Я очень горжусь своими умными, добрыми дочерьми. Доминик (в семье мы зовем ее Ники) сделала успешную карьеру, занимаясь любимым делом; сначала она была наездницей и выступала на соревнованиях, затем занялась разведением лошадей. Наташа обладает непревзойденным деловым чутьем и работает дизайнером интерьеров и диетологом. А еще она чудесная мама трех детей, которых, по сути, воспитывает одна.

Мои внуки полностью изменили нашу с Шакирой жизнь. Я и представить не мог, что на старости лет в моей жизни появится такая радость. Я радуюсь каждой мелочи, с ними связанной. С ними я заново проживаю свою жизнь. Самые простые вещи, которые мы, взрослые, принимаем как должное, вызывают у них восторг. Я знаю, что уже надоел всем своим друзьям рассказами о них, но не могу остановиться. Благодаря внукам я похудел, вдвое сократил употребление алкоголя и внимательно прочитываю все статьи, посвященные здоровому питанию. Я неукоснительно соблюдаю все предписания врачей, лишь бы как можно дольше остаться со своими любимыми внуками.

Моя семья дарит мне чувство безопасности, покой и радость. Без них я бы не достиг того, что смог достичь. Моя семейная жизнь всегда служила дополнением профессиональной, никогда не вступала с ней в конфликт и не становилась препятствием. От семьи я получал лишь поддержку. Но не всем так везет, и нужно учиться уравновешивать личную жизнь и работу.

Равновесие — это выбор

Еще до того, как все заговорили о балансе между работой и личной жизнью, я глубоко задумывался над этим вопросом, хоть и не формулировал это про себя так четко, как современные психологи. Для меня равновесие между профессиональной и личной жизнью достигается благодаря умению правильно выбирать проекты.

В молодости, когда я нуждался в деньгах, я не мог выбирать. Я соглашался на любую работу, но денег все равно не хватало. И я считаю, не случайно именно в этот период никакого баланса между личным и профессиональным в моей жизни не существовало. Точнее, обе части находились в дисбалансе: я терпел неудачи и в работе, и на личном фронте. Я не предпочитал семью работе; все было гораздо сложнее. Я всегда мечтал быть актером, но занятие любимым делом не приносило дохода; мне было двадцать четыре года, и неспособность содержать жену и любимую маленькую дочку вызывала у меня такой стыд и ненависть к себе, что это привело к распаду моего первого брака. Моя жена Пэт забрала Доминик, когда той не исполнилось и года, и отвезла к своим замечательным родителям в Шеффилд. Те души не чаяли во внучке и прекрасно воспитали ее, но в течение следующих нескольких лет мне часто не хватало денег даже на поезд до Шеффилда, чтобы повидаться с дочерью, не говоря уже об алиментах, которые я задолжал. В итоге мы с Пэт развелись, я практически перестал видеться с любимой дочкой и не посылал ей денег, пока моя карьера не пошла на взлет.

Затем мои жизненные обстоятельства изменились, и я наконец смог стать для Доминик хорошим отцом. Но с голодных времен остался страх, что завтра работы не будет, и из-за него я соглашался на все проекты, что мне предлагали. Этот страх и неуверенность в завтрашнем дне оставались со мной много лет, я чувствую их даже сейчас, поэтому всю свою жизнь до самого недавнего времени никогда не отказывался от работы. Но я научился различать, какие проекты подходят мне лучше. И понял, что главное преимущество звездного статуса и успеха — не деньги, не слава, не потрясающие новые друзья и не лучшие места в любом зале, а свобода выбора.

Но как я воспользовался этой свободой? Кто-то посмотрит на мои сомнительные с художественной и коммерческой точки зрения предприятия и скажет: не слишком-то умно. Но у меня были свои приоритеты, менявшиеся с годами, и основным из них всегда был баланс работы и семейной жизни. Я вкалывал ради успеха, но в то же время следил, чтобы успех работал на меня.

