От одного только имени «Коленкур» Анжелику пробил озноб. Она перевела взгляд на французские позиции – оттуда действительно выдвинулись навстречу всадники. Отделившись от группы, двое из них подняли мертвую Луизу и повезли ее прочь. Другие же продолжали ехать к тому месту, где стояли Анжелика и Милорадович. В одном из них, самом первом, Анжелика узнала Коленкура, точнее, она догадалась, что это он, по генеральскому мундиру.

– Я не поеду, Мишель. Объясните им, – проговорила она отчаянно, не глядя на русского генерала, – я хочу вернуться в русский лагерь. Как вы считаете, мне позволят?

– Конечно, – пожал плечами в недоумении генерал Милорадович. – Только отчего, маркиза? На вас так подействовал несчастный случай с Луизой? Не беспокойтесь, мы обеспечим вашу безопасность.

Коленкур приближался. Оставалось не так уж далеко, и Анжелика могла рассмотреть его лицо – красивое, когда-то безумно любимое ею. Но лик Луизы, ее блестящие глаза и пухленькие розовые губки снова всплыли в памяти.

– Я не поеду! – вскрикнула Анжелика. – Я прошу вас, очень прошу, – она повернулась к Милорадовичу, и тот с удивлением увидел слезы, текущие по бледным щекам маркизы. – Все, что собрала княгиня Анна для моего брата, который умирает, передайте маршалу Мюрату, пожалуйста, а я приеду потом, скажите ему… Не сейчас… Простите… Простите меня! – И оставив русского генерала да и подъезжающих французов в полном недоумении, она помчалась назад, в русское расположение, с трудом замечая дорогу…

* * *

– Что случилось? – княгиня Анна с удивлением вскинула на Анжелику глаза, когда та, бледная и заплаканная, вбежала в дамскую избу в Тарутино. – Вы не уехали? Что произошло с вами?

Упав на скамью, Анжелика прижалась лицом к влажной бревенчатой стене и не могла остановить рыданий.

– Мой брат, он умирает в госпитале, – едва проговорила она. – А я… Я не смогла… Я не смогла… О, как я себя ненавижу!

– Ваш брат умирает? – Анна присела рядом с ней и ласково погладила по спутанным волосам. – Ну успокойтесь, успокойтесь. Мы что-нибудь придумаем… Как ты полагаешь, Лиз? – она обратилась к Потемкиной.

Подняв голову, Анжелика впервые за несколько последних дней увидела княгиню. Лицо Лиз пожелтело и осунулось, глаза выглядели воспаленными, она похудела.

– Мы сможем договориться с французами, чтобы доктор Шлосс осмотрел брата маркизы? – спросила у нее Анна.

– Я полагаю, да, – подтвердила Потемкина. – Надо известить главнокомандующего. Я уверена, Михаил Илларионович разрешит и даст нужные распоряжения… Доктор Шлосс съездит к ним и сделает все, что возможно. А уж материала у него в избытке.

– Вы слышите, – Анна снова обратилась к Анжелике. – Доктор Шлосс самый лучший врач во всей Европе. Он обязательно спасет вашего брата.

– Где маркиза? Она приехала? – в избу влетел Бурцев, запыхавшийся от быстрой езды и, увидев Анжелику, обрадовался. – Ну, слава богу, – он шумно сел на скамью отдышаться.

– Да что там у вас произошло, Лешка? – спросила у него нетерпеливо Орлова. – Я ничего не пойму.

– Да это просто театр, Анна Алексеевна, – проговорил Бурцев. Он подошел к столу и, взяв кувшин, стоящий посередине, сделал несколько глотков. – Хорошее винцо, – похвалил. – Так вот, – продолжал он, вытерев усы. – Просто представление. Если бы все так печально не закончилось, то можно бы обхохотаться. Какая-то дура, прошу пардону за выражение, но другого слова не подберешь, Луиза… как ее? – Бурцев наморщил лоб, вспоминая. – Де Монтеспан, кажется, любовница Мюрата, заявилась прогуляться на аванпосты, а ее там и подстрелили…

– Насмерть? – ужаснулась Анна Орлова.

