Дойл с удивлением посмотрел на Барри. Его ироничный тон ясно давал понять, что привычные нормы общения в стенах этого заведения перестали существовать. Порывшись в кармане, Дойл вытащил помятый бланк рецепта. Знакомые буквы "RX" показались ему какой-то абракадаброй.

– Барри, у вас есть что-нибудь, чем можно писать? – спросил он.

Понимающе кивнув, Барри двинулся по камере и через минуту принес огрызок карандаша. Дойл торопливо написал несколько слов на бланке.

– Нам также понадобятся деньги, – сказал Дойл.

– Сколько?

– А сколько у вас есть?

Барри тяжело вздохнул.

– Встаньте вот сюда, сэр.

Привстав со скамьи, Дойл загородил Барри. Повернувшись к стене, Барри вытащил из-под подкладки пальто небольшой сверток. К изумлению Дойла, это была толстая пачка пятифунтовых банкнот.

– Пойдет, сэр? – Барри протянул ему банкноту.

– Более чем достаточно, Барри, – пробормотал Дойл, пытаясь скрыть изумление.

Барри спрятал деньги обратно. Дойл аккуратно разорвал банкноту пополам.

– Э-э-э… вы что это? – ошеломленно выдохнул Барри.

– Вы знаете здесь какого-нибудь полицейского, которому можно доверять?

– Я вас что-то не понимаю, сэр…

– Хорошо. Скажем иначе: у вас есть тут кто-нибудь, кто за деньги возьмется помочь нам?

Барри выглянул из-за решетки.

– Вроде есть, сэр.

Дойл свернул записку, вложил в нее половину банкноты и вручил ее Барри.

– Вторую половину, когда получим ответ.

– Понял, сэр, – проговорил Барри, двинувшись к двери. Он не мог удержаться, чтобы не прочесть, кому адресована записка.

Она предназначалась инспектору Клоду Лебу.

* * *

Через два часа Дойла вызвали из камеры и отвели в комнату для допросов. Через минуту в комнату вошел Лебу. Он закрыл за собой дверь и, сердито подергивая усы, повернулся к Дойлу.

– Здравствуйте, Клод, – приветствовал его Дойл.

– Ну что, доктор, застукали за игрой в кости? Я что-то не припомню, чтобы вы увлекались азартными играми, Артур.

– Я не играл в кости, Клод. Типичный случай, когда человек оказывается не в том месте и не в то время.

Лебу уселся, сложив руки на животе. Он приготовился задать ряд вопросов, уже крутившихся у него в голове. Дойл, помня совет Спаркса как можно меньше доверять полицейским, обдумывал, что ему следует сказать Лебу, чтобы не привлечь пристального внимания его начальства.

– Что-то вы внешне на слугу смахиваете, Дойл, – заметил Лебу.

– За последние дни было совершено несколько попыток покушения на мою жизнь, – объяснил Дойл. – И я решил изменить внешность.

– Почему вы не пришли ко мне?

– Потому что меня не было в городе с того дня, когда мы виделись в последний раз, – ответил Дойл, довольный тем, что в этом есть доля правды. – Я считал, что безопаснее всего покинуть Лондон.

– И как?

– Оказалось, что нет. Мои враги преследовали меня повсюду.

– Когда вы вернулись, Артур?

– Вчера вечером.

– Вы дома были?

Петрович, подумал Дойл, ему известно о Петрович.

– Нет, не был. Я не был уверен, что буду там в безопасности, – как можно спокойнее произнес Дойл, вспомнив вдруг своих пациентов, которым ему приходилось иногда говорить неправду.

– Ваша квартира сгорела, – сказал наконец Лебу.

– Сгорела?

– Боюсь, дотла.

Дойл замотал головой. Еще один пожар. Нетрудно догадаться, кто это сделал. Значит, теперь он остался без жилья. Но не это беспокоило его сейчас. Он легко смирился с потерей своих вещей, но смириться с тем, что все свидетельства убийства Петрович и разорения его дома исчезли навсегда, было выше его сил. Дойл почувствовал, как гнев закипает в нем, заслоняя остальные чувства.

– Клод, я хочу кое о чем вас спросить, – сказал он. – Как инспектора полиции.

– Валяйте.

– Вам случайно не знакомо имя Александр Спаркс?

Сдвинув брови, Лебу уставился в потолок. Минуту спустя он отрицательно покачал головой и вытащил из кармана блокнот.

– Как, вы говорите, его зовут?

Дойл повторил имя по буквам.

– Этот человек преследует меня. И вы тоже ищете его, хотя и не догадываетесь об этом. Именно он совершил все эти преступления и, возможно, многие другие.

– И что заставляет вас так думать?

– Я видел его трижды, когда он преследовал меня.

– Вы можете его описать?

– Лица я не видел ни разу. Одет он во все черное. И капюшон на голове. Черный капюшон.

– Черный капюшон… В каких местах его можно встретить чаще всего?

– Никто этого толком не знает.

– Круг знакомых?

Дойл в недоумении пожал плечами.

– Он преследовал кого-нибудь еще?

– Извините, инспектор, этого я не знаю.

Лебу побагровел.

– Но хоть что-то вы знаете? Хоть размер его шляпы?

Дойл склонил голову и тихо сказал:

– Извините, Клод. Этот человек исчезает так же внезапно, как и появляется, и тем не менее с большой долей уверенности могу утверждать, что именно он является заправилой преступного мира Лондона.

Захлопнув блокнот, Лебу заерзал на стуле.

– Послушайте, Артур, – проговорил он, осторожно подбирая слова. – Вы врач. Врач, который мог бы занять весьма завидное положение в обществе. Скажу вам по-дружески: вы никогда не достигнете этого положения, если, вырядившись как клоун, будете гоняться по всей Англии, отыскивая каких-то мистических убийц, якобы собирающихся прикончить вас.

– Вы не верите мне, Лебу. Вы вообще не верите, что на меня нападали.

– Я верю, что вы верите, будто так оно и было.

– А как насчет того, что мне удалось обнаружить на полу дома тринадцать на улице Чешир?

– Ну что ж. Я отдавал это в лабораторию на анализ.

– И вы должны признать, что это была кровь, Клод.

– Кровь, конечно. Похоже, вы действительно были свидетелем убийства.

– Я же говорил вам.

– Ну да, здоровенного хряка там действительно прирезали.

Дойл в растерянности замолчал.

– Да, Артур, это была кровь обыкновенной свиньи.

– Кровь свиньи? Но это невозможно.

"Что это значит?" Дойл сжал ладонями голову.