В столь тяжелой ситуации высшие орденские чины решили, в нарушение традиции, избрать в верховные магистры не своего брата-рыцаря, а, так сказать, «варяга» – знатного князя Священной Римской (Германской) империи Фридриха Саксонского (в надежде получить военную и материальную помощь от последней, по принципу «Европа нам поможет»). Никакой действенной помощи Тевтонский орден от империи не получил, но прецедент введения родовых гербов в состав должностной печати состоялся.

Избранный гохмейстером тевтонов после Фридриха Саксонского верховный магистр Альбрехт фон Бранденбург-Ансбах (также до своего избрания в ордене не состоявший и приглашенный тевтонами «со стороны») поддержал эту традицию и, подобно своему саксонскому предшественнику, ввел в гохмейстерскую печать свои родовые эмблемы. Ослаблением центральной орденской власти, кстати, не преминули воспользоваться и магистры Германии (дейчмейстеры), хотя родовой герб появился на их печатях позднее, при дейчмейстере брате Ульрихе фон Лентерсгейме, в 1464 г. (но в отличие от печатей ливонских ландмейстеров на печатях дейчмейстеров чеканилась не только должность, но и имя немецкого магистра, чего в Ливонии не практиковалось до самой ликвидации тамошнего отделения Тевтонского ордена).

Как уже неоднократно говорилось выше, отношения между «ливонской провинцией» и «метрополией» Тевтонского ордена были далеко не ровными. В XIII в., когда новый тевтонский филиал в Ливонии только делал первые шаги, нуждаясь в постоянной помощи и подпитке из Пруссии, ливонский ландмейстер безоговорочно подчинялся верховному магистру и беспрекословно выполнял все его указания. Нередко земский (земельный) магистр из Ливонии переводился на такую же должность в Пруссию и наоборот, как это было с Дитрихом фон Гренингеном (Грюнингеном) или Конрадом фон Фейхтвангеном. Известны даже случаи избрания ливонского ландмейстера верховным магистром (Анно фон Зангерсгаузен в 1256 или тот же Конрад фон Фейхтванген в 1291 г.).

Мало того – в 80-е гг. XIII в. была даже предпринята попытка объединить в одних руках управление прусской и ливонской провинциями Тевтонского ордена – тогда, в частности, прусский ландмейстер Манн(е)гольд одновременно исполнял обязанности ливонского вице-магистра, но она оказалась неудачной. Специфика задач, стоявших перед различными отделениями Тевтонского ордена, да и географическая изолированность этих двух отделений друг от друга – между владениями прусского и ливонского ландмейстеров лежала литовская область Самогития (по-польски Жмудь, по-литовски Жемайте), которую тевтонам так и не удалось своевременно окрестить! – оказались на поверку негативными геополитическими факторами непреодолимой силы. В описываемок время Тевтонский орден мог выставить 10-тысячное, а его ливонский филиал – 7-тысячное войско.

В XIV в. в рамках самого ливонского отделения Тевтонского ордена разгорелась неприкрытая борьба между сторонниками так называемой «рейнландской» партии (ориентировавшимися на верховного магистра в Пруссии и его франконцев) и «вестфальской» партией, стремившейся к проведению ливонским филиалом ордена мариан независимой или, по крайней мере, самостоятельной политики, в духе традиций гладиферов. Поначалу влияние орденской «метрополии» было преобладающим, и верховному магистру удавалось держать ливонский филиал своего ордена (кстати, значительно превышавший свою «метрополию» по территории) под контролем.

Это выражалось, в частности, в следующем: до конца XIV в. все ключевые орденские должности в Ливонии занимали преимущественно представители партии рейнландцев. Однако в начале следующего столетия партия вестфальцев перешла в контрнаступление и стала вытеснять рейнландцев с важнейших постов. Особенно заметным этот процесс стал после разгрома войска Тевтонского ордена поляками и литовцами в вышеупомянутой битве под Танненбергом (по-польски Грунвальдом, по-русски Грюнвальдом, по-литовски Жальгирисом) 15 июля 1410 г. Интересно, что ливонский филиал Тевтонского ордена в этой битве не участвовал, поскольку имел с литовским князем Витовтом двусторонний договор о ненападении (!).

И это при том, что на стороне Тевтонского ордена при Танненберге сражались, кроме прусских вассалов ордена и рыцарей-добровольцев из Австрии, Баварии, Вестфалии, Фризии и Швабии, французские крестоносцы – в частности, нормандский рыцарь Жан де Ферьер, сын сеньора де Вьевиль и сеньор Дюбуа д’Аннекэн из Пикардии, крестоносцы из Чехии и Венгрии (в том числе палатин Миклош Гарай), трансильванский воевода Стибор (как и Гарай, прославившийся в битве крестоносного войска короля Сигизмунда Венгерского с турками-османами под Никополем в 1396 г.) и даже два польских князя – Казимир Щециньский и Конрад Олесницкий! Лишь в конце сентября 1410 г. орденское войско из Ливонии пришло на помощь своим прусским «старшим братьям», оказав им содействие в снятии польско-литовской осады с орденской столицы Мариенбурга и постепенном, путем непрямых действий, вытеснении польско-литовских войск из Пруссии! Кстати, и до злополучного 1410 г. ливонские контингенты мариан, если и участвовали в общеорденских военных кампаниях, всегда выступали отдельными отрядами и под своим собственным знаменем.

Весь XV в. был ознаменован закатом могущества Тевтонского ордена, вызванным как военными поражениями, так и вышеупомянутыми внутренними конфликтами. Диктат прусской «метрополии» над орденской Ливонией поневоле становился все слабее. Дом Пресвятой Марии Тевтонской в Ливонии чувствовал себя все более самостоятельным и все менее зависимым от верховных магистров. Первый шаг к полной независимости был сделан ливонскими братьями-рыцарями в 1438 г., когда они впервые сами избрали себе магистра (хотя ливонские магистры по-прежнему должны были ездить в Пруссию «на поклон» к верховному магистру, который утверждал их в должности). К середине XV в. уже около 6 процентов орденских рыцарей в Ливонии являлись выходцами из Вестфалии и только 30 процентов – выходцами из Рейнской области. Следующим шагом Ливонской провинции Тевтонского ордена к независимости стала смена ландмейстерской печати.

В 1451 г. в ливонском филиале ордена мариан была введена новая Большая печать. В ее верхней части было по-прежнему изображено бегство Святого Семейства в Египет, а в нижней два щита – один щит с тевтонским крестом, а другой – с родовым гербом ландмейстера Иоганна фон Менгеде, предка известного лифляндского рода фон Менгден (две красные полосы на серебряном поле). Произошли изменения и в наименовании должности владельца печати. Отныне он именовался уже не коммендатором, как раньше, а магистром Ливонии (Sigillum Magistri Livonie=Печать магистра Ливонии), хотя его конкретное имя по-прежнему не было указано (в отличие от печатей дейчмейстеров).

С тех пор на Больших печатях ливонских ландмейстеров изображались родовые гербы практически всех ливонских магистров, включая последнего из них – Готтгарда фон Кеттелера (Кетлера), родовым гербом которого служил котельный крюк и который, как мы увидим, в ходе Ливонской войны преобразовал остатки вверенных ему орденских владений в светское герцогство Курляндское.

В середине XVI в. изображение на ливонской Большой печати несколько изменилось (с этого времени на ней, как и на печати прусских магистров, святой Иосиф Обручник идет впереди мула, ведя его под уздцы).