-то значила для него. И сейчас, когда боль и ревность прошли, она поняла, насколько ей важна его дружба.

В половине восьмого она увидела машину Ника и поспешила к нему через сад, краем глаза посматривая на квартиры. Она услышала смех и подумала, что это Бен с другими гостями.