Чтобы наша новорожденная с самого начала встала на правильную дорогу, я пригласил в крестные отца Мартина. В своей книге преподобный описывает наступление одержимости у неправильно крещенного: осталась лазейка, через которую дьявол смог в него проникнуть. Я не хотел ничего упустить с моей дочкой, поэтому организовал лучшее крещение на свете: прямо в роддоме ее окрестил сам отец Мартин, когда Даниэлле было всего несколько часов от роду.

Поразительно, что отец Мартин был крещен даже скорее — он получил крещение буквально в материнской утробе от своего отца, ревностного католика. Роды проходили с осложнениями, и врач, Мартин-старший, понял: его ребенку нужна максимальная духовная защита, чтобы прийти в этот мир. Казалось, дьявол знал, кем вырастет отец Мартин, и пытался этому помешать. Маленький Малахия шел ножками, поэтому доктору Мартину пришлось ввести руку в матку и повернуть дитя. Заодно он его и крестил, как позволяется сделать каждому христианину в случае крайней необходимости.

Я радовался, что этот на редкость благочестивый экзорцист крестил моего ребенка так же, как сделал его собственный отец. Я почувствовал, что Бог улыбнулся мне и отцу Мартину.

На следующий год демон снова получил возможность разделять и властвовать. На этот раз я поссорился с матерью. Пришлось долго извиняться, прежде чем она снова начала со мной разговаривать. Как и в первый раз, я не уловил связи, пока Джо не напомнил мне о сентябре. Я рассердился на себя: надо было подготовиться духовно и пореже открывать рот.

Самый тяжелый год наступил, когда сатанинские силы принялись за Джен и меня. Надеюсь, не рассержу супругу, сказав, что темперамент у нее почище моего. Наш брак с самого начала напоминал американские горки. В том году в сентябре наш «поезд» разогнался до предела и штопором ввинтился в землю. Я ушел в себя, со мной стало невозможно общаться. Наконец мой напарник в полиции не выдержал и позвонил Джен, прямо спросив, что со мной происходит. При этом я сам ничего не замечал и не понимал, к чему все клонится, пока не стало слишком поздно.

Целый месяц мы с Джен то и дело ссорились по самым ничтожным пустякам. Однажды меня вывело из себя сообщение на автоответчике, которое оставила одна наша знакомая. Работая в ночную смену, я отсыпался днем. Обычно телефон мне не мешает, но когда включился автоответчик, на подружку жены напало желание поболтать. Она трепалась и трепалась, и меня охватило бешенство — так бы и вырвал телефон из стены и вышвырнул в окно.

Вскоре Джен пришла с работы, и не успела она снять пальто, как я набросился на нее с бранью, изругав за болтливую подругу. Чем злее я становился, тем больше горячилась Джен. Ссора длилась несколько часов, и в конце концов жена выставила меня за дверь.

Идти мне было некуда, и я поехал к матери. Хотя мама у меня чудесная женщина, мне вдруг стало противно снова оказаться «маленьким Ральфом», поселившись у нее. Мне тридцать пять лет, я сам уже папаша. Вместо того чтобы поступить разумно — позвонить Джен и извиниться, я позволил демону гнева коверкать мою жизнь дальше. Несколько месяцев я прожил у матери, а когда нервы начали сдавать, снял себе отдельное жилье.

В тот период я позволил своей вере ослабнуть и перестал регулярно ходить в церковь. Упиваясь жалостью к себе, я прекратил общение со всеми, в том числе с Джо. Хотя мы вели два срочных дела, я не выезжал с остальными на место, понимая, что в своем возбужденном, агрессивном состоянии я недостаточно эмоционально стабилен, чтобы помочь жертвам демонического нападения. Выступать против дьявола в таком состоянии рискованно — можно наделать серьезные ошибки и подвергнуть опасности себя и остальных. Не мог я надеяться и поправить что-то настолько тонкое, как отношения с женой, если начну подставлять себя сатанинскому влиянию, когда в голове и без того сумбур.

При этом я отказывался признавать, что практически без борьбы отдаю победу злому духу, атаковавшему меня через мои слабости. Я с дьявольским упрямством добивался развода, Джен не отставала. Я был слишком расстроен, чтобы думать о демоне и его роли в развале моей личной жизни. Позже Джо ткнул меня носом в прямую связь.

Дьявол ненавидит любовь, особенно священные узы брака, ибо этот союз совершается перед Богом. Прочный брак — важная поддержка для всех связанных с Работой, поэтому Сатана пойдет на все, лишь бы разрушить наши семьи, зная, что злой, удрученный и эмоционально неустойчивый демонолог ему не страшен. Практически все до единого специалисты, которых я знаю, побывали на грани развода. Некоторые смогли помириться, другие расстались. Я позволил своему браку пойти ко дну — значит, у дьявола теперь на одного врага меньше.

Но Бог меня не оставил. В воскресенье мне вдруг захотелось пойти на мессу — первый раз после расставания с Джен. Не знаю, почему в тот день меня потянуло в церковь, но я поступил правильно: для чтения проповедник выбрал место из Евангелия словно нарочно для меня: «Он сказал им в ответ: не читали ли вы, что Сотворивший вначале мужчину и женщину сотворил их? И сказал: посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мф., 19:4–6).

В тот момент я сделал все, чтобы не допустить развода. Без жены и дочерей я одинок и живу без цели. Взяться за ум оказалось непросто. Потребовалось множество усилий от меня и от Джен. Но в конце концов мы утолкли разногласия. После семи мучительных месяцев наша размолвка закончилась. Чтобы заново отпраздновать совместную жизнь, мы переехали в новую квартиру, и Джен украсила ее по своему вкусу: теперь у нас повсюду ангелы — в каждой комнате, даже в ванной. Придя домой, я словно попадаю в рай, и не только из-за ангелов.

Однажды две мои профессии пересеклись. Сперва как полицейского меня привлекли к участию в расследовании, где обнаружилась оккультная сторона. Зная мой интерес к сверхъестественному, начальник, лейтенант полиции, отличный парень, один из немногих буддистов в наших рядах, рассказал мне о странном происшествии, зарегистрированном накануне вечером. Двое испанцев были арестованы за незаконное удержание человека, угрозу расправы и физического насилия. В трущобах, где я патрулирую, такие преступления не в новинку, однако потерпевший, тоже испанец, поделился очень странными подробностями.

Два негодяя подремонтировали брошенный дом и открыли магазин подержанной бытовой техники. Со слов потерпевшего, он просто зашел купить стиральную машину, но по неизвестным ему причинам эти парни схватили его, привязали к стулу и угрожали пистолетом, не скрывая, что сперва вымоют и умастят его стопы, а затем вырежут сердце! Перепуганный мужчина как-то умудрился развязаться и сбежал, спасая жизнь.

Дальше дело приняло еще более странный оборот. Вызвав полицию и приведя ее к преступникам, потерпевший будто в рот воды набрал и отказался говорить о похищении. Он производил впечатление приличного человека, но я засомневался, действительно ли он просто проходил мимо и решил сэкономить несколько долларов на стиральной машине. Я заподозрил, что он давно знает этих парней и может объяснить, почему именно его выбрали для несостоявшегося человеческого жертвоприношения.