нашем мире, им нужна сплоченность и герои, которые закроют собой бесхребетный балласт. Все мои предыдущие попытки побега проваливались, и я поняла, что медлить нельзя. Упыри находили меня благодаря слуху и чутью. Но никто не ожидал, что я отважусь расстаться с жизнью в таком юном возрасте, так что на этот раз мне удалось ускользнуть. Не знаю, можно ли только что умершего человека обратить в вампира, но я улепетывала со всех ног. Мымры меня сразу бы кремировали, да только поджог замка их отвлек. Полыхающий он, кстати, еще красивее, — Ира криво усмехнулась. — Разумеется, меня искали, чтобы я больше никогда не попалась на глаза Лютику и не травмировала его драгоценное сердечко. Но оставаться в тени, несмотря на организованные на меня покушения, я не стала, а потом все же познакомилась с Элоизой. Там-то упырихи то ли потеряли мой след окончательно, то ли решили больше не связываться. Во всяком случае, последние лет сорок все тихо. Я многого добилась, причем не только в музыкальной сфере. Сейчас моя главная мечта — устранить Цитадель. Не будет ее — вампиры лишатся своего главного оплота и поддержки в наших краях. Такой грамотный руководитель как Натаниэль, и еще несколько фигур, конечно, смогут удержать все, или большую часть, на плаву, но удар для противника был бы серьезным. В идеале Цитадель желательно прихлопнуть с руководством. Раз другие Города не хотят вмешиваться, придется устранять проблему мне.

— Надо же, мне тоже хотелось замок Лютика поджечь! Будет время, нарисую картину на эту тему. Значит, ты давно планировала штурм Цитадели?

— Если бы! Все вышло спонтанно, но мы хорошо покрасовались и показали свои зубы. Упыри надолго призадумаются и не будут пока совершать чересчур активных действий. А если что, они займутся совсем другим, ведь я оставила на стене не просто автограф, а послание с угрозой. Кто именно стоит за убийствами Мастеров, Мэтт и Лютик, разумеется, не обсуждали, не исключено, что они этого не знают. Поэтому я написала, что будут убиты все до одного ровесники Движения. Так что все решат, будто наш штурм и есть начало этой мести. Ровесники Движения — это чуть меньше чем половина всех вампиров в мире.

— А что такое Движение? — окончательно потеряла интерес к еде я.

— Это то самое время, когда Города активировали Ключами. Проще говоря — они уехали с места постройки своим ходом. Играть в несуществующих мстителей конечно рискованно, но сейчас все средства хороши.

— Ты наверно видела на записи, в разбитом Городе я забрала Ключ. Это ведь действительно Ключ? Мы сможем прочитать с него информацию?

— Только у Элоизы. Городской терминал это не обычный компьютер. Грубо говоря, попади полноценный Ключ к упырям, им бы потребовалось сначала построить аналог терминала, а потом браться за чтение Ключа. Они кстати, оказались весьма близки, но уже не смогут проверить своих догадок.

— А остальные призраки, Ирина? Я видела их только в погибшем Городе, но ведь и у нас такие должны быть. Почему они не объединятся для штурма Цитадели?

— Понимаешь, в чем проблема. Потеряв тело окончательно, такую серьезную вещь, как поджог или расплавка проводов уже не совершить. Только люди с сильной волей могут вообще влиять на материальный мир, а остальные просто световые блики, кружащиеся на ветру. Конечно, их можно привлечь к шпионажу. Теоретически. На практике же я пока что не встречала никого, кому бы не было плевать на «суету сует». Те, в Городе под скалами, наверняка тоже давно далеки от мира. А меня мои мечты и амбиции завели довольно далеко. Без хвастовства скажу — не все смогут пройти такой же путь. Я начала тренировать многих, но результаты пока такие, что плакать хочется. Конечно, если бы нас набралось несколько десятков, то нам бы были любые вампиры нипочем.

— А живые могут выходить из тела с тем же результатом?

— Думаешь, Огонь Смерти случайно так назвали? — засмеялась Ира. — Призраки вообще по идее не должны возвращаться в свои бренные тела.

— И упыри не придумали ничего против таких как ты?

— Вроде бы нет. Эволюция это длительный процесс, лет четыреста назад Огонь Смерти только-только начал появляться. Ученые строили гипотезы, что огонь возникает из-за процессов разложения, а потом оказалось, что в скелетах пламя горит еще ярче. Ну а первый настоящий призрак без тела был зафиксирован примерно триста с небольшим лет назад. До этого они обитали только в фольклоре, не из Огня Смерти, а привидевшиеся образы похороненных людей. Не знаю, насколько это все правда, ведь эти россказни возникли до Конца Света. Так что упыри призраков как угрозу пока не воспринимают, а видеокамеры я на своем пути добросовестно вывела из строя. Даже наши ребята видели на мониторах не меня, а только мои проделки.

Оставаться в маленьком городке на ночь мы не стали. Эвакуация все еще шла полным ходом — живые и мертвые вытаскивали сопротивлявшихся, не желавших покидать насиженное место. Весть об аксбертоновой ртути оставляла многих равнодушными. Если бы от этих людей требовалось полезть в печь крематория, чтобы остаться со своими родными, находившимися в Городах, даже в виде праха, они, скорее всего, так бы и поступили. Руслана то и дело бросалась в гущу толпы, втолковывая согражданам, что их черепные коробки пора проветрить.

Наконец, отдав последние распоряжения, покойница погрозила кому-то кулаком и двинулась к вертолету, в котором мы ее давно ожидали.

В узком кресле, под шум винтов, я мгновенно отрубилась и проснулась только утром, когда мы пролетали над морем.

Вскоре показался берег и перед нами выросли высокие скалистые утесы, за которыми раскинулись бескрайние леса. Облетев каменные пики, мы приземлились на лысой горе, с которой протоптанная дорожка вела в лес.

— Ну все, вернетесь обросшие цветами и колючками, — хмыкнул Никита, задумчиво пощупав свою щеку. — Танит, я конечно малость… преувеличил, что люблю тебя, чтобы деморализовать и побесить упырину, но ты там не делай глупостей, лады? Я за тебя переживаю.

— Обещаю не выращивать на голове деревья! — весело козырнула я.

Попрощавшись с Ольгой и ребятами, мы спустились под золотисто-красную сень деревьев, зашагав по узенькой, едва заметной тропинке. Густой кустарник вокруг и высоченные кроны над головами сияли всеми оттенками пламени, подсвеченные пробивающимися тут и там солнечными лучами. Россыпи красных и черных ягод добавляли в пейзаж дух изобилия, но вот легендарных цветов я, похоже, не увижу. Оставалось ждать весны и надеяться, что я попаду сюда еще раз.

— Не вешай нос, Танит. Там, куда мы идем, цветочки круглый год цветут, — разгадала мои