носовой платок. – Представь, что платок – это пространство. Держи. Не бойся, он чистый.

– Не сомневаюсь, – усмехнулась я, принимая тряпицу.

– Пункты А и Б расположены сверху и снизу. Мы не хотим облетать платок вокруг, это слишком долго. Что нужно сделать, чтобы сократить путь?

– Э-э-э… Дырку?

– Конечно! Мы делаем вот так, – он поставил карандаш вертикально и надавил. Платок натянулся и тренькнул – стержень продырявил материал. – Сверхмассивные объекты рвут пространство. Это и есть туннели. Понятно?

– Вроде бы…

Логику-то я поняла, но представить сквозной ход в космосе все равно было трудно. Впрочем, все же легче, чем сверхсветовую скорость – тут бунтовало не только мое воображение, но и само время.

– Большая часть туннелей используется регулярно – гораздо проще нырнуть в уже готовый ход, чем делать новый. И быстрее: пока настроишь все, расчеты проверишь, пространство прорвешь… Эти туннели еще трассами называют, а полет по ним – прыжком. Но это не самое главное. Ты представляешь себе космос, как нечто плоское, но на самом деле космос – это вот так, – он отобрал платок и смял его в кулаке, продемонстрировав мне получившийся комок. – Если мы будем двигаться по прямой, по всем этим бороздкам и складочкам, расстояние до цели останется прежним. Но если прорвать пространство и пройти их все насквозь, путь будет намного короче.

– То есть вместо увеличения скорости корабль наращивает массу?!

– Ну да, – пожал плечами экзобиолог. – Только понарошку.

– Понарошку?!

– Ты же не думала, что корабль и впрямь становится тяжелее черных дыр? Кстати, у тебя сейчас пар из ушей пойдет.

Я потерла голову и виновато потупилась.

– Не страдай, я тоже не сразу въехал.

– Похоже, я выбрала не ту планету для появления на свет, – в шутку заметила я. – Надо было родиться на Мирре, как ты.

– Можно и на Земле. – Фил подмигнул и вышел, оставив меня наедине с не таким уж могучим интеллектом.

***

Хоку в планы посвящать не стали. Мне вообще не хотелось ее видеть, поэтому я выпроводила «помощницу» сразу после обеда, пообещав закончить все дела самостоятельно. Девчонка пыталась возражать, удивляясь моей внезапной щедрости, но я была непреклонна. Тему о списании арканласа я старательно обошла, делая вид, что ничего не произошло. Она и так в курсе, не будем давать повод поглумиться.

– Почему бы не заняться этим утром? – сонно поинтересовался Синт, когда час икс был уже близок. – Капитан же сказал: завтра!

– Ночью на палубах народу мало, а мы не хотим, чтобы Лас испугался и в кого-нибудь пальнул. К тому же, Фил хочет вылететь ночью, чтобы к утру быть на месте. Оборот Апротинака совпадает с нашим корабельным, как раз поспят в полете и проснутся уже там.

– Мог бы сам эту тварь забрать, а не отвлекать занятых специалистов от заслуженного отдыха.

Мне понадобилось время, чтобы понять, что под «занятыми специалистами» Синт подразумевает себя.

– Никто и не заставляет тебя отвлекаться, спи себе!

– Уснешь с тобой! – ворчливо отозвался коммуникатор. – Рукой мотаешь туда-сюда, меня укачивает.

– С каких пор ты такой нежный? Ты в Гронатейском лесу спал!

– Я не спал! – оскорбился Синт. – Я отрубился! Пробовала когда-нибудь рассортировать хотя бы терабайт информации? Человечишка!

Пришлось снять его и уложить баиньки. С некоторыми спорить – только нервы тратить. Пусть подремлет, пока я тут вожусь. С меня не убудет, а он, глядишь, подобреет.

