— Тебе же, вероятно, сообщили где. — Голос её звучал устало,безжизненно. — На счастье или на беду, этот господин спас меня и доставил сюдацелую и невредимую.

— На счастье или на беду? — повторил её супруг и нахмурился.Губы его скривились. Неприязнь к жене отчётливо читалась в его взгляде. Снявруки с её плеч, он обернулся к капитану Бладу. — Этот господин? — Глаза егосузились. — Испанец?

Капитан Блад с улыбкой посмотрел на его хмурое лицо.

— Голландец, сэр, — солгал он. Впрочем, дальнейшее егоповествование не отклонялось от истины. — По счастливому стечениюобстоятельств, я оказался на борту испанского судна «Эстремадура». Меняподобрали в открытом море после кораблекрушения. Получив доступ в капитанскуюкаюту, где командир корабля держал взаперти вашу супругу, я положил конец еголюбовным притязаниям. Короче говоря, я убил его. — За этим последовал сжатыйрассказ о том, как им удалось бежать с испанского судна.

Полковник де Кулевэн выразил своё удивление божбой ипроклятьями. Потом задумался, стараясь получше уяснить себе всё, что емупришлось услышать, и снова разразился проклятьями. Капитан Блад приходил кзаключению, что полковник де Кулевэн — грубая, тупая скотина, и женщина,которая его покидает, достойна снисхождения. Если полковник де Кулевэниспытывал какие-либо нежные чувства к жене или благодарность к тому, кто спасеё от позорной участи, он эти чувства держал при себе. Впрочем, он довольнобурно сокрушался по поводу бедствий, постигших город, и капитан Блад уже готовбыл отдать ему в этом смысле должное, но тут выяснилось, что губернаторабеспокоят не столько страдания жителей Бассетерре, сколько те последствия,которые может всё случившееся иметь лично для него, когда французскоеправительство призовёт его к ответу.

Бледная, измученная мадам де Кулевэн, красота которойнесколько пострадала от плачевного состояния её причёски и туалета, прервалажалобы супруга, напомнив ему о том, чего требовала от него простая учтивость.

— Вы ещё не поблагодарили этого господина за стольгероически оказанную нам услугу.

Капитан Блад уловил иронию этих слов и понял скрытый в нихдвойной смысл. На мгновение в его сердце закралось сострадание к этой женщине:он понял, какое отчаяние владело ею, когда она, не задумываясь над судьбой другихлюдей, была готова на всё, лишь бы спастись от этого грубого эгоиста.

Полковник де Кулевэн принёс свои запоздалые извинения, послечего мадам удалилась: она еле держалась на ногах от усталости. Старый негр,стоявший поодаль, бросился к своей госпоже, чтобы предложить ей руку, апоявившаяся на пороге встревоженная негритянка поспешила заботливо отвестихозяйку в спальню.

Де Кулевэн проводил жену тяжёлым взглядом. Суховатый голоскапитана Блада вывел его из задумчивости:

— Если вы предложите мне завтрак, я буду считать себяполностью вознаграждённым.

— А, будь я проклят! — выбранился губернатор. — Какаярассеянность! Все эти волнения, мосье… Разрушения, произведённые в городе…Похищение моей жены… Это так ужасно! Вы должны меня понять. Всё это выбиваетчеловека из седла. Прошу извинить меня, мосье… К сожалению, я не имею честизнать вашего имени.

— Вандермир. Питер Вандермир к вашим услугам.

— А вы вполне уверены в том, что это ваше имя? — произнёс заего спиной чей-то голос по-французски, но с резким английским акцентом.

Капитан Блад стремительно обернулся. На пороге соседнейкомнаты, откуда ранее появился полковник де Кулевэн, он увидел не старого ещёчеловека в красном мундире, шитом серебром. Капитан Блад узнал пухлую румянуюфизиономию своего старого знакомца капитана Макартни, который командовалгарнизоном на Антигуа, когда несколько месяцев назад Бладу удалось ускользнутьоттуда под самым носом англичан.

Удивление капитана Блада при виде его было мимолётным — онтотчас вспомнил английский фрегат, обогнавший его пинассу, когда ониприближались к Бассетерре.

Английский офицер злорадно улыбнулся:

— Доброе утро, капитан Блад. На этот раз у вас нет под рукойни ваших пиратов, ни кораблей, ни пушек — вам нечем запугать нас.

Столь явная угроза прозвучала в его голосе, столь прозраченбыл намёк и столь очевидны намерения, что рука капитана Блада инстинктивнопотянулась к левому боку. Англичанин расхохотался.

— У вас нет даже шпаги, капитан Блад.

— По-видимому, её отсутствие и окрылило вас настолько, чтоваша наглость одержала победу над вашей трусостью.

Тут вмешался полковник:

— Капитан Блад, говорите вы? Капитан Блад! Но не тот жефлибустьер? Не…

— Вот именно: флибустьер, пират, бунтовщик и беглыйкаторжник, за голову которого английское правительство положило награду втысячу фунтов стерлингов.

— В тысячу фунтов! — Де Кулевэн с шумом втянул в себявоздух. Взгляд его тёмных, с красноватыми белками глаз вонзился в спасителя егосупруги. — Что такое, что такое? Это правда, сэр?

Капитан Блад пожал плечами.

— Разумеется, это правда. Как вы полагаете, разве кто-нибудьдругой мог бы проделать то, что, как я вам уже докладывал, было проделаносегодня ночью.

Полковник де Кулевэн продолжал глядеть на него свозрастающим изумлением.

— И вам удалось выдать себя за голландца на этом испанскомкорабле?

— Да. И этого тоже никто другой, кроме капитана Блада, несумел бы проделать.

— Боже милостивый! — воскликнул де Кулевэн.

— Надеюсь, вы, невзирая на это, всё же угостите менязавтраком, дорогой полковник?

— На борту «Ройял Дачес», — со зловещей шутливостью произнёсМакартни, — вы получите тот завтрак, какой вам положено.

— Премного обязан. Но я ещё раньше имел удовольствиевоспользоваться гостеприимством полковника де Кулевэна, после того как оказалнебольшую услугу его супруге.

Майор Макартни — он получил повышение после своей последнейвстречи с капитаном Бладом — улыбнулся.

— Что ж, я могу и подождать, пока вы разговеетесь.

— А чего именно намерены вы ждать? — спросил полковник деКулевэн.

— Возможности исполнить свой долг, который повелевает мнеарестовать этого проклятого пирата и отправить его на виселицу.

Полковник де Кулевэн, казалось, был поражён.

— Арестовать его? Вы изволите шутить, я полагаю. Вынаходитесь здесь на французской земле, сэр. Ваши полномочия не распространяютсяна французские владения.