В 1960-е после успеха «Элфи» и «Досье Ипкресс» я остро ощутил ненадежность своего нового положения. Я стал звездой, но долго ли мне удастся продержаться на самой вершине? Я понял, что все зависит от того, в каких фильмах я буду сниматься. И составил довольно простой план. Первое: я буду соглашаться только на самые интересные роли. Сложные, не однотипные, позволяющие проявить весь спектр своих актерских способностей. Если же таких не будет, соглашусь на посредственные. Если и посредственных не будет, выберу те, где больше платят. Другими словами, сценарий для меня всегда был на первом месте. Иногда, в тяжелые времена, выбор строился по схеме «сценарий — деньги — сценарий — деньги». В отчаянные времена были «деньги — деньги — деньги». Не «Оскар», так квартплата. В отличие от больших звезд — таких, как Клинт Иствуд, Роберт Редфорд или Пол Ньюман, — я никогда не тревожился о том, что расстрою своих фанатов, взявшись за неподходящую роль, — я относился к актерству как к работе, и мне нужно было зарабатывать.

В 1971 году в мою жизнь вошла Шакира, и все снова изменилось так, как я и не мечтал. Вскоре родилась Наташа, и моя жизнь стала совсем идеальной — я и не думал, что такое возможно. Приоритеты сместились, а с ними — и механизм принятия решений. Я по-прежнему предпочитал интересные роли и не делал перерывов в работе, но добавилось еще одно условие. Теперь я прежде всего соглашался на роли, которые позволили бы находиться рядом с женой и маленьким ребенком. Я выбирал съемки в Англии или в стране с мягким климатом, чтобы Шакира с малышкой могли поехать со мной. Никаких больше съемок в танзанийских деревнях, где нет канализации; никаких филиппинских джунглей, влажных и кишащих насекомыми. (Еще до знакомства с Шакирой я снимался в фильме «Слишком поздно, герой»: мы двадцать две недели жили на Филиппинах в недостроенном массажном салоне. В комнатах с голыми стенами почти не было мебели, так как предполагалось, что в них мы будем только спать. Вообще-то этот фильм вполне можно было снять в Ботанических садах Кью: там тоже есть пальмы.) Нет, от всего этого я стал отказываться. А вот съемки в Париже с проживанием в «Георге V»? Другое дело. Вы наверняка никогда не слышали о фильме «Марсельский контракт» 1974 года (в американском прокате — «Уничтожители»). И слава богу: несмотря на то что в фильме сыграли Энтони Куинн и Джеймс Мэйсон, он получился крайне неудачным. Но мне было все равно, ведь мы с Шакирой и малышкой Наташей (а им обеим после родов пришлось несладко) смогли сбежать от холодной английской зимы в относительно теплую южную Францию.

К началу 1980-х я имел достаточный опыт работы в кинобизнесе, чтобы понимать его определенные законы, и к моему списку критериев добавились новые. Интересные роли, место съемок с теплым приятным климатом — все это имело значение, но я также стал обращать внимание на фильмы с хорошими сценариями («Оскар» можно получить за простейшую роль, снявшись в фильме с блестящим сценарием). Я также выбирал режиссеров, чьим творчеством восхищался и с кем мне хотелось работать. В любой сфере жизни важно не только уметь выполнять свои профессиональные обязанности. Значение имеют многие факторы: взаимодействие с начальством, коллегами, качество работы, ее совместимость с личной жизнью.

Именно поэтому я отказался от съемок фильма с Салли Филд, только что получившей «Оскар» за картину «Норма Рэй», и предпочел сыграть Фрэнка в «Воспитании Риты», фильме, где моей партнершей стала Джули Уолтерс (она играла Риту в театре, но никогда не снималась в кино). Роль Фрэнка была для меня нехарактерной, за режиссуру взялся Льюис Гилберт, с которым мы вместе работали в «Элфи», прекрасный сценарий написал Уилл Расселл, адаптировав для кино свою пьесу и роман. Вдобавок ко всему фильм был смешной: писать комедии очень сложно, поэтому хорошие комедии на вес золота. А вишенкой на торте стал тот факт, что фильм рассказывал о жизни рабочего класса и важности образования, — отчасти я сыграл в нем ради идеи.