Я провела у клетки битый час, разъясняя Ласу его права и обязанности, но все равно не была уверена в успехе миссии. Однако все прошло на удивление гладко: зверь безропотно позволил облачить себя в сбрую и спокойно потрусил рядом, словно всю жизнь на поводке ходил. Не знай я точно, заподозрила бы, что он не дикий вовсе.

В ангар мы добрались без происшествий, встретив по дороге только пару твиникийцев, и то издали. Задерживать нас никто не собирался, но несмотря на то, что в этот раз у нас было одобрение самого капитана, меня все равно не покидало чувство, будто мы делаем что-то неправильное. Видимо, нервный денек сказывался.

Фил был в ангаре с вечера и успел подготовить джампер: кораблик гудел, прогревая застоявшийся двигатель, и подмигивал пестрыми огоньками вдоль покатых боков. На борту сзади была крупная надпись: «Кузнечик», которую даже мне удалось прочесть с первого раза. Подходящее название. Джампер действительно смахивал на сверчка, а его способ передвижения в космосе походил на прыжок: он мог пройти только один туннель без подзаправки, зато очень быстро.

В отличие от шаттлов, легким маневренным джамперам п-образная опора была ни к чему. Они самостоятельно скатывались в открывающийся под днищем люк, так что затаскивать Ласа в узкую лифтовую шахту в ножках подпорки не пришлось.

Экзобиолог принял из моих рук поводок и накинул его на стойку у шлюза. Лас с любопытством обнюхал новое место, отнесся к нему благосклонно и улегся прямо на верхней ступеньке джампера, лениво обозревая оттуда помещение ангара. Я присела рядом и ласково погладила холодную бесшерстную голову.

– Ты уж там не устраивай ледовых представлений, пожалуйста.

Арканлас приглушенно заскулил сквозь намордник, будто отвечая. Две пары дневных глаз смотрели с хитрецой, за версту выдавая шальной характер. Нелегко придется ученому, на чьи плечи взвалят это сокровище!

– Привязалась я к нему, – жалобно призналась я, поворачиваясь к Филу.

– Мы тебе позвоним.

Он наклонился к Ласу и принялся развязывать узлы намордника.

– Погоди, потом снимешь! Рим ведь обещал зайти.

– Думаешь, придет? – Фил все-таки снял намордник и небрежно забросил его в джампер. – Тогда тем более нужно снять, вдруг Огонек решит устроить мне прощальный салют?

– Он не станет, – засмеялась я. – Знаешь, сколько раз я его выводила? Он уже забыл наверняка про вашу ссору. С ним всегда так – погорит и гаснет.

– Давно ты стала экспертом по флиберийской психологии?

– Примерно после третьего ожога, – отшутилась я и прихвастнула: – Мне везет в выборе друзей.

– Вот как? – усмехнулся Филби. – Что ж, мне лестно быть другом такого разборчивого человека. Жаль, твой горячий парень такой интуицией обделен.

– У всех свои недостатки, – пожала я плечами, и снова потянулась погладить Ласа. – Так отпускать вас не хочется!

– Летим с нами, – предложил Фил таким тоном, словно в магазин за хлебом звал. Он явно сказал это смеха ради, но придумать ответную шутку я не успела.

Завеса дезинсекции на входе зашумела, пахну́ло хвоей. Мы обернулись, но, к нашему общему удивлению, это был вовсе не Рим.

Это был Фриам.

– Ты тоже решил проводить… – начала было я, но не договорила.

Фриам вскинул руку. Алчно блеснувшее дуло бластера уставилось прямо на ошарашенного Фила.

– Отдай фрагмент! – совершенно чужим, холодным и властным голосом потребовал медик, и на лбу экзобиолога расцвела красная точка мишени.

Космический крейсер «Армада»

Фок сидел за энерпультом и удивлялся сам себе. Куда девались нерешительность, природная робость и застенчивость? Он чувствовал себя уверенным, как никогда раньше, и это было круто.

На душе все так