– Насмерть, увы, – развел руками Бурцев. – Война же – палят взаправду. А отличился Филька, сотников племянник. Ему, видите ли, заяц померещился. Вот и стрельнул. В общем, все дело с отправлением мадам маркизы к французам расстроилось из-за того… Кто его знает? – Бурцев вздохнул и покосился на Анжелику. – Может, оно и к лучшему…

– Какая нелепость! – воскликнула горестно Орлова.

– Луиза де Монтеспан? – переспросила княгиня Лиз, до сих пор хранившая молчание. – Сдается мне, Анна, это твоя Луиза де Монтеспан, дочка бывшей французской герцогини, которую ты содержишь ныне…

– В самом деле, а я и не сообразила сразу, – помрачнела Орлова.

– Она самая, – легко подтвердил Бурцев. – Михаил Андреевич как увидел ее, так и сказал «приживалка и содержанка княгини Анны». Мюрат чуть с коня не свалился, услышав такое. Он думал – принцесса крови.

– Молодая женщина погибла, а ты ерничаешь, – упрекнула его Орлова. – Мне надо как можно скорее известить ее мать. И что-нибудь послать ей в утешение.

– Он прав, Анна, – проговорила, поморщившись, княгиня Лиз. – Тебе одним ртом меньше. Так значит, эта самая Луиза находилась в Москве, – продолжала она, и Анжелика почувствовала на себе проницательный взгляд Потемкиной. Он словно говорил: «Я же предупреждала вас, мадам, а вы не поверили мне…»

– Как она оказалась в Москве? Я же отослала ее весной в Олтуфьевку, – недоумевала Анна, а потом вскинула брови, догадавшись: – Она наверняка приехала… – Сразу вспомнив о присутствии Анжелики, княгиня не договорила, пощадив чувства маркизы, и переменила тему: – А как же?.. – она запнулась. – Даже язык не поворачивается сказать. Тело-то где? Тело-то Луизы? – спросила она Бурцева.

– Как бы не так, – ответил тот. – Французы к себе повезли.

– Надо бы забрать у них, – проговорила Анна задумчиво. – Похороним ее в Олтуфьевке по-людски. Я напишу Мишелю. Господи, прими ее душу грешную, – Анна обернулась на иконы и осенила себя крестом. – Я сейчас же отошлю письмо ее матери, – собралась она. – И попрошу аудиенции у фельдмаршала по поводу вашего брата, Анжелика… Бурцев, – окликнула она гусара, – на сколько отпустил тебя Михаил Андреевич?

– Да ни на сколько, – пожал плечами тот. – Я и не спрашивал, сам поскакал. Испугался, как бы маркиза не убилась на лошади. Или дорогу не спутала. Хватит уж нам одной Луизы на сегодня.

– Ничего, – решила Орлова. – Я чиркну генералу записку, что задержала тебя здесь. Проводишь доктора Шлосса, если Михаил Илларионович позволит.

– С великим удовольствием, ваша светлость, – откликнулся Бурцев и, присев рядом с Анжеликой, шепнул ей: – А я очень рад, маркиза, что все так вышло. Жаль, конечно, мадемуазель. Но выходит, нечего вам у французов делать. Оставайтесь с нами. Мы скоро в наступление пойдем. Так до самого Парижа вас и доставим. До дома.

– До дома? – Анжелика плохо понимала, о чем он говорил, но сквозь слезы улыбнулась.

Потрясение, испытанное ею на аванпостах, подкосило маркизу. Добравшись до своего чулана, она упала на кровать и долго плакала, уткнувшись лицом в теплые меха. Анна Орлова принесла ей горячего меду, сдобренного пряностями, но Анжелика даже не притронулась к нему. Все смешалось для нее, прошлое и настоящее, – она почти бредила наяву. Потому, когда незапертая дверь чулана скрипнула и в ее скромное жилище вошел высокий офицер в алом гусарском доломане с золотыми эполетами, она подумала, что все это только кажется ей.