– Да. Спасибо.

– Может, угостить вас чашкой кофе?

Петра напряглась:

– Кофе?

– Или чая, если хотите.

Где-то, глубоко внутри ее, внезапно шевельнулась злость на Фрэнка Уайта. Что стало тому причиной, было загадкой, но само чувство было знакомым.

– Вряд ли, мистер Уайт. Сомневаюсь, что мне от вас что-то надо.

* * *

На улице было морозно. Ветровые стекла машин, припаркованных под уличными фонарями, были покрыты инеем. Без десяти семь утра, а все еще темно. Выпив чашку зеленого чая, Петра села за ноутбук, стоявший на матовой стеклянной столешнице. Пискнул модем, расправляя электронные щупальца, охотясь за другими щупальцами, чтобы зацепиться за них. Она добралась до Маджента-Хаус в «Адельфи трэвел». Компьютер в «Адельфи трэвел» подумал и выдал ей короткий список на выбор: «Бэнк оф Америка», «Эр-ти-зед», «Найк», «Финнэйр», «Рено», «Дюпон», «Кредит Суисс», «Марриотт». Из-за неприязни она выбрала «Найк». Каждый день короткий список варьировался, от пяти до десяти фирм, выбранных наугад. С этого момента выбранная фирма фактически создавала ссылку. Именно туда будет отслежена линия связи.

Петра посетила первый из своих веб-сайтов «Небеса над головой», посвященный звездочетам, предсказателям комет и всему, что касается похищений людей инопланетянами и наблюдений за НЛО. Кен и Брайон, не то двое взрослых мужчин, не то парней, руководившие сайтом и редактировавшие информационный бюллетень, базировались в Урбане, штат Иллинойс. Для посетителей сайта имелся форум; каждое сообщение отображалось в хронологическом порядке рядом с именем отправителя и временем получения. Когда список становился слишком длинным, Кен и Брайон редактировали его, что и случилось, пока Петра была за границей. Она подготовила новое, простенькое послание; главным в нем было имя, которое она использовала.

Видел ли кто странный свет над Гамбургом 3 декабря? Примерно без четверти три утра. Это был белый диск диаметром примерно в два раза больше длины коммерческого самолета. В. Либенски.

У нее было два ящика электронной почты – один на «Америка онлайн», на имя Росарио Алкона, второй на «Майкрософт нетуорк», на имя Эндрю Смита. Петра проверила оба ящика. Ничего. Как и на каждом из трех других сайтов, которыми она пользовалась.

Она выключила экран.

* * *

Я больше не человек. В этом весь смысл. Вчера я была отличной машиной. Разработанной специалистами, собранной согласно спецификациям и безупречно запрограммированной. Я функционировала так, как и должна была. Я следовала инструкциям, настолько глубоко укоренившимся, что они стали частью меня. Я была автоматом-убийцей, сущностью без совести.

Я делаю еще один глоток зеленого чая и надеюсь, что похмелье пройдет быстро. Вчера вечером, в одиночестве, в этой унылой квартире, я пила водку. Но не для того, чтобы унять боль, а чтобы облегчить ее отсутствие. Я была в шоке от того, что сделала, но не пожалела об этом. Поразмышляв о последствиях того, что сделала, я пришла к выводу, что каждое мое действие было правильным. А еще подумала о друзьях и родных тех двоих, которых я убила; знаю, что они будут убиты горем, но не испытываю к ним жалости. Я могу анализировать все, что угодно, но эмоционально я онемела. Если б мои создатели могли видеть меня сейчас, они были бы весьма довольны.

У меня сердце компьютера.

17

У нее имелось несколько его снимков – одни цветные, другие черно-белые. У него были густые каштановые волосы, которые серебрились на висках. Лицо было темным и морщинистым – сочетание, которое предполагает избыток солнца. На этом фоне голубые глаза казались бледнее, чем они, вероятно, были на самом деле. Петра проверила его возраст. Сорок четыре. Для финансиста – как он называл себя – он бы в неплохой форме.

