– Я когда сюда пришел, – зашептал дядя Миша, то идело поглядывая назад, словно опасался, что нас подслушивают. – У них однакомната была заколочена. – Мы с Женькой переглянулись и стали слушать сбольшим вниманием. – Я, само собой, спросил: что так? А Дарья мне иговорит: пол там провалился, вот брат и заколотил. То, что Лева до такогододумался, еще куда ни шло, руки-то у него не из того места росли, ничегошенькиделать не умел. Но я-то плотник, мне-то такое… короче, я Дарье говорю, пол япочиню, это ж плевое дело. Только стал гвозди из двери выдирать, этот на менякоршуном налетел. Не смей, говорит. Я ему: чудак человек, сделаю пол в лучшемвиде, а он аж побелел весь, трясется и ну орать: дом не твой и нечего здесьраспоряжаться. Я плюнул да и ушел. Очень мне обидно стало, я ж хотел как лучше.К вечеру Левка вроде успокоился, ну и Дарья ему наверняка сказала, что дуритон, чего комнату заколоченной держать? В общем, подошел он ко мне, не то чтобизвинился, но вижу, переживает. Даже выпить предложил, впервые, значит, занеделю нашей совместной жизни. Я порадовался, не совсем пропащий, думаю. Селимы здесь, на этой самой кухне, разговариваем о том о сем, а когда Дарья ушлателевизор смотреть, он мне и заявил: соврал, говорит, я про полы-то. Дарьюпугать не хотел. Я глазами хлопаю, не пойму, о чем он. А Левка… Слыхал,говорит, разговоры в деревне про Яшку-Каина? Дом у нас того… В той комнатететка, сестра моей матери, удавилась, а я, говорит, ее, грешную, бывает, вижу,по дому она ходит. Я поначалу думал, спьяну он, а у него глаза такие, знаешь…вроде за моей спиной видит что-то. Ходят, говорит, по дому, дверью скрипят даполовицами. Забил дверь, тетка ходить перестала. Ты Дарье, мол, не рассказывай,не пугай ее. Я пообещал, а сам подумал, братец-то, видно, спятил, разпокойников видит. А потом – дней пять прошло, выпил я с соседом, вернулсяпоздно, все уж в доме спали, иду мимо двери, а там скребется кто-то. И такойстрах на меня напал, аж волосы дыбом. А из-за двери вроде манят «Миша». Непомню, как до кровати добрался, рухнул к жене под бок, трясет всего. И с тойпоры как иду мимо комнаты этой, так страх и накатит, никакой жизни не стало.Терпел я сколько мог, а потом на заработки ушел, опостылел мне дом этот.

– Ясно, – кивнула я, косясь на Женьку, рассказ дядиМиши произвел-таки на нее впечатление, хотя она могла бы сообразить, что вдействительности прятал в той комнате брат Лева. Выходит, труп появился в домедо замужества Дарьи Кузьминичны, и хозяйка о нем не знала, чего нельзя сказатьо ее брате. Вот только что это за труп, откуда взялся? А главное, кому сейчасон понадобился? Полная неразбериха, и никаких идей.

Обозрев стол осоловевшим взглядом и не обнаружив на немничего для себя интересного, дядя Миша загрустил.

– Вам где постелить? – предупредительно спросилая. Он обернулся и сказал:

– Я, это… пожалуй, к Надежде пойду. Мир не без добрыхлюдей.

– Зачем же к Надежде? – удивилась Женька. –Живите здесь.

– Дверь в комнату, о которой вы говорите, мы, кстати,открыли, – добавила я. – И никаких привидений не видели. Комната каккомната. – Женька при этих словах мрачно хмыкнула.

– Оно конечно, – со вздохом ответил он.

– Дядя Миша, не стыдно вам верить в такиеглупости? – попеняла я. – Вы же взрослый человек. И должны понять:все эти сказки Лев Кузьмич вам рассказывал, чтоб от вас избавиться.

– Вот ведь вражина, – покачал головой дядя Миша,но чувствовалось, не очень-то мои слова его успокоили.

– Вы же хотели наследство получить, а теперь из домабежите, – добавила я, но и это не особо подействовало.

– Девки, – жалобно сказал он. – Продавайтеего к… продавайте, то есть. Дурное место. Пусть с этим домом чужие людимучаются. А вы, я вижу, женщины добрые, почто вам такая обуза?

– Продадим, – кивнула Женька. – Вы слышали,что вчера здесь убийство произошло?

– Как не слышать, первым делом рассказали. И ведь гдеубили-то? Опять возле этого дома. А кто?

– Кто? – опешили мы.

– Ясное дело, кто, – проворчал дядя Миша. –Полез мужик куда не надо и сразу камнем схлопотал.

– Привидения камнями не дерутся.

– Почем вы знаете? А этот… полтергейст, об нем потелевизору говорили, я сам слышал. Чем хочешь по башке даст, хоть и камнем.

– Никакого полтергейста здесь нет, – возмутиласья. – А есть злонамеренные люди, вот их и следует опасаться, а не каких-тоглупых выдумок. Вам есть где остановиться?

– Прибьюсь где-нибудь. За хлеб и воду спасибо. –Он, должно быть, имел в виду водку. – Пойду я.

– Пока Женя дом не продала, вы можете здесь жить.

– Ни-ни, – он отчаянно замотал головой. –Чтоб я здесь один остался…

– Вы не один, вы с нами. На втором этаже комната естьсвободная. Идемте, я провожу.

– Я это… к Надьке, – заволновался дядя Миша.

Тут входная дверь хлопнула, и мы услышали голос Сергея.

– Соседи, – позвал он.

– Мы на кухне, – ответила Женька.

Через мгновение Сергей вошел в кухню и с некоторымудивлением уставился на дядю Мишу.

– Здрасьте, – кивнул тот.

– Здравствуйте. Ужинаете?

– Садись с нами, – кивнула Женька. – Правда,водка кончилась.

– Это не проблема. Могу домой сходить, у меня найдется,что выпить.

При этих словах дядя Миша заметно оживился и о Надьке навремя забыл.

– Неси, – вздохнула Женька. – Дядя Миша намсказки на ночь рассказывает, самое время напиться.

Сергей сбегал домой и вернулся с бутылкой коньяка в руках, аиз кармана ветровки торчала бутылка водки. Я только вздохнула, Женькаподнялась, нарезала овощей, разогрела котлеты и рукой махнула:

– Наливай.

Дядя Миша предпочел водку. Мы пригубили коньяк.

– Вы в город ездили? – спросил Сергей.

– Ага.

– Есть новости?

– Что ты имеешь в виду? – не поняла я.

– Ну… – он замешкался. – Про парня… того, чтоубили, ничего нового не слышно?

– Может, и слышно, но мы не в курсе. А в город ездили ктетке на кладбище. Кстати, – повернулась я к дяде Мише. – ПочемуДарью Кузьминичну похоронили в городе?