Тейн подумал, что причиной могло быть отсутствие сопротивления на их пути. К счастью, прометиевые поля Акбара пустовали, поскольку наступил сезон Прилива Ночи. Суровые караваны кочевых рабочих с семьями мигрировали на восток, к Шелдраку и полям Фарада, оставив автоматизированные буровые установки и световые коллекторы в каменных бункерах-полусферах на попечении сервиторов с выдубленной до состояния твердой корки кожей. Тейн мог только гадать, какой хаос сейчас творится на востоке, в Большом Бассейне и на плоскогорье Тракиса. Там сейчас как раз начались сезонные работы, к тому же пришло время платить десятину Терре.

Но это была проблема седьмого капитана Дентора, хотя, судя по вокс-сообщениям, дела там шли не очень хорошо. Во тьме пустыни, на открытой позиции, обреченные защищать сотни тысяч гражданских при поддержке кое-как экипированного ополчения с прометиевых полей, Дентор и его боевые братья оказались в самом сердце намечающейся грандиозной мясорубки.

Однако ауспики подтвердили, что большая часть вражеских войск, градом сыпавшихся на поверхность Эйдолики, направлялись к «Альказар Астре», крепости-монастырю Кулаков Образцовых. После своего основания этот орден космодесанта был размещен в секторе Абра для наблюдения за варп-штормом под названием Поток Рубриканте. Бушующий на территории Империума, на окраинах сегментума Солар и в опасной близости от Древней Терры, Поток периодически просыпался, выплевывая в реальность космических скитальцев и армии вторжения из мутантов и космодесантников-предателей, разорявшие окрестные системы. Новообразованному ордену Кулаков Образцовых было поручено встать гарнизоном на этом участке дикого космоса, измученном то стихающей, то разгорающейся с новой силой бурей.

Для выполнения поставленной задачи им передали «Альказар Астру» — тяжеловооруженный звездный форт, верой и правдой служивший Имперским Кулакам, легиону-прародителю Кулаков Образцовых, в Недрах Вольготы в темные дни Ереси. Капелланы ордена утверждали, что это был подарок самого Рогала Дорна.

И все шло своим чередом до недавнего пробуждения Потока Рубриканте. Хотя активность аномалии продолжалась всего несколько часов, разрыв в ткани пространства был колоссальным по своим масштабам. Из-за него нарушились транспортное сообщение и связь во всем субсекторе, что привело к возникновению ряда апокалиптических культов во многих окрестных имперских мирах. Но, несмотря на все вышеперечисленное, наиболее значимой жертвой шторма стала сама «Альказар Астра». В момент катастрофы звездный форт пересекал близлежащую систему Франкентал на буксирной тяге, с помощью планетарных кораблей-мониторов. Импульс разрыва отбросил его с курса прямо в гравитационное поле местной звезды. Только мастерство магистра ордена Данталиона и его помощников-кастелянов позволило отвести «Альказар Астру» к ближайшей планете и посадить в черных песках Эйдолики. После такого приземления крепость уже никогда не сможет почувствовать на своей обшивке морозного касания космоса. Три из четырех древних колонн-двигателей уничтожило при ударе, а секреты изготовления плазменных приводов оружейники и технодесантники ордена давно утратили. Так звездный форт превратился в наземную крепость.

Все до одного Кулаки Образцовые в тот день возносили благодарности своему магистру. Ориакс Данталион пережил Ересь, но не аварийную посадку крепости-монастыря. Многие космодесантники тогда поверили, что их жизни и геносемя были спасены во имя некоей великой цели, возможно, как-то связанной с причудами Потока.

Капитан Максимус Тейн ждал врага, стоя на бастионах крепости-монастыря — искореженного остова «Альказар Астры», наполовину погруженного в черный песок. Могучие вычурные конструкции и готические башни покосились, но все еще гордо вздымались к небесам. Чем больше монстров ревело во тьме, тем больше цветных пятен появлялось на дисплее тепловизора капитана. По мере приближения врагов он начал различать контуры отдельных светящихся красным, словно от гнева, тварей. Сияние постепенно переходило в прохладные оттенки синего на грубом оружии орков.

