– Это я хочу узнать у вас. Могу я приехать прямо сейчас?

– Где ты?

– В Хитроу.

– Да, без проблем. Жду тебя у себя через час.

Она поехала на метро. Прижавшись лбом к грязному окну, наблюдала, как за ним мелькают предместья Западного Лондона. Ее по-прежнему терзали сомнения. Что пошло не так? Почему Марин внезапно нацелил на нее пистолет? Из-за Мехелена? Вряд ли. В конце концов, это Александер, выдав себя за Петру Рейтер, связался с Марином, а не наоборот. Возможно, она сама допустила ошибку, которая ее выдала… Петра попыталась вспомнить свой разговор с Марином. Увы, в голове остались лишь какие-то несущественные его фрагменты.

Да, Марин был чудовищем… правда, в то же время и человеком. На его совести больше смертей, чем можно себе представить. Но он также был мужем. Причем трижды. А также отцом пяти детей. А Феррейра? Были ли у него жена и дети? Если нет, все равно он чей-то сын или же брат. Горе было цепной реакцией; через Марина и Феррейру Петра затронула жизни множества других людей.

Она чувствовала себя подвешенной между двумя разными личностями – той, кем когда-то была, и той, кем ей полагалось быть сейчас. В Рио она была Петрой. Сейчас, пусть лишь временно, снова превратилась в Стефани – растерянную, одинокую, уязвимую, что было нетипично для Петры. Но больше всего ее тревожило то, с какой легкостью она была Петрой, сколь естественно чувствовала себя в этой роли. Она действовала на автомате, верно и точно, как учил ее Бойд, как требовал от нее Александер. Лишь теперь, после того как все было позади, она ощущала эффект своих действий. То, что она лишь чудом осталась жива, приводило в ужас ту часть ее, которая была Стефани, и наполняло приятным волнением ту, которая была Петрой.

На остановке Грин-парк она пересела с линии Пиккадилли на Юбилейную и доехала до Бонд-стрит, откуда пешком дошла до Джордж-стрит. Доктор Брайан Резерфорд, как обычно, был рад ее видеть – худой, с волосами с проседью и желтоватым лицом, одетый в мешковатый твидовый костюм, какие любили носить герои британских фильмов пятидесятых годов. Он провел ее в кабинет, где Петра разделась до пояса. Увидев швы на ее боку, вопросительно поднял брови:

– Кто это сделал?

– Я сама.

– Приятно слышать. Не хотелось бы думать, что это дело рук врача – независимо от того, в какой части мира тот живет.

– Неужели так плохо?

– Для новичка сойдет. Тем более если учесть неудобный угол. Но их придется снять.

– Я так и думала.

Резерфорд выпрямился:

– Признайся честно, где ты была?

– В Бразилии.

– На Амазонке?

– Нет, в Рио.

Он вновь вскрыл рану, тщательно продезинфицировал ее антисептиком и аккуратно наложил новые швы. После чего осмотрел кровоподтеки вокруг ее ребер.

– Можешь не волноваться, ничего страшного. К счастью, ничего не сломано. Через пару дней синяки начнут проходить. На всякий случай я дам тебе антибиотики. Только обязательно пройди весь курс до конца. Тебе нужны болеутоляющие?

Стефани застегнула бюстгальтер.

– Только не слишком сильные.

Резерфорд кивнул и посмотрел на шрам на ее левом плече.

– Должен сказать, что получилось неплохо. Очень даже реалистично.

Мехелен. Это был просто каталог досадных ошибок: партия оружия, предназначенная для террористов из Белфаста; раскрытая слежка; скомпрометированная информация, проданная за приличную цену; вооруженные бандиты, считавшие, что они перехватывают партию кокаина, и уже потиравшие руки в предвкушении того, как вот-вот сорвут самый большой куш за всю свою преступную жизнь.

План был довольно прост: как только грузовик доберется до склада в Мехелене, они будут иметь дело лишь с ничего не подозревающим водителем. Бандиты считали, что тот не в курсе незаконного груза, спрятанного среди телевизоров и видеомагнитофонов. После чего они отгонят грузовик к условленному месту за чертой города, где перегрузят весь товар в собственную машину. Французский полицейский, сливший им информацию, заверил, что кокаин спрятан внутри видеомагнитофонов, в углублениях, в которые вставляются кассеты.

За четыре года банда провела в Бельгии шесть успешных вооруженных ограблений. Первоначально их было четверо, затем трое, из них в Мехелене выжила лишь Анна Геретс. Как оказалось, водитель грузовика был далеко не так наивен в том, что касалось его груза, а также вооружен и имел сообщника, который застрелил Гая, парня Анны, в свою очередь застрелившей сообщника. Именно тогда вмешалась бельгийская полиция, которая взяла на себя слежку за операцией французской полиции. В последовавшей перестрелке Жан, третий член банды, водитель грузовика, а также один полицейский были убиты и еще четверо получили ранения. Анна скрылась через заднюю часть склада, но не раньше, чем пуля прострелила ей левое плечо.

А спустя две недели французский полицейский, сливший информацию, был найден мертвым. По всей видимости, он сам свел счеты с жизнью, так как знал, что рано или поздно следователи выйдут на него и тогда последствия не заставят себя ждать. А еще через неделю утонула Анна Геретс. Свидетелей не было. Ее тело, никем не замеченное, якобы пошло на дно в водах Па-де-Кале. Впрочем, что касается полиции, та считала, что Анна все еще находится на свободе.

Через три месяца пополз новый слух: мол, банда якобы была в курсе, что никакого кокаина в грузовике нет. Зато налетчики знали про оружие. Оно интересовало их в первую очередь, но с какой целью? Этого никто не мог сказать. Шепотом поговаривали, что, хотя оба убитых были членами первоначальной банды, та женщина никакая не Анна Геретс. Тотчас распространился еще один слух: Анна Геретс жива и здорова и живет в Таиланде. Или это была Индонезия? Никто не мог сказать точно, но, да, она определенно обитала где-то в той части света. Год назад она якобы ушла от Гая и теперь живет на свою долю от их совместных ограблений. А еще она якобы подумывала о новой жизни в новой стране под новым именем. Кому это было доподлинно известно? Трудно сказать. Я, конечно, сам ее не видел, но как-то раз встретил одного датчанина в баре в Маниле. Он якобы слышал это от кого-то еще. Того, кто действительно ее видел. Судя по всему.

И так далее. Слухи плодились и множились и со временем приобрели необходимую критическую массу, чтобы принять форму факта.

Вопрос, на который, казалось, имелся ответ, постепенно остался без ответа: кто та женщина, которую бельгийская полиция ранила в левое плечо? Та, что чудесным образом скрылась от преследования?

Впрочем, довольно скоро пополз новый, пугающий слух. Имя произносили шепотом: Петра Рейтер, ходячая машина смерти. Описания внешности были довольно схожи – хотя с Рейтер никогда нельзя было быть уверенным; она виртуозно меняла свое обличье, а ее способность уйти из любой ловушки поражала воображение. Поэтому попытка захвата ею партии оружия выглядела куда более правдоподобно, нежели попытка Анны Геретс и двух ее сообщников по ошибке перехватить партию кокаина.