– Мы, конечно, университетов не кончали, – собидой заговорил он. – А простого человека всякий обидеть может. Позакону, оно вроде так и выходит, но надо совесть иметь. Отняли дом да ещегрозятся…

– Нечего было от жены бегать! – рявкнула Женька иповернулась к зрителям: – Так, граждане, расходимся. Больше ничего интересногоуже не покажут.

Народ, косясь на мою подружку, потянулся по тропе в сторонудеревни, Патрикеев, проводив аборигенов обиженным взглядом, повернулся ко мне исказал с намеком на возмущение:

– Дайте хоть на бутылку.

– Нет, ты посмотри, – всплеснула руками Женька, ион подхватился и потрусил за остальными. Замыкала шествие Ольга Степановна свнуком, все еще продолжая выговаривать Патрикееву, а мы с Женькой направились вдом.

– Черт-те что, – бушевала подруга.

– Успокойся, Задорнов сказал, оспорить наследствоПатрикеев не сможет…

– Да при чем здесь наследство? Ты его видела?

– Разумеется, видела.

– Он похож на зомби? Нет! Тогда кто у нас в подвалележал?

– Да, – с грустью сказала я. – Старичка мынапрасно похоронили.

Грусть моя относилась к тому обстоятельству, что нашаверсия, можно сказать, мною выстраданная, окончательно катилась ко всем чертям.

– И что теперь делать? – спросила Женька.

– С ним?

– Анфиса, соберись. Если этот жив, то кто тогда покойник?И куда труп делся, будь он неладен?

Разумеется, этот вопрос и меня здорово волновал. Но, немногоуспокоившись, я пришла к выводу, что появление живого Патрикеева первоначальнуюверсию скорее подтверждает.

– Мертвец пропал, так? – сказала я. – То естькто-то его из дома вынес. Ты сама говорила: кому это надо, если убиенныйПатрикеев. А вот если это кто-то другой, тогда все становится понятно… Яуверена, того, кто бродил по дому и пугал тетушку, труп как раз и интересовал.

– А как этот другой оказался в теткином подвале, ты мнеможешь сказать?

– Нет. Но мы попытаемся ответить на этот вопрос.

– Хорошо, давай пытаться.

– В доме что-то произошло несколько лет назад, – сумным видом сказала я. – В результате появляется труп. Одни его прятали,другие искали. Если бы мы сразу позвонили в милицию, не пришлось бы головуломать, – добавила я с обидой.

Женька только вздохнула.

– Анфиса, – заявила она через некотороевремя, – если покойника искали и наконец нашли, то ведь что-то должнопроизойти. Зачем-то им этот труп нужен. А ничего не происходит.

– Откуда тебе знать? – отмахнулась я изабормотала, сосредоточенно хмурясь: – Дверь была заколочена, оттого они его ине нашли, а когда мы дверь открыли…

– Что ты бубнишь?

– Думаю.

– Хорошо тебе, я вот уже давно соображать перестала.Еще Патрикеев на голову свалился. Куда его теперь девать? Вдруг ему жить негде?

– Тебе не показалось, что он взрослый мальчик и своипроблемы способен решить сам?

– Сомневаюсь. Мужики решать проблемы вообще неспособны. Они их только создают.

– Мы собирались в город, – напомнила я.

– Поехали, – кивнула Женька.

Когда до Колыпина оставалось километров десять, Женькапозвонила Рудневой. Мы были уверены, что та попросит нас перезвонить позже,чтобы иметь возможность связаться с Ириной. И опять не угадали. Руднева сухозаявила, что покупать дом они передумали.

– Извините за беспокойство, – закончила она иотключилась.

– Черт, – выругалась Женька.

– Все ясно, – кивнула я. – Они получили то,что хотели, и дом им теперь не нужен.

– Надо найти Рудневу и вправить ей мозги. Выложим ейвсе про Лаврушина и про дурацкий маскарад, а там посмотрим, что она скажет.

– Скажет, что оказала услугу подруге, а сама знатьничего не знает. В милиции, конечно, ее бы разговориться заставили.

– Так пойдем в милицию.

– С чем? Расскажем им о трупе, которого лишились?

– Лучше не надо.

– Вот именно. А странности с твоими покупателями ментоввряд ли заинтересуют. Никакого криминала они здесь не увидят.

– Тогда какого черта мы едем в город?

– Навестим риелторскую контору. Попробуем узнать, ктоеще хотел купить дом.

Первым делом мы заехали к Задорнову. Он нам оченьобрадовался, бросился поить чаем, но мы сократили визит до минимума. Спросили,из какой риелторской фирмы ему звонили, узнали, где она находится, и отправилисьтуда.

Контора имела название «Дом для тебя» и располагалась в двухкварталах от офиса Задорнова в старом, обшарпанном доме, на котором вывеска стаким названием выглядела издевательски. Хотя сотрудников это вряд ли смущало.Тучная дама неопределенного возраста встретила нас улыбкой и проницательнымвзглядом, наш внешний вид позволил ей надеяться, что потенциальные клиенты небез средств, и улыбка стала чуть шире, а взгляд приобрел задушевность.

– Присаживайтесь, – предложила она. – Что васк нам привело?

Очень хотелось ответить: два трупа, один из которых куда-топодевался, но, ясное дело, нашу зарождающуюся дружбу это бы не укрепило, оттогоя сказала:

– Мы хотим продать дачу. Точнее, подруга хочет, –кивнула я на Женьку, которая, против обыкновения, держала рот на замке. –У нее дом в Верхней Сурье, – не дождавшись поддержки, продолжила я. –Достался ей по наследству. Задорнов Игорь Павлович, адвокат, сказал нам, что отвас звонили…

– Да-да, у меня есть для вас покупатель. С ценой выопределились?

– Думаем, тысяч четыреста.

– Дороговато, – покачала головой дама. – Унас, знаете ли, цены на дома в деревне невысокие…

– Там прекрасная рыбалка и охота…

– Конечно, всегда можно поторговаться. Одну минуту.

Дама потянулась к мобильному. Поискала в его телефоннойкниге номер, нажала вызов и расплылась в улыбке, точно неведомый клиент мог еевидеть. Голос дамы, когда она заговорила, был сладок до приторности, из чего язаключила: клиент ей был чем-то очень симпатичен.