Тейн услышал лязг заряжающих механизмов орудий, расположенных уровнем ниже.

— Вот это мне больше нравится, — заметил апотекарий Реох.

Духи машины зашевелились. Автоматические системы пробуждались к жизни. Мощные лазерные установки звездной крепости уставились в небо, обрушив свой бессильный гнев на поверхность штурмовой луны. После приземления Кулаки Образцовые работали не покладая рук, пытаясь подготовить «Альказар Астру» к штурму. Расположившийся в тактическом ораториуме первый капитан Гартас приказал открыть огонь из многоствольных бластеров и мегаболтеров. В динамиках вокса Тейн слышал, как восьмой капитан Ксонтаг сообщает о целях на подходах к южному трансепту. Почти сразу раздался голос пятого капитана Тириана с восточной стороны. Девятый капитан Иеронимакс и командир роты скаутов Кастрил одновременно заявили, что видят врага на подходах с севера. После этого стало очевидно: зеленокожие варвары хотят просто опрокинуть оборону Кулаков, атаковав сразу со всех сторон. Тейн почувствовал одновременно ненависть и уважение к врагу, которые, словно желчь, поднимались по глотке. С такой численностью ксеносы-захватчики вполне могли позволить себе подобную стратегию. Она даже могла сработать. Тейн пообещал себе, что заставит безумного врага заплатить за эту самоуверенность.

Капитан обернулся к брату Аквино. Рядовые космодесантники Кулаков Образцовых не красили доспехи. Это было нерушимой традицией ордена. Однако на Эйдолике керамит брони быстро приобрел многоцветный жирный блеск, такой же, что появлялся у сопел огнеметов и теплоотводов на мелтаганах. Сквозь инфракрасный фильтр оптики шлема броня Аквино казалась капитану темно-синей, а ротный штандарт — призрачной прямоугольной дырой в ночном небе. Тейн кивнул мрачному ветерану-знаменосцу, предлагая также переключиться на тепловизор.

Сержант Хок шел по стене звездного форта. В инфракрасном спектре пробоины и следы ударов на броне ветерана, оставшиеся после разведывательной вылазки, выделялись особенно четко. Воин двигался от одного космодесантника к другому, каждому выражая одобрение или высказывая замечания касательно занятых ими позиций, состояния оружия и выправки. С почти отеческой любовью и бранью сержант раздавал своим бойцам подзатыльники и тыкал в темноту заключенными в керамит пальцами.

По воксу Тейн слушал, как технодесантники читают литании, заклиная духи машины пробудиться ради войны и разить врага без осечки. Наконец первый капитан Гартас дал приказ открыть огонь. Зубчатые блоки, горгульи и статуи, в которых скрывались мегаболтеры и многоствольные бластеры, разразились оглушительным грохотом пальбы. Вспышки огня окрасили ложные цвета брони сержанта Хока и остальных десантников Второй роты в оттенки красного. Сквозь линзы тепловизора казалось, что стволы их орудий пылают ярким пламенем божественного гнева.

Капитан Тейн окинул взглядом черные дюны. Багряные силуэты, угловатые и несуразные, постепенно формировали сплошную стену, надвигающуюся на их позиции. Мускулистые великаны украсили броню шипами и зубцами, а очертания грубо высверленных стволов, чудовищных тесаков и механических клешней предвещали жестокую бойню. Тейн с радостью ощутил, как весь его организм вибрирует в такт орудийным залпам крепости, и с немалым удовольствием проследил за тем, как очередь из мегаболтера врезалась в ряды наступающих врагов, разрывая чудовищ на куски горячей плоти и превращая первые шеренги в кровавый туман. Чудовища гибли, по мере того как залпы автоматических пушек вгрызались все глубже и глубже в их ряды.