ее поиску. Если бы это было легко, мы все давно стали бы успешными и добродетельными. Так что, может, и не стоит вставать посреди ужина в честь Дня благодарения и объявлять тетю неисправимой расисткой. Но позже имеет смысл отвести ее в сторонку и попытаться объяснить, почему ее взгляды неверны и даже могут причинить кому-то неприятности. Можно попытаться докопаться до сути ее взглядов, найти их первопричину и постараться изменить ее мнение. Можно объяснить ей, что, пока она думает, будто просто высказывает свое мнение или шутит, есть риск, что ее слова скажутся на наших отношениях, а если мы промолчим, когда она говорит такое, это скажется на нашем чувстве собственного достоинства. Неважно, как именно мы поступим, у нас в голове должны присутствовать одновременно две мысли.

Я люблю этого человека.

Этот человек причиняет мне боль.

И они для нас одинаково важны. И мы надеемся, что для человека, о котором идет речь, тоже.

Снайдер снова проигрывает, что неудивительно

У этой истории есть достойное завершение: команда R*dskins все-таки сменила название.

Летом 2020 г., когда вся страна противостояла жестокости полиции, а движение Black Lives Matter («Жизни темнокожих имеют значение») бросило все силы на борьбу с расовой несправедливостью, Снайдер наконец решил присоединиться к тем, кто уже давно жил в XXI в., и согласился, что такое название уже не годится[299]. Есть много способов стать лучше, и тащить человека на аркане к светлому будущему не идеальный вариант, но лучше, чем ничего. (Стоит упомянуть, что вскоре после принятия решения о смене названия в газете Washington Post появилась статья, разоблачающая тревожные слухи о сексуальных домогательствах представителей администрации команды, которая вылилась в полномасштабную антипиар-кампанию[300]. Хотя я уверен, что это просто совпадение.) Я предпочитаю сосредоточиться не на изощренной глупости, благодаря которой мы здесь, а на том облегчении и радости коренных народов и тех, кто их поддерживал, после того как они одержали победу в этой тяжелой битве. Это подтверждает наши слова о попытках. Всего несколько лет назад Снайдер кричал, что НИКОГДА не изменит название команды. Но небольшая группа людей продолжала попытки. Они продолжали действовать, стыдить его и доказывали свою правоту. И мало-помалу окно Овертона сдвинулось. Другие команды тоже поменяли названия. Социальная справедливость восторжествовала, и в окно вошли вещи, которые когда-то считались немыслимыми.

Это была сложная глава. Все главы сложные. Размышления о подобных проблемах утомляют, особенно когда мы имеем в арсенале философские теории, сформированные за 2400 лет, и по-прежнему не можем найти окончательного решения. В такие моменты, как этот, мы слышим соблазнительный голос: Не парьтесь! Жизнь намного проще, если не пытаться стать лучше, особенно учитывая, что иногда это невозможно. Мы всего лишь маленькие пылинки на крошечном камне в открытом космосе, какое значение имеет то, что мы делаем?

Итак… какое-то имеет?

Глава 11. Принимать этические решения сложно. А можно… не принимать их?

Вы наверняка слышали понятие «экзистенциализм» и наверняка его использовали неправильно. Есть риск, что любую унылую книгу, книгу о смерти или ту, где пространно описывается Европа, назовут «экзистенциальной», хотя на самом деле она таковой не является. Модное нынче слово «экзистенциальный» — одно из тех, которые используют, когда на самом деле имеют в виду что-то простое.

Думаю, нельзя винить людей за неправильное употребление этого слова, поскольку экзистенциалистское творчество, наиболее тесно связанное с философским и литературным движением во Франции середины ХХ в., как известно, трудно понять. Но в его текстах, под тысячей слоев дыма сигарет Gauloises и галльской смеси страха и тоски, скрыт новый взгляд на принятие этических решений. Он обходит стороной многое из того, что мы уже обсуждали, и призывает нас быть хорошими довольно драматичным (и, да, отчасти мрачным) способом.

Знаменитый оптимист Жан-Поль Сартр

Экзистенциализм в сильно упрощенной форме предполагает следующее: человеческое существование абсурдно. Нет «высшей силы», божества или смысла за пределами факта существования человека, и это состояние наполняет нас страхом и тревогой. Общая цель движения (детали варьируются у разных авторов) состояла в том, чтобы понять, что мы можем сделать перед лицом абсурда, страха и тревоги. Даже в период своего расцвета экзистенциализм во многом неправильно понимали и критиковали. 29 октября 1945 г. французский экзистенциалист Жан-Поль Сартр попытался прояснить ситуацию, произнеся в Париже речь под названием «Экзистенциализм — это гуманизм». Само название должно было удивить людей — как это гуманизм?! Этот деятель утверждает, что его философия «оптимистична» и ориентирована на людей?! Мы говорим о Жане-Поле Сартре, одном из самых известных мрачных людей в истории. Он назвал своего кота Ничто. Он написал книги «Тошнота» и «Бытие и ничто». Представьте, что вы пишете книгу под названием «Бытие и ничто», а затем задаетесь вопросом: «И почему все думают, что я депрессивный?»

Сартр пытался развеять непонимание термина «экзистенциализм». Он хотел, чтобы люди перестали неправильно его использовать[301], [302]. Он говорил, никуда не подсматривая (уже поразительно), а выглядел как адвокат, выступающий с заключительным словом от имени клиента. Он (буквально) защищался, но по уважительной причине: многих он сводил с ума своими трудами. Как пишет Арлетт Элькаим-Сартр (его приемная дочь, а иногда и переводчик) в предисловии к французскому изданию 1996 г.:

Христиане ругали Сартра не только за атеизм, но и за то, что он был материалистом; а коммунисты упрекали его в том, что он им не был… В сознании многих Сартр был преимущественно антигуманистом: он деморализовал французов, когда Франция превратилась в руины и людям больше всего нужна была надежда[303].

За очень короткое время, буквально с 1943 по 1945 г., Сартру удалось достать коммунистов, атеистов и художников, хотя он был атеистом и писал для подпольных коммунистических журналов. Это сложно. Но экзистенциализм — сила.

Почему религиозное сообщество выступало против экзистенциализма, понять несложно: Сартр полностью отрицает всемогущего Бога, который наблюдает за нами или судит нас по делам. Согласно Сартру, мы рождаемся из ничего, а дальше все зависит от нас: кто мы, что делаем. Потом мы умираем — бац! —