о своем послании и показал им руку, отмеченную крестным крестом. Рано утром следующего дня он отправился по дороге в Нотр-Дам-дю-Пюи, через который проходит путь каждого паломника. Прошло несколько недель. 21 июля Гуго вернулся из Парижа в Монпелье. Он поприветствовал консулов, переночевал в городе одну ночь, а на следующий день отправился на родину.

Старый паломник не напрасно проделал этот долгий путь. Король принял его ласково и выслушав одарил. А главное, он задумался над посланием, в котором резко выражался факт, который уже нельзя было игнорировать: все королевство страдает от налогового гнета, а Лангедок больше не может терпеть притеснений. Когда-нибудь, в Лангедоке или где-то еще, так или иначе, что-то взорвется. Принцы ничего не желали слушать. "Этот отшельник просто старый глупец, и не следует обращать внимания на то, что он тут наговорил", — ответили они королю.

С таким мнением не согласились некоторые советники Карла VI. Партия "доброго правления", мира и экономии, внутренней политики и учета общественного мнения состояла из нескольких королевских советников. Некоторые из них были очень близки к королю. Филипп де Мезьер, наставник юного Карла VI, хотел бы, чтобы король исключил из правительства всех приближенных; по его мнению, король должен проявлять себя только в величии, соразмеряя свои дела и, тем более, слова. По окончании рабочего дня он должен был уединяться и молча молиться. Филипп был исключительной личностью и наверняка смог бы навязать себе такой самоконтроль, столь чуждый средневековому менталитету.

Но Карл был человеком своего времени и  человеком молодым. Как и у его отца, у него были друзья. Это были люди его двора. Он разговаривал с ними и вслух при них размышлял, как это в те времена делали многие. Вечером, когда во дворце все стихало и он удалялся в свои покои готовиться ко сну, Карл, как и его отец, подолгу беседовал со своими приближенными. В этой интимной обстановке обдумывались многие политические решения и действия. Бюро де Ла Ривьер, человек, которому Карл V полностью доверял, был его камергером и оставался камергером его сына. Жан Ле Мерсье, ставший Великим магистром королевского двора, разделял эту компанию, тем более, что воспитывался вместе с Карлом. К этим людям прибавились те кто сблизился с королем во время военных действий. Пять кампаний, проведенных вместе, объясняют то влияние, которое Оливье де Клиссон приобрел на своего молодого короля.

Оливье де Клиссон

Среди приближенных короля Оливье V де Клиссон может показаться живым парадоксом, если вы не знакомы с XIV веком, столь богатым на кажущиеся противоречия. Этот поборник "доброго правления" был знаменитым военачальником своего времени, а о его жестокости ходили легенды. Этот защитник государства от принцев сам был великим бароном. Этот защитник французского королевства провел детство в Англии, а юность — на службе у Эдуарда III, ведя войну против Карла V и его союзников.

Надо сказать, что родом Оливье был из Бретани. И ни одна земля королевства не разрывалась так сильно между герцогами и королями, сушей и морем, войной и миром, как Бретань. В XIII веке Оливье II  де Клиссон, прадед коннетабля, умерший в возрасте семидесяти одного года, был в герцогстве Бретань сторонником короля Франции и в качестве такового принимал в своем замке Людовика Святого и его супругу Маргариту Прованскую.

В следующем веке Война за Бретонское наследство между Жаном де Монфором, которого поддерживали англичане, и Карлом де Блуа, которого поддерживал король Франции, привела к расколу среди бретонских баронов. Но они не разделились на два лагеря с четкими границами, а переходили из одного в другой, как того требовала текущая ситуация. Потребовались годы, чтобы наиболее сообразительные из них под давлением своих подданных пришли к выводу о единственно возможном пути Бретани в войне между королем Франции и королем Англии — нейтралитете, который только и мог принести мир в их страну, разоренную гражданской войной. Как и другие бароны, Оливье IV де Клиссон, отец коннетабля, перешел на правильную, как ему казалось, сторону. Он был на стороне короля Франции, когда его, обвиненного в заговоре с другими бретонскими дворянами, арестовали в Париже в разгар рыцарского турнира, отвели на рыночную площадь и обезглавили.

Это произошло в 1343 году. Оливье V, будущему коннетаблю, тогда было семь лет. Смерть отца на несколько месяцев ввергла его в пучину приключений. Его мать, Жанна де Бельвиль, взяла в руки оружие, напала на бретонские замки, принадлежавшие королю Франции, затем участвовала в сражении с французскими кораблями, когда на ее собственный корабль напали, и в конце-концов ей пришлось с двумя сыновьями сесть в лодку и шесть дней оставаться в море без еды. Младший сын умер от голода и холода. Наконец Жанна и Оливье добрались до Англии и присоединились к семье Монфор. Эдуард III оказал им теплый прием. Оливье воспитывался при английском дворе вместе с будущим герцогом Бретани Иоанном IV, который был его ровесником. В английской армии он постигал военное искусство и извлек из этих уроков большую пользу. В битве при Оре в 1364 году, в которой был разбит и погиб Карл де Блуа, Оливье де Клиссон, сражавшийся за Монфора против французов, в том числе и Бертрана Дю Геклена, потерял глаз.

В то время ему уже было около тридцати лет. Погрузившись в бретонские дела, Оливье был вынужден отстраниться от англичан и семейных обид. В это же время Карл V проводил масштабную кампанию по сплочению армии. Его целью было вернуть в партию короля Франции политических мыслителей, военачальников и влиятельных баронов, которые еще недавно были его врагами, сторонниками короля Наваррского, Черного принца или английского короля. Среди них, как и Николя Орезмский и Жан де Ла Гранж, был и Оливье де Клиссон.

Клиссон был интересен Карлу V не только своим политическим влиянием как крупный бретонский барон, кузен Эдуарда III и герцога Бретани, но прежде всего своими военными качествами безошибочного тактика. Более того, он уже был популярен в Бретани. В те времена хорошими солдатами были только бретонцы. Чтобы командовать армией, состоящей из наемников, нужен был именно бретонец. Так Бертран Дю Геклен, простой капитан, стал коннетаблем Франции. В 1370 году Клиссон подписал с королем Франции союзный договор, которому оставался верен до самой смерти. Через три месяца он подписал еще один договор, на этот раз с Дю Гекленом. Бертран Дю Геклен умер незадолго до Карла V, а Оливье де Клиссон на коронации Карла VI получил меч коннетабля.

Если его военное мастерство и яркая личность всегда подчеркивались, то его политические идеи не часто привлекали внимание. Однако они четко прослеживаются в его действиях. Клиссон выбрал государство а не принцев. Это не устраивало герцога Бретонского, который стремился укрепить свое герцогство и, оказавшись между Францией и Англией, вел двойную игру. Герцог Иоанн IV не простил Клиссону, своему самому влиятельному вассалу, то что тот поставил верность