и слушаться, и кто-то более впечатлительный поддался бы, но парень лишь хмыкнул.

— Только не надо говорить, что тебе есть дело до наших чувств.

Если бы он возразил, Виктор напомнил бы о Рите, и Дэне с Юлей, а еще — о Линде. Но тот молчал.

— Хочешь честный ответ? — наконец, спросил он.

— Ну, давай.

Говорить с магом вот так, открыто, было странно, но до того приятно, словно сбросил с плеч тяжеленную ношу.

— Вы мне интересны. Не все, но… многие.

— Как жрецу интересна жертвенная овца?

— Не так, — медленно протянул мужчина. — Я хочу видеть, что могут сделать с магией те, кто ее не касался ни разу. Кто рос, не зная о братствах Тория, контурах и потоках, кого не учили с детства, что он может, а что нет. Чистые и наивные. Да, такие люди мне интересны.

Витька хмыкнул. Значит, все же эксперимент. Хотя, на месте мага, он бы тоже в кого-то вроде Пашки вцепился и не отпускал — с его-то талантами.

— Но силы здесь замешаны слишком большие, чтобы все было так просто.

— Ты прав.

— И? Расскажи мне.

Маг откинулся назад и пригубил вино.

— Зря не пьешь, чистое.

Виктор молчал, лишь смотрел, не отрываясь, на мага, но тот упорно держал лицо, не позволяя эмоциям прорываться наружу.

— Я мог бы испепелить тебя на месте, — произнес он, поглаживая большим пальцем резной бок кубка.

— Я думал, огонь — по части грена Иртена.

Маг усмехнулся.

— Наглеешь. И почему? Всегда такой осторожный… лучший у Рейнара, вожак среди своих. Думаешь, убил парочку иных тварей, и все — стал гьярраваром, можешь с магами препираться?

Парень пожал плечами.

— Я устал. А еще внезапно понял, что в этом всем — твоих тайнах, моей осторожности — нет смысла. Мир большой, время идет, и работает оно… на обе стороны. Да, что-то забудется, нужные мысли улягутся в головах, но вечно держать ребят под дурманом не выйдет. И они начнут думать. Спрашивать. И, когда выберутся отсюда, узнавать. И их реакция зависит от того, сколь неприглядную правду ты скрываешь. Так не проще ли рассказать что-то уже сейчас? Может, и шок будет не столь сильным.

— Мне нет нужды покупать твое молчание.

— Я знаю.

— Тогда зачем?

— А почему бы и нет?

Маг выбил пальцами затейливую дробь из столешницы.

— Поговори с Иваном. Он мне нужен.

— Поговорю. Но… не принуждай ни его, ни остальных. Не ломай, как Юлю и Дэна. Хватит уже жертв во имя науки. Тот, кто захочет, сам придет и будет учиться, другим на зависть. А кто не хочет — имеет на то полное право.

— А не слишком ли много ты требуешь? То за Маргариту просил, то за Линн. Не забыл, с чьей руки кормишься?

Так будет не всегда — пообещал себе Витька. А вслух сказал:

— Тебе рабы нужны или маги?

— Маги нужны, да, — медленно произнес мужчина.

А вот вы, бесталанные, — не очень. Угроза? Предупреждение? Если на то пошло, то их с Тимуром, как негипнабельных, проще в лесочке прикопать. Чтоб лишним знанием народ не смущали.

— Но зачем-то же и с нами возятся.

Подобие улыбки на породистом лице. Маг вновь приложился к кубку, отмахнулся небрежно.

— Иди уже, надоел.

Витька криво ухмыльнулся, сказал напоследок:

— Я жду рассказ.

И вышел.

Глава 20

Маргарита

Ваня, как ни держался, слег со слабостью и температурой. Рита подозревала, что дело тут не в усталости организма или какой-то инфекции, и даже не в ране, которой несколько дней никто толком не занимался. Истощение его было магического характера, и девушка парня вполне могла понять. Сама знала, что такое расходовать силу без оглядки. И она затребовала для него хотя бы пять дней отдыха. Грен Лусар, проявив внезапную солидарность, с требованием согласился.

— Ты врач, делай, как должно, — сказал он, чем безмерно удивил Риту.

Она постоянно чего-то от него ждала: резких слов или неожиданных действий, экспериментов и уроков, о которых ребят забыли предупредить. Казалось, что маг не стремится сделать жизнь учеников хоть чуточку легче, наоборот, держит их в тонусе, не позволяя расслабляться. И тем большим было удивление, когда он согласился не только Ване дать передышку, но и всем остальным.

Линда вцепилась в эту новость и сказала, что им нужен праздник.

— И ты будешь петь, — заявила рыжая, бесцеремонно откидываясь на соседней с Ваней постели.

— Лин, сейчас не до развлечений, — проворчала Марго, меняя повязку на руке парня.

Рана выглядела сносно, но волновали температура и лихорадочно горящие щеки больного.

— А что делать? Мы все устали и приуныли. Дождь кончаться и не думает, тренировки отменились, практики тоже нет, а от лекций и книжек уже зубы сводит. Нет, пойми меня правильно, учиться я люблю, но… нам нужен праздник, как ни крути. Я, может, второе рождение отметить хочу. Все же Ваня меня спас.

— Тогда уже третье, — пробормотала Марго. — Едва не помирать входит у тебя в привычку.

— Я не специально, честно, — со смешком выдала рыжая. — Ну так что? На солнцестояние нам повеселиться не дали, так хоть сейчас погулять.

— Кто там говорил про вечеринку? — спросил Юра, едва войдя в комнату. — Эй, это моя постель!

— Я подвинусь, — отозвалась Линда.

И вправду, подвинулась, и парень плюхнулся рядом, облокотился о ее согнутые колени и похлопал по голени. Маргарита покачала головой. Может, они и считают столь… тактильные и свободные отношения нормальными, но здесь так не принято.

— Ну, так что?

— Нам просто необходимо развеяться. Юр, ну скажи ты ей! Марго прекрасно поет, слушаю, и мурашки по коже. И она намерена лишить нас этой радости.

Рита закончила с перевязкой и повернулась к девушке с парнем.

— Может, хватит ребячиться?

— Маргаритка-а, — протянул блондин, улыбаясь и заглядывая ей в глаза. — Соглашайся. Не прогадаешь.

Рита вздохнула. Наверное, они правы, и разрядка нужна всем. Но… куча скучающей молодежи, алкоголь… а еще маги и местные. Как бы чего не вышло.

И все же она позволила себя уговорить, и подруга развила бурную деятельность. Организовала перестановку и ужин — при этом сама почти не готовила и, уж конечно, ничего не таскала. Вдохновила ребят, где-то раздобыла «музыкантов», даже грена Лусара то ли убедить, то ли обаять смогла. Глаза рыжей сверкали, лицо не покидала улыбка. Быстрая и неутомимая, возражения девушка отметала как нечто несущественное. Линда явно попала в свою стихию и была в ней хороша.

Хоть и волновалась Марго, но вечер удался. Да, робела поначалу малышня, а мальчишки не торопились участвовать в плясках,