Рёбра треснули. Лёгкие схлопнулись. Но я поймал его взгляд — и впервые увидел там искру… чего? Страха? Нет. Раздражения.

Он тратит силы. Боится? Нет. Но я — гвоздь в башмаке.

Я схватил его ногу обрубками рук, впился зубами в лодыжку.

94%…

— Отстань, псина! — он ударил меня в лицо тьмой, но я улишь сплюнул кровь, тут же разъеденную тьмой.

Духовный мир дрогнул. Где-то в реальности рушились горы, но мне было плевать. Я добрался до его груди, впился клыками — и поглотил ещё кусок. 95%…

Умса взревел. Впервые по-настоящему.

Тьма взорвалась.

Наступила тишина.

Я лежал в кратере, который теперь был глубже. Моё тело напоминало фарш. Но я видел — Умса хромал. Его лодыжка затягивалась медленнее, чем мои раны.

Он не бесконечен. И я — тоже.

Я поднялся. Снова. Все правильно. Так и надо было.

— Хватит! — Умса сжал кулак.

Завершенность аспектов росла с каждым поглощенным клочком энергии этого мира. Я чувствовал, как Умса слабеет — его тени уже не такие плотные, движения чуть более замедленные. Он отступал на шаг с каждым моим продвижением вперед.

Мои мускулы горели, но это была приятная боль — боль роста, трансформации.

Умса ответил новым приемом. Он развел руки в стороны, и из его спины вырвались десятки теневых щупалец. Каждое двигалось независимо, как живое существо, описывая в воздухе сложные траектории. Они атаковали одновременно с разных сторон — одни целились в глаза, другие опутывали ноги, третьи пытались проникнуть в открытые раны.

Я активировал аспект льва на полную мощность. Теневые щупальца, коснувшись его, взрывались яркими. Но их было слишком много — несколько прорвались сквозь защиту, впиваясь в плоть.

Боль была огненной, но я только усмехнулся. Каждое касание теней подпитывало мой аспект чревоугодия. 96%… Я чувствовал, как становлюсь сильнее с каждой секундой.

Схватил ближайшее щупальце и рванул его на себя. Умса не ожидал такой наглости — он сделал шаг вперед, потеряв равновесие. Этого мгновения хватило.

Я рванулся вперед, преодолев расстояние между нами за долю секунды. Моя правая рука вонзилась ему в живот. 97%…

Умса впервые за весь бой выглядел по-настоящему испуганным. Его глаза расширились, когда он почувствовал, как его энергия вытекает в меня рекой. Он попытался оттолкнуть меня, но я вцепился мертвой хваткой.

— Это конец, — прошипел я, чувствуя, как его мощь наполняет каждую клетку моего тела.

И в этот момент всё вокруг вспыхнуло ослепительно-белым пламенем.

Температура подскочила настолько быстро, что кожа на моей спине мгновенно обуглилась. Я вынужден был отпустить Умсу и отпрыгнуть в сторону, но пламя преследовало меня, принимая форму гигантской ладони.

Понтифик.

Он стоял на обломке колонны, его красные одежды развевались в горячем ветру. Его руки были сложены в сложной мудре, а глаза горели тем же пламенем, что и окружающее пространство.

— Надоело смотреть, как ты позоришь нас, — бросил он Умсе, не отводя от меня взгляда.

Тот ничего не ответил, только кивнул, восстанавливая силы. Я оказался между ними — с одной стороны Владыка Тьмы, с другой — Повелитель Пламени. Идеальная команда для убийства.

Понтифик атаковал первым. Он сложил пальцы в пистолет и «выстрелил» — тонкий луч белого пламени пронзил пространство. Я едва успел увернуться, но луч изменил траекторию, ударив мне в плечо. Боль была невероятной — будто кто-то влил расплавленный металл прямо в кость.

Умса не остался в стороне. Он щелкнул пальцами, и тени под моими ногами ожили, превратившись в липкую массу. Я попытался вырваться, но субстанция затвердела в мгновение ока, заковав мои ноги по колено.

Понтифик не давал мне передышки. Он поднял руки к небу, и с громовым раскатом с неба обрушился дождь из огненных копий. Каждое было размером с человека и горело синим пламенем.

Я активировал Аспект Льва на максимум. Яростная мощь вырвалась из моего тела, образуя защитную сферу. Огненные копья взрывались при контакте с ней, но каждый взрыв ослаблял защиту.

Умса использовал этот момент. Он махнул рукой, и из его тени вырвался черный клинок. Он прошел сквозь мою защиту как сквозь масло и вонзился мне в живот.

Я зарычал от боли, но не остановился. Вместо этого схватил клинок рукой, позволив Аспекту Поглощения работать. Теневой клинок начал растворяться, питая меня своей энергией.

98%…

— Он использует наши атаки против нас! — закричал Понтифик, выпуская очередную порцию пламени.

Умса нахмурился и изменил тактику. Вместо прямых атак он начал создавать сложные конструкции из теней — ловушки, которые ограничивали мои движения, не давая возможности контратаковать.

Понтифик тем временем сосредоточился на дистанционных атаках. Он создавал огненных змей, которые обвивались вокруг меня, выжигая плоть. Каждый мой шаг давался с трудом — ноги все еще были скованы тенью, а новые оковы появлялись быстрее, чем я успевал их разрушать.

Я оказался в обороне. Каждый мой аспект работал на пределе, но против двух сильнейших противников этого было недостаточно.

— Сдавайся, мутант, — Понтифик приблизился, его руки пылали белым пламенем. — Ты проиграл.

Я оскалился в ответ, чувствуя, как кровь стекает по подбородку.

Еще немного. Еще чуть-чуть — и я разорву их обоих.

99%…

Кровь.

Её вкус заполнил рот — густой, металлический, с привкусом пепла и озона. Я чувствовал, как она струится по подбородку, капает на развороченную землю, где тут же впитывается в трещины, оставленные нашими битвой. Воздух дрожал от остаточных зарядов магии, искрил на языке, как статическое электричество.

Аспект чревоугодия был почти завершен. Каждый процент — это годы боли, сражений, потерь. И теперь, когда до предела оставался лишь шаг, тело буквально разрывало от энергии. Кожа трескалась, обнажая мышцы, которые тут же зарастали новой плотью — более плотной, покрытой перламутровыми чешуйками.

Умса атаковал первым.

Его тьма сгустилась в десятки копий. Они пронзили воздух с шипением, оставляя после себя трещины в реальности. Я едва увернулся, но один клинок все же вонзился в плечо. Холод. Абсолютный, всепоглощающий. Кровь замерзала в жилах, превращаясь в алые кристаллы.

Но боль уже не имела значения.

Я схватил зубами собственную левую руку.

Зубы впились в плоть, пробили кожу, разорвали мышцы. Кость хрустнула, как сухая ветка. Кровь хлынула в горло, горячая, живая. Гены поглотителей взревели от восторга — наконец-то я перестал сопротивляться.

Новая рука выросла почти мгновенно.

Она вспыхнула, как факел, кровавым светом. Кожа переливалась, словно соткана из звездной пыли, пальцы заканчивались когтями, острыми, как