Его отец, Поль Серра, был дантистом из Марселя; мать, Клодетт, выросла на небольшой ферме в Провансе. Марк был старшим из трех их детей. Его брат Люк – средний ребенок – умер от лейкемии в возрасте тринадцати лет. Сестра Франсуаза была замужем за врачом в Лионе. Несмотря на ум и прекрасную успеваемость, Марк Серра был трудным ребенком, исключенным из двух марсельских школ, – факт, затронувший в сердце Петры струны солидарности.

Несмотря на это, он получил отличный аттестат и какое-то время учился в Национальном политехническом институте в Гренобле – прежде чем решил посмотреть мир. Считалось, что Марк провел вдали от Франции год, но в досье больше ничего не было – до того момента, пока в возрасте двадцати девяти лет он не устроился на работу в банк «Лионский кредит», где оставался до тридцати трех лет. Именно тогда перешел в «Банк Анри Лодер», небольшую частную фирму с единственным офисом в Цюрихе. Вряд ли выдающийся карьерный ход – вот только выбранная им стезя на самом деле не имела ничего общего с банковским делом.

Марк по-прежнему был сотрудником «Банка Анри Лодер» – более того, его директором, – но это скорее была пустая формальность. За последние пять лет он дважды брал длительный «отпуск», оба раза на целый год. Согласно имеющимся данным, Серра проводил время в разъездах и находился в Швейцарии меньше месяца в год. Само по себе это не было чем-то особенным: немало бизнесменов проводили больше ночей в самолетах, чем в постели с женами. Но фирма, в которой работал Марк, не была международной, с внушительными интересами за рубежом.

Петра разложила содержимое папки, находившейся в пухлом конверте, что сейчас лежал на полу гостиной. Как это часто бывало с такими досье, пробелы были куда более интересны, нежели информация между ними. Чем занимался Серра между учебой в институте в Гренобле и работой в «Лионском кредите»? Куда он ездил во время своих годовых отпусков? Папка об этом умалчивала. И даже не предлагала гипотез.

Сейчас Серра жил в Париже. У него был небольшой круг друзей, двое из них являлись членами Коммунистической партии, как и он сам в свое время в Гренобле. Серра был холост, но, похоже, гетеросексуал; в папке имелся список его бывших любовниц. Петра вздрогнула. Если их имена включены сюда, то лишь потому, что кто-то предположил, что в какой-то момент в будущем они могут пригодиться. Более чем кто-либо другой, она знала, какие опасности подстерегают любителей сексуальных похождений.

Аспирантский курс Резы Мохаммеда по химическому машиностроению и химической технологии был оплачен Франко-арабским стипендиальным обществом. Оно же оплачивало его расходы на проживание, переводя небольшие ежемесячные взносы на счет студенческого хостела «Аль-Шариф» и на текущий счет в филиале банка «НатУэст» в Эрлс-Корт. Деньги за обучение Мохаммеда в Имперском колледже поступали непосредственно из «Банка Анри Лодер». Деньги же на его текущие расходы переводились в «НатУэст» из лондонского отделения Исламского промышленного банка. Это была та же схема, что и в случае Мустафы Села во время его учебы в Имперском колледже.

Франко-арабское стипендиальное общество базировалось в Париже и было учреждено Марком Серра в 1991 году. Оно ставило своей целью «содействовать лучшему взаимопониманию между французским и арабским народами, что может быть достигнуто лишь благодаря взаимному обмену перспективными студентами». Из документов в папке следовало, что обмен был односторонним. Девяносто процентов студентов были арабами, обучающимися в Европе, и только десять процентов уезжали учиться в противоположном направлении. Хотя Общество являлось французским, арабские студенты были рассеяны по всей Европе, а не только по Франции. Неизвестно, какими средствами располагало Общество, но в настоящее время оно спонсировало учебу ста тридцати пяти студентов в странах ЕС.